Короткие смешные рассказы о жизни 6

Челышева Елисавета

Так вот. О сбыче мечт. Люди откликнулись на мой призыв и понесли рассаду. Я была неимоверно счастлива, но апофеоз наступил тогда, когда лучшая подруга приволокла мне пальму. Это была мечта из подсознания, о ней я могла говорить только шепотом и в темноте. Потому что однажды заикнулась о ней супругу, на что он сделал круглые глаза и сказал, что у нас появились натяжные потолки, свежеоштукатуренные стены и новый ламинат, поэтому он очень обеспокоен тем, каким именно образом дерево впишется в интерьер хрущевки. Я лишь вздохнула и засунула мечту о пальме подальше.

И

тут подруга преподнесла сюрприз. Ну, не совсем, конечно преподнесла, скорее запихнула. И даже не она, а широкоплечий улыбающийся двухметровый курьер, который, тяжело дыша, с трудом протиснулся в наш дверной проем, торжественно толкая перед собой огромный горшок с не менее огромным чудо-деревом.

– Знакомься, это – Драцена, – гордо провозгласила подруга.

– Не ругайся неприличными словами в моем доме, – угрюмо сказала я. – Если растение имеет палку, а сверху зелень, то это – пальма. Спасибо тебе, волшебница, что исполнила мое желание.

Подруга закатила глаза и попыталась провести со мной ликбез по поводу отличия пальм от комнатных растений. Упирая при этом на размер и лохматость палок. Однако увидев мой взгляд глубоко замужней женщины, поперхнулась и спешно ретировалась, крикнув с порога, что дерево в уходе совершенно неприхотливо, и, для такого цветовода как я, вполне подходит.

Первые пятнадцать минут я в восхищении водила вокруг пальмы хороводы. Потом дотолкала ее до самого уютного, на мой взгляд, угла комнаты и, выпнув оттуда спящего кота по кличке Жуть, поставила цветок. В голове уже роились мысли о том, как на Новый год я обмотаю его гирляндой, повешу игрушки, сделаю себе из мочалки набедренную повязку и окажусь в Африке. Дальше моя фантазия пока не зашла.

В это время проснувшийся и недовольный кот в недоумении смотрел на нечто, которое так нахально заняло его законный угол. «Я на шестнадцати аршинах здесь сижу и буду сидеть!» – вскричал его внутренний Шариков.

– Значит так, дорогой мой, – сурово обратилась я к питомцу, глядя прямо в наглые зеленые глаза. – Лапы прочь от моей мечты. Давай так: я тебе выделю другой закуток, еще лучше прежнего, а ты взамен обязуешься не лезть к цветку, не нюхать цветок и не смотреть на цветок. Ферштейн?

– Что-то Вы меня больно утесняете, мамаша, – почти по Булгакову ответствовало животное и, презрительно фыркнув, удалилось прочь.

Вы думаете, что это – конец истории? Спешу вас разочаровать, это был только пролог.

Всю ночь мне снились цветные сны. Я – на пальме, я – под пальмой, я – возле пальмы. В приличных и не очень позах. Проснулась свежей и отдохнувшей. Пошла проверить свою прелесть и спросить, все ли ее у нас устраивает, не нужно ли чего? Оказалось, нужно. Новой земли. Потому что старая была выкинута из горшка и аккуратно распределена по половине жилплощади. Сама пальма с оголенными корнями стыдливо прикрывала наготу листьями и жаловалась стоявшему на подоконнике кактусу на жизнь в этом суровом и негостеприимном доме. Расследование было завершено в считанные секунды, потому что преступник оставил множество отпечатков.

– Грязно работаешь, паршивец! А ну, иди сюда! – проорала я и пошла по следам кошачьих лап, которые вели сначала к лотку, затем к миске, потом опять к лотку, а затем в детскую. Запутать меня хочет, гад!

Жути нигде не было видно. «Ладно, я с тобой потом разберусь, искатель кладов и строитель метро в отдельно взятом горшке», – подумала я и спешно насыпала свежей земли несчастному растению.

Тогда я еще не знала, что кот объявил войну не на жизнь, а на смерть. В течение недели он методично выгребал из горшка всю землю и красиво раскладывал ее по всей квартире в виде матерных иероглифов, а я, в свою очередь, с маниакальным упорством Сизифа собирала чернозем и обновляла питательную среду для дерева. Но помогало это мало, потому что пальма день ото дня становилась все грустнее и грустнее.

В конце концов я решила обратиться за советом к специалистам и полезла в Гугл. Всемирная паутина порадовала уже на стадии запроса.

«Как отучить кота гадить в горшок?»

«Как отучить кота выкапывать цветы?»

«Как отучить эту скотину жрать кактусы?»

«Как отучить кота от корма?»

Мне стали понятны три вещи. Первая – я не одинока в этом мире. Вторая – если люди задают столько вопросов, ответ обязательно должен найтись. Третья – про отучение от корма я обязательно прочту чуть позже.

Просидев в Интернете полдня, я обогатилась знаниями и стала применять их на практике. Начала с самого простого: натыкала в почву деревянных зубочисток. Пальма изумленно подняла листья, но я уверила, что это для ее же блага. По заверениям знающих цветоводов – «визуально такой цветочный горшок превращается в средневековое орудие пыток, вызывающие негативные эмоции котика». Формулировка действия меня устроила, но эффекта не дало никакого.

На следующее утро я увидела, что многострадальная пальма потеряла все листья с наветренной стороны, в горшке нет ни одной зубочистки – все они аккуратно разложены на полу, а, вглядевшись пристальней, можно было прочитать сложенное из них неприличное слово.

«Если это не помогло, примените отпугивающие средства», – бодро вещали эксперты из Сети. Ноу проблем, как говорится. У меня как раз в холодильнике завалялся килограмм мандаринов. Быстренько их почистив и отдав мякиши счастливым родственникам, я засыпала ошкурки в цветочный горшок. Пальма слегка офигела от такого удобрения, но мы за ценой не постоим. К тому же по всей квартире поплыл такой запах, что к нам постучались соседи и спросили, не пора ли открывать шампанское?

Спать я ложилась, уверенная в победе.

С утра меня разбудил запах. Нет, не мандариновый. Вернее, не совсем. Ощущение было такое, как будто кто-то насрал в мандариновых лесах. Кот, так сказать, пошел ва-банк и применил главный козырь. В виде естественного минерального удобрения. Нет, ну а что? Чистая органика еще никому не мешала, тем более растениям. Чем он хуже коровы, спрашивается? Логично? Более чем.

На пальму, между тем, было больно смотреть. От горя и унижения она потеряла все листья уже с подветренной стороны и с трудом выдерживала экстремальное земледелие.