Коронованные повелители Государства Российского от Славена до Николая
Шрифт:
В Путивле, стали собираться отряды для защиты прав свергнутого Шуйским царя и под предводительством Ивана Болотникова пошли к Москве. Руководитель народного восстания Болотников действовал исключительно от имени "законного" царя Дмитрия.
После неудачи последнего под столицей, летом 1607 года, появился человек, решившийся взять на себя роль царя Димитрия. Сведения о его происхождении слишком разнообразны. Народ окрестил обманщика прозвищем "Вора", с которым он и вошел в историю. Первым более достоверным фактом его биографии является задержание его по подозрению в шпионстве в зарубежном, польском тогда местечке Пропойске. Назвавшись Нагим, скрывающимся от мести Шуйского родственником убитого царя Димитрия, он выпросил себе пропуск на Русь. Явившись около 12 июня 1607 года в Стародуб, "Нагой", сам и через товарища, называвшегося Рукиным, распускал по округе слухи о существовании царя Димитрия, а когда, в августе, представители Путивля и жители Стародуба, возбужденные этими слухами, требовали, угрожая ему пыткой, указать им царя, сам объявил себя Димитрием и был сразу торжественно признан.
Мало похожий на первого самозванца (сказывалось происхождение. Первый Лжедмитрий все был из мелких дворян), грубый и несдержанный, Вор не мог возбуждать доверия или симпатии у близко соприкасавшихся с ним, особенно у видевших или знавших его предшественника. Любому было понятно что этот хам в обличье и по поведению никак не может соответствовать высокому званию царя. Для большинства собравшихся к нему он был только знаменем, под которым можно было добиваться тех или иных личных целей. Но главное можно было грабить и набивать мошну.
Слабовольный и трусливый, не умевший подчинять и руководить, он сделался игрушкой более крупных вождей сошедшихся к нему отрядов. В сентябре насчитывавшая до 3 тысяч человек рать Вора, имея во главе избранного гетманом Меховецкого, двинулась к Оке, очевидно – на помощь Болотникову. В средине октября воеводы Вора уже занимали Крапивну, Дедилов, Епифань, но известие о сдаче Тулы (10 октября) заставило его поспешно отойти на юго-запад, к Карачеву. Отсюда, боясь за себя, он скрылся от своевольных и чем-то обиженных им поляков в Орел, но был отыскан и возвращен к войску. Все еще опасаясь преследования со стороны Шуйского, Лжедимитрий и от Карачева продолжал уходить малыми дорогами все дальше к границе, встречая на пути новые шедшие к нему отряды поляков. Царь Василий не сумел завершить победы и поспешил в столицу праздновать взятие Тулы. Лжедимитрий собрался с силами и в ноябре снова двинулся к Оке. Испытав неудачу под Брянском, он остановился на зиму в Орле, куда к нему привел 5 тысяч донцов еще в Стародубе присоединившийся к нему атаман Заруцкий, и с 4 тысячами поляков явился служить Р. Рожинский, который был вместо Меховецкого избран гетманом. Весною 1608 года Лисовский и Заруцкий с казаками были посланы на восток поднимать против Шуйского украинные, польские и рязанские города, а главные силы с Рожинским двинулись к Москве.
В начале июня Вор был уже под Москвой и расположился лагерем в Тушине (к северо-западу от Москвы), от которого получил название Тушинского Вора. Взять Москву не удалось, и Тушино стало временной столицей "царя Димитрия". В сентябре у него была уже и царица – Марина Мнишек, вдова первого Лжедмитрия.
Для них был создан дворцовый штат, по образцу московского. Сложилась в Тушине и своя боярская дума, состоявшая не только из "худородных" сторонников Вора, вроде Заруцкого, Ивана Наумова, Федора Андронова, Михаила Молчанова, но и некоторых родовитых людей, отъехавших в Тушино от Шуйского, как князья Трубецкие, Михаил Салтыков, родственники и свойственники Романовых – князья Сицкий и Черкасский, Икан Годунов и другие. Были устроены и приказы, во главе которых стояли такие опытные дельцы, как Третьяков, Чичерин, Сафонов. Имелся в Тушине и свой патриарх, еще не посвященный, но уже "нареченный", от имени которого рассылались грамоты по духовным делам. Это был митрополит ростовский Филарет (в миру Федор Николаевич Романов), захваченный в плен в Ростове, но в Тушине живший на свободе и в почете.
Под властью Тушинского правительства оказалась обширная территория. Из крупных центров только Смоленск на западе, Коломна, Переславль-Рязанский (Рязань) – на юге, Нижний и Казань – на востоке остались верны царю Василию; к ним, после краткого периода колебаний, присоединился еще Новгород. Незатронутое смутой Поморье не решалось определить свою позицию. Центр и юг признали Димитрия. Однако тушинцам не удалось перехватить все дороги в Москву и совсем ее изолировать. В столицу прорывались обозы с хлебом и воинские люди; из нее шли воззвания в пользу царя Василия и веры православной, попираемой "латынами" и "ворами", оказывавшие воздействие на колеблющихся. Троице-Сергиева обитель, мужественной обороной приковавшая к себе значительные силы тушинцев, являла православным пример патриотического образа действий. Жестокости и насилия тушинских воевод, усиленно выколачивавших разные сборы с населения больше для собственного кармана, чем для государевой казны, переполнили чашу терпения. К концу 1608 года в приволжских и заволжских местах началось восстание против Тушина, опиравшееся на Нижний и Казань – с одной стороны, Поморские города, ставшие теперь за порядок и царя против "воров", – в другой. Оно было поддержано двигавшимся от Новгорода со вспомогательным шведским отрядом (по договору, заключенному в конце февраля 1609 г.) Скопиным-Шуйским и подходившими по Волге к Казани отрядами усмирившего астраханскую смуту воеводы Шереметева. Тушинцы терпели поражения и принуждены были кружиться по разоренному уже ими краю, не будучи в силах прорваться на север. В октябре 1609 года Скопин-Шуйский занял Александрову Слободу, куда вскоре пришли Шереметев и другие воеводы. Положение Тушина стало критическим. В то же время Сигизмунд осадил Смоленск, вызвав тем большое недовольство в тушинских поляках, считавших Русь своей добычей. В Тушино явились королевские посланцы, звавшие поляков и русских на службу к Сигизмунду. Вор видел, что в начавшихся спорах и
Лжедимитрий III
Третий самозванец самозванец, объявивший себя царем Дмитрием сыном Ивана Грозного. По одним известиям это был какой-то Сидорка, по другим – беглый с Москвы из-за Яузы дьякон Матюшка. Объявился он 23 марта 1611 года в Ивангороде и был принят здесь с радостью. Со всех сторон, между прочим изо Пскова, стекались к нему казаки. Он пробовал добиться помощи шведов, но король запретил нарвскому коменданту сноситься с ним. Самозванец пошел брать Псков, но, безуспешно простояв под ним с 8 июля до 23 августа и при вести о приходе шведов, бежал в Гдов, где был ими осажден и едва прорвался опять в Ивангород. Псковичи, земля которых опустошалась и шведами, и поляками, зимою решились признать, для спасения от иноземцев, ведомого вора своим царем. 4 декабря он прошел с отрядом казаков во Псков, почему и получил кличку "Псковского вора". Желая привлечь на свою сторону подмосковное ополчение, новый "царь Димитрий" послал к столице одного атамана. Из лагеря поехал во Псков "опознавать" царя К. Бегичев, и в начале марта 1612 года, под давлением атамана Заруцкого, желавшего иметь царя в противовес новому земскому ополчению, подмосковные таборы присягнули Псковскому Димитрию. Вскоре, в виду бесполезности этой попытки спасти свое положение, таборы охладели к Лжедимитрию, и новый их посол, Плещеев, изобличая Вора, искал случая схватить его. Псковичи, раздраженные грубостью, насильями и развратом призванного ими царя, готовы были помочь Плещееву. Самозванец почуял недоброе и 18 мая бежал, но был настигнут и возвращен во Псков уже в тюрьму, а 1 июля отправлен под Москву. По одному известию, он был убит по дороге во время нападения Лисовского, по другому – казнен в таборах под Москвой, по третьему – повешен в Москве уже при царе Михаиле Романове.
Семибоярщина, королевич Владислав и Сигизмунд III Ваза
Семибоярщиной называли боярское правительство, возникшее в России в июле 1610 года. В это правительство входили следующие члены Бояркой думы: князь Ф.И.Милославский, князь И.М.Воротынский, князь А.В.Трубецкой, князь Б.М.Лыков, князь В.В.Голицын, боярин И.Н.Романов, боярин Ф.И.Шереметев.
Во главе этого правительства стоял воевода и боярин Федор Иванович Мстиславский. Об этом боярине известно что он трижды отказывался от чести возложить на свою голову корону государства Российского и согласился лишь быть главой боярского правительства.
Идея аристократического правления на Руси неоднократно возникала в Российской истории. Упомянутая мною выше Избранная Рада была ни чем иным как прототипом Семибоярщины. При царе Федоре Ивановиче также существовало боярское правительство ибо царь государственными делами вообще не занимался. Хотя это были всего лишь урезанные варианты аристократического правительства. Настоящее – семибоярщина – возникло только в период Смуты.
17 июля 1610 года возбужденная толпа дворян и бояр во главе с воеводой Захарием Ляпуновым ворвалась в царский дворец. Ляпунов безо всякого почтения подбежал к царю Василию и прокричал ему в лицо:
– Твой час пришел! Отрекись от престола, ибо не про тебя он!
– С кем говоришь? – вскричал Шуйский – Как посмел ты такое молвить в глаза царю?!
– Царю?! – вскипели несколько дворян позади Ляпунова. – А кто тебя избрал на царство?!
– Не сам ли лукавством ты захватил шапку Мономаха?
– Отрекись!
В тот же вечер Василия Шуйского насильно постригли в монахи и этот бесталанный государь ушел с исторической сцены.
Семибоярщина как новое правительство стала искать пути выхода государства из кризиса. В стране уже бушевала гражданская война в интересах нового самозванца Лжедмитрия II. Польские войска гетмана Жолкевского подходили к Москве. Члены нового правительства во избежание дальнейшего продолжения Смуты решили не избирать на престол представителя русского рода. Их выбор пал на королевича Владислава, 15-летнего сына польского короля Сигизмунда III из рода Ваза. В советское время это называлось изменой национальным интересам России.
Однако, это совсем не соответствует истине. Интересам своей страны русские аристократы не изменяли. Владислав был приглашен на Русь в 1610 году совсем не в качестве самодержавного монарха. В договор с королевичем и его отцом были включены пункты:
– Владислав был обязан принять православие.
– Крайне ограничивалось число лиц, которых он мог привезти с собой из Польши.
– Владислав был обязан расширить права аристократии российской.
– Не мог казнить знатных подданных и думских людей без боярского суда и приговора.