Корпорация Лемнискату. И каждый день за веком век
Шрифт:
Я смотрела на него и не могла насмотреться, постоянно чувствовала, что он наблюдает за мной, и постоянно ощущала напряжение между нами, которое не ослабевало, а наоборот, только нарастало.
В один из свободных дней я решила побывать в том времени и на том месте, где погиб мой отец. Разузнав в Лемнискату план проведения операции, я без труда выбрала место наблюдения – крышу одного из домов.
Не прошло и пяти минут, как появились отец, Фордайс и несколько людей из их команды.
В первые мгновения
Ловушка сработала, враги напали. Фордайса облепили дуовиты, которые сражались, не жалея сил, – воздух искрился от схватки. Совершенно ясно, что все силы дуовитов были брошены именно на эту засаду, а не на ту, что являлась отвлекающим маневром.
Наблюдая за сражением, я с трудом сдержалась, чтобы не вмешаться. Внутри все разрывалось, когда главарь, которого я теперь буду видеть в кошмарах, занес пистолет над головой отца, удерживаемого двумя прихвостнями.
– Пришел твой час, охотник на дуовитов.
– Не переживай, незаменимых людей не бывает. Найдется тот, кто придет на мое место.
– Тебя… вряд ли кто заменит. Но и ты имеешь слабости: так любишь свою жену, а она совсем не умеет держать язык за зубами. Какая ирония, – скривился этот гад и спустил курок.
Выстрел гулко разнесся по кварталу, Фордайс завыл, а я, прикрыв уши руками и ничего не видя из-за бегущих слез, перевернулась на спину, концентрируясь. Время потекло быстрее, внешний вид города изменился, и я, поднявшись, на негнущихся ногах стала спускаться с крыши.
Выйдя из подъезда, я замерла. Раздавленная увиденным, я не знала, что делать. Кажется, нужно пройти улицу, там находится кафе, в котором мы договорились с Фордайсом о встрече. Не могу, не хочу никого видеть!
Достав телефон, я отправила Редклифу эсэмэс, когда надо мной пролетел сгусток силы и ударился в стену. Резко вскинув голову, я увидела пять потрескавшихся лиц. Они тут, как когда-то.
И один из дуовитов был мне знаком. Один из двух прихвостней, которые держали моего отца.
Отступать я не думала, лишь зло усмехнулась и, сконцентрировавшись, выпустила свою силу наружу.
Двадцать первый век – век металла и пластика. Все вокруг завибрировало, и, пока я короткими перебежками скрывалась за машинами от ударов дуовитов, металл терял свою привычную форму и устремлялся к этим тварям, впиваясь в их мраморные лица.
Послышались крики людей.
Металл разрезал тела дуовитов словно масло. Трое упали сразу. Четвертый еще держался: наши силы столкнулись. И вот, когда я была готова взять верх, произошли сразу два события: появился Фордайс и меня, резко развернув, схватили за горло.
Какая ирония, тот же дуовит, что держал отца. Я буквально чувствовала, как моя жизненная сила проникает в него через руки, в то время как металл отскакивал от него, словно его тело окружало невидимое поле. Вдруг я вспомнила слова Редклифа: «В крови человека много железа».
Прикрыв глаза, я обмякла, даря дуовиту иллюзорную победу, а сама погрузилась в себя. Пусть он выпьет меня, но я заберу его с собой.
Я чувствовала, как кровь бежит по его венам, я чувствовала железо и начала выводить его из организма.
Не знаю, сколько прошло времени, но я заметила, что лежу на асфальте и не чувствую собственного тела. Душа ликовала. Прямо передо мной находилось искореженное тело одного из убийц моего отца. А со временем я доберусь до всех. Выживу и доберусь!
Редклиф Фордайс
Упав перед Настей на колени, я осмотрел рану и пришел к выводу, что затянется она довольно быстро, нужно только перенести ее в удобное место и накормить.
Осмотревшись, я отметил, что мы находимся всего за пару улиц от дома матери Насти. Может, сейчас не самое время сообщать ей нерадостную для нее новость, но придется перетерпеть.
Подхватив Настю на руки, я зашагал в нужном направлении.
До места добрался не так быстро, как хотелось бы, но мою драгоценную ношу желательно было не трясти. Позвонив в дверь, я морально подготовился к неласковому приему, который и получил.
Открыл мне муж Евгении.
– Что вы здесь…
Увидев, кого я держу на руках, он замолчал и пропустил меня внутрь.
Евгения с младшей дочерью сидели в гостиной. Увидев нас, обе замерли. Я уложил Настю на диван и, повернувшись к ее сестре, приказал:
– Воды!
Молодую девушку унесло в сторону кухни словно ветром. Евгения наконец вышла из оцепенения.
– Что ты с ней сделал? – закричала она, бросаясь к дочери.
– Не я, дуовиты.
– Нужно вызвать «скорую»!
И Евгения кинулась к телефону, но я перехватил ее и усадил в кресло.
– Не нужно. Она скоро придет в себя.
– Не тебе решать, – накинулась на меня Евгения.
– Мне. Ты меня слышала, – рыкнул я.
– Что вы себе позволяете? – возмутился ее муж.
Я не удостоил его даже взглядом, ибо ресницы Насти затрепетали и она попробовала подняться.
– Настя, что с тобой случилось? – Евгения смотрела на дочь полными страха глазами. – Тебе нужно в больницу.
– Нет, не нужно. Мне бы попить и перекусить.
Настя с трудом села, и я прислонил ее к своей груди, чтобы она не упала. Это очень не понравилось Евгении. Она всегда воспринимала меня как опасность для дочери.