Короткое замыкание антиподов
Шрифт:
– Смотря по размеру сделанной глупости, - возразил сидящий рядом с ним рослый чернокожий парень с фигурой боксера среднего веса, одетый в легкий флотский комбинезон-коала, - Франсуа Дювалье тоже был хороший врач. И что получилось на Гаити, когда он дорвался до власти? Надеюсь, все знают историю «Папы Дока»?
Мак Лоу хлопнул парня по спине между лопатками.
– Так! Я хочу представить моего друга Банги Ресардо, капитана «Лексингтона». Он потомственный гаитянский негр, родился с пулеметом в руках, и…
– Вот, не надо, Док-Мак! Моя бабушка с Гаити, но
– Мы с ним земляки, - подтвердил молодой утафоа, одетый в набедренную повязку и сидящий на табурете за стойкой бара, положив рядом гитарой-укулеле, - кстати, меня зовут Поэле Ваэохо Гоген. Мало ли, вдруг кому интересно.
– Кэп Банги, - продолжил доктор Мак Лоу, подмигнув парню с гитарой, - известен в военно-морских кругах Океании, как радикальный и бескомпромиссный гуманист.
– …Под псевдонимом Тонтон-макут, - добавил еще один негр, который находился за стойкой бара, то ловко жонглируя бутылками, то орудуя кофеваркой. Приглядевшись внимательнее, можно было заметить, что он не африканский, а фиджийский мелано.
– Вот кто бы говорил, только не ты Екен! – возмутился Ресардо, прицеливаясь в него указательным пальцем, как пистолетом, - У тебя самого прозвище Таксидермист!
– Ну, и что?
– весело откликнулась со стороны двери светлокожая креолка, похожая на танцовщицу стиля «break-down», - Ктулху свидетель: Екен не сделал чучело из того суринамского капитана. Даже не царапнул. Просто, такой психологический прием.
Дейдра Вакехиа пронзительно свистнула в бронзовую боцманскую дудку, и сказала.
– Эти молодые люди: Екен Яау и Лэсси Чинкл, из спецназа морской полиции Каролин, командированы в Анти-Мекку для усиления безопасности. К тому же, они участники Тиморской ассоциации любительской астронавтики. Присутствующая здесь Симона Сид… Симона, махни ручкой, чтобы тебя увидели… Тоже из этой ассоциации. И из Политбюро Тимор-Лесте. Вот. И, давайте не отклоняться от темы круглого стола.
– Можно, я продолжу? – спросила Дженифер Арчер.
– Конечно, Джени!
– …Так вот, я начала с того, что даже при бескомпромиссном прогрессе мы можем придерживаться основных принципов гуманности.
– А что такое гуманность, Джени? – невинным тоном спросила Лианелла Лескамп, устроившаяся за столом между гренландцем Орквардом и исландцем Хникарсоном. Доминика Лескамп была, как специально отвлечена новозеландцем Иденом Блаем.
– Гуманность? – переспросила Арчер, - Мне кажется, это когда ты смотреть на другого человека, как на вероятного друга, а не как на конкурента в борьбе за существование.
– Хочется, - добавил Логрин Уайтмид, - чтобы эти слова не были голой декларацией.
– Тогда, - сказал Иден Блай, - давайте определимся по процедуре.
– В каком смысле? – спросил Уайтмид.
– Вы же адвокат «Amnesty International», - заметил новозеландец, - Вы должны гораздо лучше меня, киношника, разбираться во всяких юридических процедурах.
– А, я вас понял. Ну, разумеется, это, прежде всего, отказ от любых форм жестокого обращения с людьми, прежде всего – от смертной казни, там, где она еще есть.
Продюсер «Au-Interstellar» широко улыбнулся… Или оскалился.
– Лаконично! Блестяще! А кто против отказа от жестокости, с теми мы сделаем что?
– Разумеется, - ответил Уайтмид, - Мы должны эффективно воздействовать на них.
– Разбомбить? – предположил Блай, улыбаясь еще шире.
– Ну, что вы, Иден! Это недопустимый метод решения проблем!
– Ну, а какой метод допустимый? Конкретно?
– Надо публиковать независимые и объективные доклады о положении дел в разных странах, проводить пикеты, информировать общественное мнение…
– Ой, как испугаются тираны! – язвительно перебил Блай, и мгновенно повернулся к Симоне Сид.
– Скажите, ваше политбюро испугается пикетов и бла-бла-бла?
– Мы игнорируем и будем игнорировать любые буржуазные манипуляции с мнимым общественным мнением, - четко ответила она, - Но мы ненавидим тиранию, и готовы сотрудничать со всеми людьми доброй воли и с любыми ассоциациями таких людей.
– Вам ясно? – спросил Блай у Уайтмида, - От ваших пикетов страдает демократия, она чувствительна к этому, а выигрывает диктатура, которой плевать на эти пикеты.
– У нас прогрессивная диктатура трудящихся, - спокойно уточнила Симона Сид.
– Да, я читал Маркса, но мне все равно не нравится диктатура. Впрочем, я сейчас хочу сказать о другом. Гуманное отношение ко всем персонам без разбора, это ошибка! Мы отнеслись гуманно к мусульманам, приехавшим в нашу страну, а они, пользуясь этим, начали путем угроз и давления продвигать свою бандитскую идеологию. Теперь наша демократическая власть вышвыривает из страны их лидеров, а мистер Уайтмид и его коллеги рассылают по интернет призывы к пикетам против нас. Это как, нормально?
– Это нормально, - ответил Хникарсон, раскуривая свою трубку, - Правозащитники полезны. Они напоминают обществу, что, занимаясь выбраковкой, нельзя увлекаться. Вредны не правозащитники, а адвокаты, пасущиеся на поляне прав человека.
Дейдра снова свистнула в боцманскую дудку, на этот раз негромко, и пояснила.
– Есть предложение. Каждый кратко сформулирует ответ на вопрос: что даст людям развитие сегодняшних дальних космических программ? Не тех, которые возможны в отдаленном будущем, а тех, которые уже практически начаты. Мы посмотрим, какой ответ наберет максимум зрительских симпатий...
– Группа физзащиты и сервиса может участвовать? – спросил Екен Яау.
– Конечно! – Дейдра улыбнулась, - У нас демократия!
– А дальних – это насколько далеко?
– Я имею в виду, дальше, чем околоземное пространство, - пояснила она, - Луна уже считается в каком-то смысле дальним космосом.
– Тогда мой ответ готов: освоенный космос, это сеть глубокого тыла для экстренной эвакуации в случае чего. Глобальные катастрофы потеряют глобальность. Во как!
– А, по-моему, - сказал Энди Роквелл, - это не тыл для отступления, а наоборот, как выражаются в армии, плацдарм для наступления. Пример: «Astarta-Ballista».