Коронный разряд
Шрифт:
Впрочем, без особых эмоций. Война — это тоже работа.
— Со временем действительно проблема, — посмотрел я на часы. — Так. Одиннадцатый час, плюс тебе еще тут оформляться, плюс дорога. Артем, мне в университет бы заглянуть, свои дела решить, — перевел я на него взгляд.
— Езжай. Я тут справлюсь. — правильно понял он не заданный вопрос.
— Следующий адрес где? Предупрежу хоть. — Почувствовал неловкость.
— Самый центр, высотки на Пресненской набережной.
— Часа через два там тебя встретят. Позже и я подъеду, — похлопал я его по плечу. — Машина вон, у юристов.
Затем,
— Но ведь даже легкого толчка не было, — пожурил Артем представителя города, обескураженно наблюдая, как напротив строчки с описанием повреждения оказывается кругла сумма.
Наверное, он старался.
— Так или иначе, город должен становиться красивее, — наставительно ответил он. — Люди приезжают и приносят городу проблемы. Вы, молодой человек, отличаетесь от них в лучшую сторону, поэтому мой господин с пониманием относится к происходящему. Но если продолжите только чинить вами сломанное, так и останетесь приезжим.
— То есть, если я закатаю всю эту улицу от края до края в идеальный асфальт?.. — Уточнил Шуйский.
— Значит, поступите так же, как ваш уважаемый друг с двенадцатью другими улицами столицы, — пожал он плечами. — А если облагораживанием парков займетесь… За остальных не ручаюсь, но моему господину вы точно сможете звонить самостоятельно, — доверительно продолжил он.
— Понятно, — покосился на меня Артем и отчего-то решил проводить меня до машины.
— Что-то не так? — Уточнил я у него.
— Слушай, а что за хозяева города? — Спросил он, покосившись назад.
— Так кто тут у всего хозяин, — сел я в машину, а Артем облокотился на крышу и дверь. — Местный император.
— Он же один, а хозяева — множественное число.
— Один, но родни у него много. Вот одному внуку — один округ, второму — другой. А иногда, представляешь, — произнес я шепотом и сделал знак, чтобы Артем чуть нагнулся ко мне. — И внучке!
— Да ну тебя, — фыркнул он.
— Раздаст и смотрит, как Рюриковичи со своими районами справляются. Как с князьями и их вольницей управляются. Говорят, очень внимательно смотрит. У кого-то округ отберет, кому-то отдаст. А там же, без шуток, больше миллиона человек в каждом живет и работает.
— М-да? — Задумался Артем.
— Ага. Только если ты дорогу тут в асфальт закатаешь, то на тебя уже дома косо посмотрят. Вон, музеям помогай, если денег много.
— Да мне расположение Рюриковичей как-то без надобности, — пожал он плечами.
— Тем более. А если что, у тебя есть я. — Ободрил товарища, завел мотор и жестом показал, что дверь надо закрыть.
— А если б не ты, что бы мне было? Ну, если бы я один пошел решать тут со всеми этими…
— Я же сказал, — терпеливо повторил другу, на пару секунд придержав дверь перед тем, как ее закрыть. — Наверху очень внимательно смотрят, как наследники управляются с княжеской вольницей.
Глава 13
Как говорит народная мудрость, если вы платите вашему охраннику мало, то найдётся тот, кто будет платить ему достаточно.
— Доброй ночи, Роман Вениаминович, — постучался я в резную дверь центрального входа университета, заглядывая сквозь толстое стекло узорных окошек внутрь холла.
В приятном полумраке, подсвеченном желтой лампой, справа от входа шевельнулась тень, прозвучали семенящие шаги, а еще через пару секунд дверь отворилась, выпуская приятное тепло в прохладу августовской ночи.
— Максим Михайлович, — искренне обрадовался пожилой смотритель университета, распахивая дверь. — Заходите быстрее! — Осторожно выглянул он наружу и посторонился, пропуская меня внутрь.
В темно-красной жилетке поверх желтоватой рубашки, седой и с массивными очками на носу, от которых тянулась серебристая цепочка к шее, Роман Вениаминович напоминал скорее профессора, чем ночного сторожа. Схожесть объяснялась очевидно — когда-то он действительно вел тут философию, но с достижением пенсионного возраста оказалось, что ставки преподавателя для него больше нет. Зато отыскалось место ночного сторожа, кое-что добавившего к неплохой, в общем-то, пенсии.
Но на мечту, увы, денег все равно не хватало. Хотя кто бы мог подумать, что у стариков остались мечты.
Вот и те, кто ставили смотрителя на эту должность, посчитали его проверенным и досконально понятным — вдовец, трое детей, восемь внуков, идеальный послужной список и никаких амбиций. Поэтому ему доверили ключи, порядок взаимодействия с сигнализацией в главном здании и оставили доживать на этом месте последние дни.
Между тем, страница Романа Вениаминовича в социальных сетях пестрила огромным количеством фотографий самого лиричного свойства — берег моря, небольшое бунгало и одинокий мужской силуэт на пляже с удочкой в руках. Иногда вместо моря была река, а бунгало сменял добротный дом-трехстенка. Но моря там было больше — теплого, светло-синего, подернутого рябью легким ветерком.
Дорогая мечта, на которую с его восьмым десятком лет никак не накопить.
Я мельком повернулся к пустующей парковке, въезды на которую к ночи перегородили цветочными клумбами — чтобы не баловали на машинах под окнами. Никого — разве что утопали в темноте дальние части площади на контрасте с яркостью мощных прожекторов, высвечивающих статный силуэт здания.
Зашел внутрь здания на пару шагов, давая сторожу закрыть двери на засов, и огляделся, привыкая к мрачноватой темноте, собранной из угловатых силуэтов рамок металлоискателей, прямоугольников объявлений и схем на стенах и нескольких дверей в конце помещения, которые скорее угадывались, чем были видны.
Неожиданно темнота в дальнем углу шевельнулась и выступила вперед в виде моложавого охранника, небрежно придерживающего правой рукой укороченный автомат, зацепленный ремнем на плечо.
— Вы кто такой? — Грозно прозвучал слишком молодой, оттого звонкий и нестрашный голос.
Который даже самому владельцу, по всей видимости, не понравился — иначе бы руки и тело его не заискрились бы пленкой «Щита Духа», показывая довольно серьезный для возраста боевой ранг. «Воин», надо же.
— Коля, это ко мне, — выступил вперед меня Роман Вениаминович, отмахиваясь от него небрежным жестом руки.