Корпорация «Попс»
Шрифт:
— Да, конечно, — говорю я, вытаскиваю кулон за тонкую серебряную цепочку и показываю ему.
Конечно,я его по-прежнему ношу; дедушка велел никогда не снимать эту штуку.
— Хорошо, — говорит он. И затем: — Знаешь, мы отлично повеселимся.
— Знаю, — говорю я.
И как только он выходит из комнаты, я принимаюсь плакать, тоскуя по брошенной мною шлюпке и всем кастрюлькам овсянки, которые я сварила.
Глава двенадцатая
Передо мной на столе — матрица из пяти колонок. Вот что в ней написано:
Перед каждым лежит примерно такая же штука, потому что эту матрицу мы и делали весь день
Понятие случайности очень важно в любого рода нестандартном/креативном мышлении. Согласно распространенной теории, полностью доверять своему мозгу нельзя; идеи, которые вы генерируете, запросто могут оказаться либо плохими, либо вовсе не оригинальными. Творческую мысль убивает рутина; судя по всему, с не меньшим успехом ее приканчивает, э-э, сам процесс мышления. В компьютерах наших мозгов просто-напросто отсутствует блок оригинальности. Но используя трюк под названием «случайное сопоставление» (придумал его, разумеется, Эдвард де Боно [44] ), можно сгенерировать массу хороших идей.
44
Эдвард де Боно (р. 1933) — мальтийский психолог и медик, создатель самой концепции «нестандартного мышления» («lateral thinking»); в качестве консультанта сотрудничает с крупнейшими мировыми корпорациями, среди которых «Кока-Кола» и «Эрикссон», а также с властными структурами и неправительственными организациями. Автор 65 книг о нестандартном мышлении.
Впрочем, мои «случайные слова» не совсем случайны. Если искать их, наугад тыча пальцем в словарь, получаются казусы типа коронографаи панагии,которые не очень-то работают в данном контексте. Так что вместо этого я открывала случайную страницу словаря и брала с нее слово того типа, что обычно используется в «товарных матрицах». Может, я и мошенница, но зато теперь мой блокнот кишит идеями, как подвал — тараканами. Аж жуть берет.
С матрицей вы работаете следующим образом: заполняете колонки, как это сделала я, а потом выбираете по одному пункту из каждой, стараясь составить какую-нибудь небывалую комбинацию. Например, у вас может получиться «маленький мяч», связанный с «мастерством» и воспринимаемый как «особый». Это мог бы быть бренд, в котором каждый мяч уникален — скажем, отличается неким особым узором или авангардным дизайном (вроде «Кукол-С-Капустной-Грядки» [45] — каждая продавалась вместе с уникальным «свидетельством об удочерении»). «Мастерство» означает, что вы могли бы научиться разным фокусам с этим мячом, а то и участвовать в региональных или «уличных» состязаниях. Если добавить слово из «случайной» колонки — допустим, «сложный» — то наш продукт станет изощренным; чтобы научиться им пользоваться, придется напрягать мозги. Это удовлетворит желание детей быть «особенными», владеть специальными (тайными?) навыками и вообще «быть лучше всех». Еще эти мячи можно будет коллекционировать (или меняться ими) благодаря их уникальности. Детям, собравшим целый набор на определенную тему (море, космос, монстры и т. д.), можно, скажем, вручать призы. Допустим, вы не знаете, какие именно мячи лежат в купленной вами коробке — тогда, вероятно, вам захочется с кем-нибудь поменяться. А можно придумать фокусы, в которых не обойдешься без нескольких мячей — тоже стимул.
45
«Куклы-С-Капустной-Грядки» производились в 1983–1989 гг. компанией «Колеко». У них были большие круглые виниловые головы и мягкие тряпичные тела; ни одна кукла не была похожа на другую; тонкие изменения в дизайне просчитывались компьютером.
Или как насчет «змейборда» — скейтборда, который «реален», связан с животными и словами «дурацкий» и «змея»? Товар для 9–12-летних мальчиков и продаваться он будет в форме наборов «сделай сам». «Реальным» фактором будут колеса, доска и другие детали, которые можно соединять различными способами. «Змейбордам» можно придать форму и характер разных видов змей. Будут наборы «Питон», «Гадюка» и так далее. «Дурацкости» можно добиться за счет таких «фишек», как «косые колеса», «глючные глаза» и «ядовитые языки»; они должны продаваться отдельно. А что, если «змей-борд» действительно будет плеваться «ядом», когда нажимают на ножную педаль?
А что вы скажете про конструктор, который проявляет эмоции и связан с защитой окружающей среды и словом «хитрый»? Это было бы что-то вроде «Меккано» [46] (конструктор, при воспоминании о котором у креаторов, инженеров и архитекторов глаза слегка туманятся: в детстве все собирали из него модели, но, к сожалению, он снят с производства). Этот «хитрый» конструктор становится «счастливым» или «печальным» в зависимости от того, что из него строят. Скажем, стена без окон будет «печальной» — может, так? Или, допустим, сам строительный материал будет печалиться, если собрать что-то вредное для окружающей среды? Не уверена, что это осуществимо, — слишком уж попахивает ИИ, — и вообще, это какое-то наглядное пособие получается. И все же конструктор с «хитрыми» фишками можно продать — девчонкам уж точно. Я добавляю «случайное» слово «эльфы» и следующие пятнадцать минут сочиняю конструктор, из которого девчонки могли бы строить миниатюрные жилища эльфов, магазины и, в теории, целые города. А потом ставить эти города на лужайке в саду. Как птичьи кормушки — только для волшебных существ! Тут я ловлю себя на том, что думаю: «Как вы поймете, приходили к вам в гости волшебные существа или нет?»Все, финиш: я сдаюсь и принимаюсь механически черкать в блокноте.
46
«Меккано» — конструктор из металлических пластин, колес и шкивов, которые соединяются болтами и гайками; был изобретен Фрэнком Хорнби в 1901 г. и в Великобритании выпускался компанией «Меккано Лтд» с 1908-го по 1980 г.; затем производство перебазировалось во Францию и Китай. Русской разновидностью «Меккано» является конструктор «Юность» и его аналоги.
Мой мозг реально, физически болит. Однако выключить его я не могу. Посмотрев на свои почеркушки — пару-другую кубиков и большую спираль — я вдруг придумываю трехмерное «го». Так что теперь у меня есть таинственная настольная игра, которая является «большой», «умной» и «сложной». Эта матрица просто впечаталась в мозг. Ну как прикажете играть в трехмерное «го»? Вы по-прежнему должны будете класть камни в точки пересечения линий, но для того, чтобы окружить камень соперника, придется занять не четыре пересечения, как на плоскости, а целых шесть. Мои почеркушки лезут друг на друга; я даже не уверена, шесть ли соседних точек будет у каждого пересечения. Вот что называется реально затрахать себе мозги.
Справа от меня Дэн яростно строчит, как будто сдает самый важный экзамен в жизни. Эстер слева мечтательно смотрит в окно.
— Итак, — говорит Нед. — Сколько идей для нового товара вам удалось сгенерировать?
Он смотрит на каждого из нас, и мы поочередно произносим вслух числа, которые он записывает на белой пластиковой доске. У Грейс родилось четыре идеи, у Ричарда — семь. По ходу дела я узнаю еще несколько имен. Крупного парнягу в татушках зовут Фрэнк, бежеволосую спутницу Бена — Хлои, а девушку с розовыми хвостиками — Митци. Наконец у имени Хиро (которое в субботу вечером называл Мак) появляется хозяин — тощий японец с короткой черной стрижкой. Они сгенерировали по шесть идей каждый.
— Семнадцать, — говорит Дэн, когда взгляд Неда падает на него. Мать моя женщина. Я предлагаю свои четыре идеи, а Эстер, немного сконфуженно, две.
— Итак, в этом классе, за один только день мы сгенерировали ровно сто одну идею. Очень неплохо, вам не кажется? — Нед улыбается. — Конечно, при работе с матрицами очень важно креативно использовать колонки и параметры. В среду я увижу вас снова, так что, если вам не трудно, постарайтесь за это время придумать, какие еще параметры мы могли бы задействовать. И я бы вас очень попросил развить одну из своих идей до полноценной товарной концепции.
Когда мы все встаем, комната наполняется громким скрежетом отодвигаемых стульев.
Мой новый дом гораздо спокойнее старой квартиры. Грузовики не грохочут мимо все время, и люди не орут друг на друга под окнами. Мне не нужно ходить в школу — скоро летние каникулы, и нет никакого смысла зачисляться куда-то всего на две недели; не успеешь освоиться, как все накрылось медным тазом. Так что я свободна. Бабушка постоянно работает у себя в кабинете, а дедушка занимается книжными раскопками в Университетской библиотеке, готовит для газеты новые «Мозговые Мясорубки». Поэтому я целые дни напролет изучаю деревню. Почти все время я одна, что вполне о'кей. По крайней мере, я больше не жертва кораблекрушения.