Корпорация счастья. История российского рейва
Шрифт:
– Леша! Там на улице туча быков без приглашений. Охрана спрашивает чего делать?
– Как что делать? Без приглашений не пускать.
– Будут проблемы.
– Ну, не знаю. Значит, будут. По обстановке.
Музыка на минуту стихла и заиграла снова в два раза громче.
– Ну что?
– с веселой неуверенностью спросил своих друзей Алексей.
– Давайте начинать! — предложил Олег.
– Пора!
– согласился Денис.
За спиной у них включился стробоскоп, а прямо над головами вспыхнула изумрудная нить лазера.
– Так, ну что делаем? — строго спросил у них, командир омоновцев.
– Давайте открывать вход.
Рыцарь, закованный в пятнистые латы, заорал своим подручным:
— Все на вход! Работаем!
«Работаем!» — про себя повторили за ним трое молодых людей.
Уже через пятнадцать минут пустой и прохладный клуб превратился в бурлящее столпотворение. Люди заполняли помещение с такой непостижимой скоростью, что очень скоро передвигаться
Готовясь к первой вечеринке, Андрей всю ночь играя, тренировался, но встав к вертушкам, так разволновался, что вспотел от напряжения и был вынужден буквально бороться с собой. Руки не слушались, пальцы дрожали, поминутно он бросал в зал затравленные взгляды и видел, что со всех сторон заперт в клетке танцующими людьми. Но счастливые танцоры не замечали его смятения, их плотная масса радостно двигала телами, музыка молотила так, что люди в передних рядах морщились от ее физического давления. Свет в клубе был достаточно скупой: неоновые трубочки, ультрафиолетовая лампа и несколько двигающихся лучиков, но этот примитивизм не был заметен в ослепительном сиянии лазера. Главный лазерщик Гоша Копылов расстарался, и из его оптико-механического пулемета вылетали тысячи зеленых лучей. Как-то сразу воцарилась страшная жара. Клубы пахнущего глицерином влажного дыма с шипением вырывались из-под ног танцующих и вытесняли под потолок остатки годного для дыхания воздуха. Дымящийся котел танцпола разогрелся до такой степени, что конденсат от дыхания сотен человек влагой потек по прохладным стенам убежища и сами танцующие стали мокрыми от пота.
Прошли первые полчаса, Андрей отволновался положенное, кое-как пришел в себя и стал различать детали происходящего. Прямо перед колонками, за изогнутой линией стальной решетки, колыхалась плотная масса танцующих. Людей было так много, что они заполняли собой весь клуб до отказа. Рядом с ним в клетке для диджея у стола танцевали человек пять ближайших друзей. Андрей переглянулся с Назаровым, улыбнулся другу и снова углубился в микс.
В это же время в другой части клуба Алексей выводил французских диджеев из переполненного людьми офиса, Синклер тащил огромный рек с пластинками и еле поспевал в потоке людей за Алексеем и Лаквариумом. Когда они миновали гудящий бар и приблизились к танцполу, идти стало и вовсе невозможно. Алексей взял у растерянного Синклера ящик, взмахнул его себе на плечо и решительно двинулся в гущу танцующих. Всего за пять минут, протерев всю стену спинами, они продрались до решетки и оказались в «диджейке». Толпящиеся в тесной клетке друзья расступились, Синклер взобрался на подиум и радостно улыбнулся — вид оттуда открывался вдохновляющий. Стеклянный стол на котором стояли вертушки, парил в полутьме, в клубах дыма вспыхивали яркие лучи света, справа и слева от стола до потолка громоздились порталы звука, за ними решетка, а за ней сотни рук, голов и тел. Насколько хватало глаз, «Тоннель» был заполнен танцующими, и над всем этим призрачным действом суматошно метались зеленые нити лазера. Рядом со столом, в пятне света настольной лампы, стоял красный от волнения Андрей.
— Все шабаш! — весело крикнул ему Алексей.
– Сдавай баян! Специалисты приехали!
Словно тяжелая гора свалилась с плеч у Андрея. Он смущенно заулыбался, собрал свои пластинки и спрыгнул с подиума Синклер перекинулся с Алексеем парой фраз, что-то прокричал сквозь грохот музыки залу, помахал рукой и бодро взялся за дело. Встав к пульту, он враз преобразился, собрался, ловко выдернул первую пластинку и, кинув ее на фетровый круг вертушки, крутанул с такой силой, что музыка надрывно взвизгнула. Колонки зашлись гулом, резкий вой динамиков прокатился по клубу, отразился от стен и заметался эхом. Сахарный сиропчик, легенького house, которым Андрей потчевал публику, застрял у танцоров в горле. Веселый парижанин включил такую зубодробилку, что зал истошно взвыл от неожиданности. Прямой, злой, истеричный бит, доводящий до тошноты, плюхающийся в желудке бас и сыпящая острыми ударами барабанная дробь с первой секунды радикально сменили окрас происходящего. Заиграла такая музыка, от которой по коже пошли мурашки. Сгустился мрак. Потух свет, яростно засверкал стробоскоп, и в зале началось такое беснование, что всем стало ясно: Вот оно, техно! Пришло!
Прошло всего два часа, а Олег изнервничался, как за весь последний год. Гнетущее чувство поселилось у него в груди и, выкручивая душу тревогой, наполняло всего его болезненным ощущение приближающейся беды. Начало не предвещало ничего неприятного — вечеринка стартовала с места, как гоночный автомобиль, быстро набрала скорость и полетела вперед. Все они были вместе: он, любимая Аннета, друг Денис со своей Машей, Андрей, Алексей, Штейн, все друзья
На открытие пожаловали все, кто только мог. Огромный круг знакомых и друзей, все представители художественного и околомузыкального андеграунда этого города втиснулись в подземное убежище и в давке обнимали друг друга, даже не поднимая рук. Общее воодушевление и радость из-за долгожданного события кружили головы, люди светились счастьем, ликование было общим и неостановимым. Ощущаемая всеми ясность случившегося была настолько ослепительна, что счастливые гости поздравляли друг друга с восторженностью, близкой к упоению. Эмоции, переживаемые первыми гостями, было не с чем сравнивать, происходящее просто не укладывалось в голове. У всех присутствующих за плечами была слишком короткая жизнь, прожитая в строго табуированном социалистическом обществе. То общество строго карало идеологических отщепенцев, преследовало западные веяния, запрещало чуждую музыку, подавляло творчество, уничтожало и клеймило несогласных. Любое отступление от серых правил считалось признаком вырождения и жестоко подавлялось. Но к счастью, к концу восьмидесятых «совок» подломился и страну затрясла бездуховная лихоманка кончины. Вихрь, с которым новое вторгалось в остановившуюся жизнь, закрутил сознание рабских масс, и «империя зла» погрузилась в хаос.
Оттого-то так ярки сейчас были переживаемые в семи ощущения. Все было вновь, впервые, все стало возможно. Наконец-то. Безнадежную мглу унылого прошлого снесло далеко назад, и горизонт грядущего стал безоблачно чист.
Олег по-настоящему понял, что то, о чем они так долго мечтали, произошло, лишь когда в офисе началось фотографирование на клубные билеты. Штатный фотограф «Танцпола» Игорь Быстрый работал не покладая рук и за час сфотографировал около сотни мемберов. Все по очереди влетали в офис и, не меняя сияющего выражения лица, запечатлевались для долгожданного клубного билета.
Да, все получилось. У них есть клуб. Вот он гремит и светится. Настоящий клуб, такой же как клубы в Гамбурге, Нью-Йорке и Париже. Первый клуб в этой стране.
Так прошел первый и самый радостный час, но очень скоро в эйфорию общего ликования стали вплетаться ошеломляющие моменты неотвратимой реальности. Как и следовало ожидать, вместе с принаряженной молодежью на открытие клуба прибыло внушительное количество разнообразных мерзавцев. Ни у кого из них не было и не могло быть приглашений, но неизвестно каким образом к двум часам ночи все они оказались в клубе. Не помогли ни стальные двери, ни вооруженные омоновцы, — зло проникло в клуб и началось то, чего больше всего боялись до его открытия. В гуще переполненного людьми подземелья, в разных его закоулках между агрессивными быками и модниками стали возникать короткие стычки, больше походившие на избиение последних. Поначалу с тревогой, а потом и с ужасом Олег стал осознавать, что в считанные часы клуб стал заложником неуправляемой ситуации, решить которую не могли даже вооруженные до зубов омоновцы. Пока растерянные милиционеры пытались отыскать кого-то из зачинщиков драки, вспыхивали новые инциденты, несколько человек уже смывало кровь в туалетах, некоторые предпочитали бежать из клуба вон, многие пробовали спасаться в темноте танцпола Ситуация усугублялась еще и тем, что никто не знал вточности, что нужно делать. Расслабленная молодежь не ожидала силового прессинга и, пытаясь отшучиваться, напарывалась на стальные кулаки. Охрана металась по темному помещению, но большей частью это была бесполезная суета. Пытаясь следить за ситуацией, Олег бегал по клубу, нервничал, успокаивал друзей и небезосновательно опасался за безопасность танцующей Аннеты. Иногда он встречался с Андреем, иногда с растерянным Денисом, они так же, как и он, были подавлены происходящим и пытались понять, что делать. Около четырех ночи друзья наконец встретились в офисе и стали торопливо обмениваться невеселыми новостями.
Выяснилось, что в клубе орудует несколько не связанных друг с другом групп. Бандюганы развлекаются кто как может, но преимущественно заняты глумлением над молодежью и грабежом бара Милиция предпочитает в откровенные стычки не ввязываться, персонал подавлен, большая часть гостей напугана, есть пострадавшие. Самое неприятное из всего этого было то, что помимо хулигански настроенных «микробратков», и пьяных спортсменов в клубе оказались еще и несколько настоящих рецидивистов, по-настоящему опасных и непредсказуемых. Один из них, со страшным шрамом через все лицо, требуя в баре водки, достал пистолет и, перегнувшись через стойку, вставил ствол пистолета Штейну в рот. За первые часы работы бедные бармены натерпелись такого страха, что их трясло мелкой дрожью. Несчастная Аня Корнеева пряталась в офисе, после того как два бандита пытались затащить ее за руки в мужской туалет. Вскорости появился Алексей с начальником милицейской охраны. Бронированный капитан был угрюм и напряжен, а Алексей, еле сдерживая ярость, кричал и махал руками: