Корпократия
Шрифт:
Спустя тридцать с лишним лет после Гражданской войны адмирал Джордж Дьюи разбил испанскую эскадру в Манильской бухте. Экспедиция Дьюи положила начало превращению Соединенных Штатов Америки в великую морскую державу и одновременно добавила хлопот президентам: теперь им приходилось убеждать изоляционистски настроенное общество в необходимости не только рисковать величайшим достоянием нации — жизнью молодых американцев, но и рисковать ими на чужих берегах. Гибель «Лузитании» в 1915 году, истерические сообщения в газетах о зверствах немцев в Бельгии и расшифровка депеши Циммермана [51] помогли Вудро Вильсону провести тонкую игру и переломить антивоенные настроения американцев. Атака японцев на Пёрл-Харбор и объявление Германией войны Соединенным Штатам избавили Рузвельта от необходимости сходной игры, требовавшейся, чтобы побороть нежелание нации снова браться за оружие, да еще воевать по ту сторону океана, который казался надежной защитой от неприятеля. Война в Корее (возможно, стоило бы называть ее не войной, а «действиями по наведению порядка», поскольку США выступали в составе сил ООН) и война во Вьетнаме породили схожие
51
Депеша Циммермана — секретная инструкция, отправленная 16 января 1917 года министром иностранных дел Германии Артуром Циммерманом германскому посланнику в Мексике, с директивой предложить мексиканскому правительству заключить с Германией военный союз против США и побудить Японию к вступлению в этот союз. Взамен Мексике должно было быть обещано возвращение захваченных у нее ранее Соединенными Штатами территорий. Была перехвачена и расшифрована английской разведкой и передана американскому послу в Лондоне, который немедленно информировал Вашингтон. Государственный департамент США опубликовал текст депеши 1 марта. Общественность была возмущена, и 6 апреля 1917 года Америка объявила войну Германии и ее союзникам.
52
Тонкинская резолюция — совместная резолюция палат конгресса, принятая 7 августа 1964 года по предложению президента Линдона Джонсона, санкционировала любые меры президента по расширению использования вооруженных сил США во Вьетнаме. Фактически дала право президенту начать военные действия без официального объявления войны. Поводом для принятия резолюции стал так называемый «тонкинский инцидент» — нападение торпедных катеров Демократической Республики Вьетнам на два американских эсминца в Тонкинском заливе. Позже выяснилось, что «тонкинский инцидент» был совместной разработкой Пентагона и ЦРУ.
53
Поводом для начала испано-американской войны 1898 года, которая стала первой крупной военной акцией США как мировой державы, послужил взрыв американского броненосца «Мэн», находившегося с визитом на принадлежавшем Испании острове Куба. Трагедия случилась 15 февраля 1898 года. Погибло 266 членов экипажа. Хотя причина взрыва так и не была установлена (испанская и американская комиссии, проводившие параллельные расследования, разошлись в выводах, и ни та ни другая не смогли назвать виновников), США обвинили испанцев в диверсии, разорвали дипломатические отношения, потребовали ухода испанцев с Кубы и 21 апреля объявили Испании войну.
Несомненно, неотъемлемой частью американского самосознания было ощущение, что война, которую Америка ведет или собирается объявить, затрагивает тебя лично и требует твоего личного участия, даже если это участие сводилось к антивоенным демонстрациям. Частично это было проявлением гражданского долга, но в канун войны оно всегда окрашивалось пониманием того, что перед военным призывом все равны. Войска вели в бой представители класса профессиональных военных, получивших соответствующее образование, но высаживались на чужих берегах, сидели в окопах и ходили в атаку вчерашние штатские, оставившие радости и обязательства мирной жизни, чтобы защитить нас от опасности.
Так было раньше, но армия, построенная по принципу добровольного формирования, то есть контрактная армия, сделала ненужным чувство личной вовлеченности. Мы все еще волнуемся, когда слышим о новых потерях американцев в Ираке. Мы скорбим вместе с близкими погибших и сочувствуем их утрате, но для большинства американцев эта война идет по телевизору. Освободившись от обязанности в ней участвовать, избавившись от необходимости посылать наших сыновей и дочерей в бой во имя гражданского долга, мы одновременно освободились от обязанности выйти на улицы и протестовать против войны, которая началась со лжи и ведется с ошибками с того самого момента, как американские солдаты вошли в Багдад. Уклонение от призыва по крайней мере заставляло задуматься над тем, от чего уклоняешься. Отсутствие призыва плюс экономизация сознания позволяют выпускникам MBA убедить себя, что они так же служат своей стране, огребая шестизначные бонусы в Goldman Sachs, как если бы стояли на посту в Эль-Фаллудже. Буш, с присущим ему фальшивым простодушием, как-то сказал, что мы бы не ввязались в иракскую войну, если бы у нас не было добровольной армии. Пожалуй, это самое умное, что он вообще когда-нибудь говорил.
Нанимая людей, чтобы они воевали, правительство избавляется от необходимости зарабатывать кредит доверия, добиваться от населения поддержки своих действий и ограничивать военное участие поводами, ради которых нация согласилась бы рисковать тем, что ей дорого. Когда Буш говорил о необходимости нести жертвы, он имел в виду сокращение бюджетного дефицита (смысл этого никто не понимает) или гибель людей, которым заплатили за то, что они рискуют своей жизнью (точнее сказать, им сообщили, что таковы условия сделки, позволяющей им получить образование в колледже).
Так Ирак стал воплощением корпоративного государства. Все можно купить, вопрос только в количестве и условиях. Частные подрядчики, эта вторая по величине армия
Когда я задумываюсь над тем, как бы я поступил, если бы моим трем внукам, а все они призывного возраста, предстояло отправиться в Ирак, мне стыдно за то, как мало касается меня нынешний кризис. Созданная нами система материального стимулирования тех, кто за нас воюет, обесценила понятие социальной ответственности. Это, возможно, самый яркий пример того, как язык экономики изменил страну, в которой мы живем.
Экономоцентричное мировоззрение порождает уверенность в собственном превосходстве. История, литература, философия, даже право — все они отрицают черно-белый подход к изучаемому предмету и наслаждаются нюансами. Экономика же построена на количественном подходе — или претендует на это. Вместо философов она воспитывает победителей и проигравших. Победители едут в карете, проигравшие плетутся пешком. Миром правит наглость. То, как встречали Буша транспарантом со словами «Миссия выполнена» на авианосце «Авраам Линкольн» спустя всего несколько месяцев после начала войны, которая уже тянется дольше, чем Вторая мировая, можно сравнить с тем, как спортсмены отмечают забитый гол, — только это не так забавно. Печально, но эта сцена типична для наших дней. Уверенность в собственном превосходстве застит людям глаза.
Помните печально известные фразы двух видных бизнесменов?
«Знаете, в чем разница между Калифорнией и „Титаником“? Когда „Титаник“ шел ко дну, на нем горел свет» (Джеффри Скиллинг, гендиректор Enron, на онлайн-конференции, посвященной массовым отключениям электричества в Калифорнии, к которым Enron, как выяснилось впоследствии, была причастна [54] ).
«То, что раньше считалось конфликтом интересов, теперь называется синергией» (Джек Грабман, фондовый аналитик Citigroup, в ответ на упрек, что Citigroup имеет тесные деловые связи с компаниями, акции которых Грабман рекомендует инвесторам покупать).
54
Комиссии, занимающейся расследованием деятельности Enron, удалось найти документы, в которых разрабатывались стратегии по искусственному созданию дефицита электроэнергии в Калифорнии. По одному из сценариев, воплощенному в жизнь 5 декабря 2000 года, Enron в разгар кризиса покупала электроэнергию за 250 долларов за мегаватт в Калифорнии и продавала на северо-западе США уже за 1200 долларов. Кроме того, компания намеренно перегружала калифорнийские сети лишними заказами на электричество, а потом требовала от властей штата плату за их отмену.
Не нужно уметь читать между строк, чтобы увидеть в этих словах презрение к слабым, неудачникам, лузерам, ко всему, что путается под ногами на пути к прибыли и что, с точки зрения экономики, не сулит немедленной выгоды. В каком-то смысле это не должно удивлять. Большие деньги и крупные сделки всегда притягивали хамов и хвастунов, но такая хамская наглость, похоже, действительно готова смести все на своем пути.
Пример: без публичного обсуждения или открытых для критики решений властей Америка с недавних пор оказалась страной без пенсионной системы. На фоне других финансовых инструментов пенсии (я имею в виду пенсионные программы с фиксированными годовыми выплатами, размер которых обычно зависит от величины зарплаты в последние годы перед уходом на покой) выглядят чем-то скучным: риск невысок, цель определена, осторожность не только рекомендуется, но и требуется по закону. И тем не менее более 100 лет скучные пенсионные программы оставались неотъемлемой частью американской экономики. Крупные корпоративные работодатели считали себя обязанными обеспечить работникам реальные пенсии. В 1974 году конгресс дал четко понять, что продолжает поддерживать эту схему, приняв закон «О пенсионном обеспечении» (ERISA), предусматривавший создание Pension Benefit Guaranty Corporation (PBGC) — Корпорации по страхованию пенсионных пособий. Это независимое федеральное ведомство было призвано защищать работников от работодателей, которые не смогли из-за отсутствия средств исполнить или умышленно нарушили свои фидуциарные обязательства. PBGC обеспечивает выплату пенсий по планам, если компания не может сделать этого из-за финансовой несостоятельности или банкротства. В таком случае фирма передает свои обязательства PBGC вместе с частью активов, либо PBGC пытается получить активы из конкурсной массы. Вместе взятые, PBGC, ERISA и давняя традиция пожизненных отношений между работником и работодателем, казалось, гарантируют большинству пенсионеров доход помимо и сверх того минимума, что дает система социального обеспечения. Я специально выделил «казалось» — при нынешнем положении дел пенсионные планы с фиксированными выплатами еще при нашей жизни вымрут, как птица додо.
Что пошло не так? Некоторые компании — например, LTV Steel, Bethlehem Steel, U.S. Airways, United Airlines, Polaroid и Kemper Insurance — либо объявили дефолт по своим обязательствам в области пенсионных планов с фиксированными выплатами, либо еще каким-то способом вышли из игры, оставив PBGC расхлебывать пенсионную кашу. К сентябрю 2005 года на PBGC перевели долгов почти на 23 миллиарда долларов, а впереди маячило претензий еще на 108 миллиардов — перспектива столь пугающая, что до недавних пор конгресс не хотел даже поднимать эту тему, не то что искать решение.
Пенсионное обеспечение, когда-то священный долг работодателя, превратилось в еще один способ обыграть систему. Сначала авиакомпании U.S. Airways и United Airlines сказали своим работникам: «Видите, какие трудные времена настали, мы не можем платить вам больше, но мы повысим вам пенсии, честное слово». Затем топ-менеджеры переложили все оставшиеся у компаний деньги себе в карман и оставили их идти ко дну, зная, что спасать утопающих сотрудников придется PBGC. Когда я работал с ERISA, я видел такое не раз и ничего не мог сделать — у игроков на руках были все карты.