Шрифт:
Робин Скотт
Короткое замыкание
– Ну, парень, ты действительно мастак, - сказал Махас, очищая себе место среди обрезков хлеба, сыра и поми-доров, кусков проволоки и различного электронного барах-ла, которое, словно море, бурлило, и пенилось в подвальной мастерской, снимаемой им и Хейери Первым. Махас высо-ко ценил работу Хейери не только по чисто эстетическим соображениям; он, как коммерческий директор их фирмы, добывал средства пропитания на двоих случайной прода-жей опытных изделий, которые Хейери Первый создавал в ходе своих "фундаментальных исследований".
– Ну как?
– спросил Хейери Первый, не отрывая взгляда от
– Потрясно!
Хейери Первый выбрал шестнадцатидюймовый кусок ярко желтого провода двенадцатого калибра с поливини-ловой изоляцией на шестьсот вольт и припаял его к корич-невой клемме списанного зенитного прицела перехватчика спутников со счетно-решающим устройством типа "Марк-1 V". Немного выждав, пока серебристый блеск расплавленного припоя не потускнел и олово не затверде-ло, он подергал провод, свернул его спиралью и подтянул свободный конец к седьмой ножке на цоколе электронной дампы 117L7, болтающейся вверх тормашками на старом перевернутом "Моторолле", Провод пришелся как раз впо-ру, и Хейери прихватил его паяльником.
– Ну, на выставке все рты разинут, - заметил Ма-хас.
– Я хочу сказать, что теперь у нас будет куча денег, Хейери.
Но Хейери Первый ничего не ответил. Его безразличие не было наигранным. Он жил только своей работой и раз-делял радость Махаса при удачной продаже лишь тогда, когда испытывал недостаток в сырье.
– Вот моя работа, - заметил он, выстраивая в ряд двухсотмикрофарадные конденсаторы и подгибая вывод-ные концы к ушкам клеммной гребенки "Дженерал теле-фон".- Я хочу сказать - вот мое дело. Каждый должен делать свое дело, не важно какое. Разинут рты - хорошо, не разинут - тоже неплохо, - произнес Хейери необычай-но длинную для него речь.
Махас, гордившийся собственной практической смет-кой, неодобрительно покачал головой, подчеркнуто выка-зывая свое презрение.
– Что с тобой говорить, балда ты этакий, - сказал он.
– Занимайся своим делом, но ради бога оставь эту штуку как она есть. Такую я продам в один момент. Неде-ли не пройдет, как она с выставки попадет прямо в апар-таменты какого-нибудь богача. Эти шикарные парни - де-кораторы интерьеров - в лепешку расшибутся, чтоб ее заполучить, вот увидишь.
Хейери Первый равнодушно пожал плечами и углубил-ся в работу. Он на скорую руку приварил два переверну-тых трехдюймовых параболических рефлектора к кругло-му серому шасси какого-то опытного прибора военно-морской акустической лаборатории, который попал в утиль после того, как обошелся налогоплательщикам в полмил-лиона долларов. Затем Хейери отступил назад, чтобы взглянуть па плоды своих трудов, и ударом молотка сбил один из рефлекторов. Вместе они производили чересчур сильное впечатление, торча, словно женские груди, и на-рушали общую картину, что было явно ни к чему.
Весь агрегат возвышался почти па семь футов. Механи-ческий каркас состоял из серых, эмалированных, сделан-ных под муар стоек фирмы "Бад", которые едва виднелись сквозь толстый слой кабелей и проводов яркой окраски, деталей, выдранных из тысяч различных устройств, кото рые покупались оптом у Джейка в магазине списанного военного оборудования на Сорок пятой улице,
Хейери Первый даже отдаленно не представлял, каково было первоначальное назначение используемого им радио-электронного барахла. Но стоило оно дешево, как раз в пределах той сметы, которую выделял ему Махас, после то-го как расплачивался с домовладельцем, бакалейщиком и мясником.
Хейери
Были тут и предметы в форме блюда, которые, если их толкнуть, медленно поворачивались туда-сюда на кардан-ных подвесах; и квадратные трубопроводы отвернешь кран, и они тут же начнут извергать квадратные струи воды; и какие-то черные приземистые тяжелые устройства, напоминавшие катки - они сами просились в руки; и лин-зы - в них виднелась призматическая чернота; и целые мили провода, оголенного, блестящего провода, провода изолированного зеленого, черного, белого, красного, ро-зового, пурпурного, желтого, коричневого, голубого; прово-да, окрашенного цветными полосами или в цветной горо-шек; провода двойного, тройного, многожильного, скручен ного так, словно на одном его конце земной шар стоял неподвижно, а на другом Вселенная повернулась раз десять.
И вся эта Ь-образная конструкция сверкала мириадами крошечных паек, фосфоресцирующих, словно светлячки в тропиках.
Когда Хейери Первый задумал создать эту конструк-цию, он, полный благоговейного трепета, приступил к ра-боте: принял ванну, стащил где-то чистую рубашку и две недели проработал на электронном заводе фирмы "Сильвания" в Лонг-Айленде. Там его научили работать с паяль-ником, действовать отверткой и гаечным ключом.
И он паял, завертывал болты, затягивал гайки. Любая деталь, которую можно было привернуть к другой, была привернута. Ко всем клеммам подходили провода, а так как последних было больше, чем первых, то места паек виднелись прямо на крепежных стойках, на волноводах, каркасах оптических устройств и рефлекторах.
Ни одного свободного конца не оставалось, каждый ку-да-то вел, кроме двух. Двух толстых черных кабелей.
Махас и Хейери Первый в восхищении отступили назад.
– Ну, скажу я, старина, вот это да! Сила! Хейери Первый кивнул головой. Он тоже так считал, если бы не эти два кабеля.
– Тут вот два конца болтаются. Их не к чему присо-единить. Никак не могу взять в толк, откуда...
Махас ущипнул себя за маленькую, клинышком, бород-ку и сказал:
– Почему бы тебе не вытащить их совсем? Хейери затряс головой.
– Черт возьми, я не знаю, откуда они идут, А нач-нешь копаться, так все дело испортишь.
– Брось-ка ты их тогда! Не лезь в это дело! Потом вспомнишь. Есть из-за чего ломать голову.
Но Хейери Первый никак не мог успокоиться. Он во всем любил завершенность, поэтому свободные, праздно-болтающиеся концы не давали ему покоя.
– У меня от них прямо шарики за ролики заходят, - сказал он.
– Ведь сегодня днем придут эти типы с выстав-ки, чтобы забрать нашу дорогую мамуленьку.