Корпорация счастья. История российского рейва
Шрифт:
Темный экран шлема вспыхнул, и Ольга увидела сложнейшее трехмерное пространство, нарисованное зелеными линиями. В сетке этих линий угадывался тянущийся за горизонт ландшафт и смутные очертания каких-то строений.
– Это планета, где ты делать война. Смотри!
В одну секунду сетчатый мир окрасился, возникла за сыпанная обломками метеоритов планета, появились фантастические здания, мосты, космопорты, в темно-фиолетовом небе двигались космические капсулы, а снизу к ним тянулись огненные нити выстрелов.
– Ты — солдат! — командовал в шлем Гюнтер. — Это война. Смотри! Правая нога — вперед! Левая — стоп! Правая рука - ориентация! Левая — вооружение! Медленно, медленно! Старт!
Внезапно ее окружили звуки. Это был рокот
— Вперед! Вперед! — надрывался в наушниках голос Гюнтера.
Ольга от испуга нажала педаль и всем телом ощутила вжимающее в кресло ускорение. Космический город качнулся, подался навстречу и стал быстро приближаться. Навстречу ей выскочили два боевых корабля и, стреляя спиральными молниями, предприняли попытку тарана. Последнее, что она успела разглядеть перед тем, как зажмуриться, было страшное лицо злобного инопланетянина в кабине вражеской машины. Рука импульсивно дернулась, ее корабль завалился, а вместе с ним перевернулись картина боя и сам пилот. Страшно вибрируя, кресло опрокинулось, и пристегнутая Ольга закружилась вверх ногами. Столкновения удалось избежать, но теперь, вращаясь волчком, приходилось удирать от насевших сзади преследователей. Ее догоняли яркие росчерки выстрелов. Начиная понемногу ориентироваться, Ольга заработала джойстиком, ее звездолет качнулся, зарылся носом и, резко уходя к земле, вошел в штопор. Заломив кривую и выровняв курс, она влетела в космический город, обстреляла монстров и едва не врезалась в стальную балку, выпиравшую из разрушенного здания. Скорость боя нарастала. Кресло, к которому она была пристегнута, крутилось во всех направлениях, вздымаюсь вверх, заваливалось и тряслось. Вошедшая в раж Ольга, не слыша себя в шуме боя, кричала по-русски, верещала и охала, а наставник Гюнтер умирал со смеху, наблюдая ее кульбиты на экране монитора.
Через несколько минут ее окончательно подбили, и сеанс закончился невероятным по реализму падением звездолета на дно индустриального ущелья, полного биологических роботов.
Когда Гюнтер отстегнул задыхающегося от волнения пилота, Ольга вывалилась из кресла мягким комом. Смешавшиеся рефлексы и полная путаница в голове так закрутили нервный узел, что она с большим трудом смогла добраться до диванчика. Глаза горели, волосы были всклокочены, руки дрожали, и, пытаясь восстановить душевное равновесие, она выкурила три сигареты подряд. Гюнтер с тревогой наблюдал за ученицей, предложил ей коньяку из фляжки, но когда она стала возвращаться, немного успокоился и выключил оборудование.
Через полчаса они уже шли по вечернему Берлину, Ольга с хохотом рассказывала о своих ощущениях. Мир, машины на улицах, Гюнтер, инопланетяне, война на планете, бой, горящий звездолет, роботы — все смешалось в ее голове. В таком сумбуре она дошагала с Гюнтером до станции метро и стала прощаться.
– Все! Спасибо! Завтра я улетаю. Но я обязательно вернусь!
– Завтра? — задумчиво повторил Гюнтер.
– Да, вечером.
– Так пошли с нами в клуб, — неожиданно предложил он.
– Мы с друзьями сегодня идем на технопати в мой любимый клуб. Это интересно для тебя?
– Конечно! — после недолгого раздумья согласилась она - Я обожаю вечеринки. У нас в Петербурге есть свой клуб в подземном убежище.
Быстро столковавшись, парочка круто изменила маршрут и маленькими улочками пересекла два квартала. Вскоре они достигли цели и через арку вошли во двор огромного
Клуб размещался в подземном гараже огромного полуразрушенного гэдээровского универмага. Выглядело все довольно примечательно: серые бетонные стены, колонны с оранжевыми полосами, круглый металлический бар в центре танцпола, безумно громкая музыка и минимум света. Клуб в считанные минуты наполнился людьми, и молодежь образовала в нем настоящий водоворот. Решив ничему не удивляться и во всем участвовать, Ольга очень скоро оказалась в гуще танцующих. Но зная здесь никого, кроме весельчака Гюнтера, она не чувствовала робости и самозабвенно вытанцовывала среди незнакомых людей. Радость бурлящими пузырьками проникала в сознание, и в душном невентилируемом помещении ей быстро удалось почувствовать себя своей. Весь месяц, прожитый в Германии, все окружавшие ее люди, случившиеся с ней события - все доставило ей массу приятных впечатлений и несомненную пользу. Счастливо улыбаясь и танцуя, она вспоминала, как послала к черту свою подругу; ей нравились картины, которые она делала в институте, у нее появились новые друзья, она сама стала новой, и впереди ее ждало только хорошее.
Музыка, заставившая трепетать сердце, неслась дальше и дальше, Ольга захотела пить и стала пробираться к бару. Когда она уже разглядывала быстро потеющий от духоты стакан воды, на нее налетел хохочущий Гюнтер. По всему было видно, что он находится в необыкновенно приподнятом настроении. Гюнтер залопотал по-немецки, но потом поправился и стал изъясняться по-английски. Говорил он быстро и сбивчиво, постоянно срываясь на смех. Через некоторое время, сообразив, что Ольга по-прежнему пребывает в веселом недоумении, приобнял ее за плечи и крикнул на ухо:
— Скажи: а-аа!!!
Ольга рассмеялась его дурацкой просьбе и, широко раскрыв рот, пропела:
— А-а-аа!!!
Мгновенно этим воспользовавшись, Гюнтер двумя пальцами вложил ей в рот маленькую бумажку и, подняв вверх большой палец руки, состроил выразительную гримасу.
— Это хорошо! Ешь! — прокричал он на ухо Ольге, с сомнением шарящей языком во рту. — Это эсид! Будем танцевать!
После этих слов он радостно взвыл и, замахав руками, кинулся в танцпол. Быстро сообразив, чем угостил ее Гюнтер, Ольга несколько секунд раздумывала, но так ничего и не решив, проглотила горьковатый клочок изжеванной бумажки. «Какая разница?!» — не то подумала, не то приказала она себе.
– Я восьмерка! Я восьмерка! — звучало в голове громко и ясно.
Это численное определение было самым точным из всех словосочетаний, способных описать те телодвижения, которые Ольга выделывала под грохочущей колонкой. Давно забыв себя у бара, она вышла из собственной оболочки и, повинуясь прозвучавшей команде, утекла к месту наибольшей концентрации звука. Изливающаяся из горы черных ящиков энергия позволяла совершать телом замедленные движения, напоминающие восьмерку и составленные из сотен более коротких движений. Эти мелкие неконтролируемые движения, в свою очередь, энергичным пульсом прокачивали питающую субстанцию через мускулы и передавали полученные результаты сознанию. Постоянно видя свои летающие в стробоскопическом свете руки, Ольга попыталась перестать управлять ими и вдруг поняла, что если бы даже захотела, то не смогла бы этого сделать. Поразившись этому, она попыталась сконцентрироваться, чтобы такое управление стало возможным. Ничего не получилось. Ни сразу, ни потом.