Корпорация снов
Шрифт:
— Зачем ты это сделал? — начала свою отповедь я. — Ты же обещал мне, что не тронешь Эль Абвиля. Я ведь говорила, что вся вина на мне, — фурией пролетев через весь кабинет, я встала у самого стола напротив аполинезийца.
Дакар лишь недоуменно приподнял брови.
— Не понимаю, в чем ты меня обвиняешь, — ровно произнес он, без тени волнения.
— Ты знаешь. Не притворяйся, будто не понимаешь.
Меня начало трясти от его безупречной игры. Как можно сотворить такое и вести себя, как ни в чем не бывало.
— Хватит
— Не бойся, я никому не выдам тебя. Но я хочу знать, как это произошло. Ты все планировал заранее или получилось случайно?
Мне приходилось держаться на расстоянии, чтобы договорить. Мы танцевали вокруг столов. Эти предметы мебели служили отличным барьером. Сейчас я боялась аполинезийца, его горящих нетерпеливых глаз, сжатой челюсти, сильных рук. Дакар был хищником, а я жертвой. Мне бы следовало бежать из кабинета, но я не могла уйти, не услышав оправданий.
Дакара начали порядком раздражать мои метания и прятки за столами. Сделав резкий выпад, он сграбастал меня и прижал к груди. Я пыталась вырваться, но мужские руки только крепче прижимали меня к своему хозяину.
— Успокойся, — гаркнул Дакар в самое ухо, и я зажмурилась. — Да, что с тобой?
— Это с тобой что? — огрызнулась я, хотя в моем положении лучше бы присмиреть.
— Ты играешь с огнем, — едва сдерживая ярость, низко проговорил аполинезиец. — В прямом смысле. Я не хочу причинить тебе боль, но и отпустить тебя не могу.
— Ты не можешь меня опалить, — почти злорадно выплюнула я.
— Что? — не понял Дакар.
— Ты не можешь меня опалить своим огнем, потому что я феникс. Огонь только придает мне сил.
От удивления хватка аполинезийца ослабла, и я выскользнула на волю.
— Не подходи, — предупредила я, хватаясь за спинку дивана.
— Я буду стоять на месте, — грозно скрестив руки на груди, заявил Дакар. — Но ты сейчас мне все расскажешь. Феникс? — недоверчиво вздернул бровь он.
— Да, но это сейчас не важно.
— Как ты об этом узнала?
— Эль Мован сказал.
— Ты не должна с ним работать, это опасно. Лучше тебе уволиться. Я спрячу тебя.
— Абвиль в центральном госпитале, — не выдержала я. — У него серьезные травмы после аварии. Дакар, как ты мог?
— Это не я, — просто ответил аполинезиец.
— Конечно, не ты, — пробормотала я, опустив взгляд в пол.
— Ты что мне не веришь? С чего ты вообще взяла, что я причастен к аварии?
— У тебя был мотив. Вчера ты пришел с окровавленной рукой.
— Да. Я съездил по его наглой морде кулаком. Но только раз. И Абвиль стерпел. Он знал, что заслужил. Более того, этот чертяга-полукровка ждал меня в своем кабинете. Он сказал, что предпочитает получить в нос сразу, вместе того, чтобы ходить и видеть в каждой тени меня.
— Абвиль знал, что расплаты не избежать, — я прикоснулась пальцами к губам, потому что
— Знал, и все равно сделал, — скрипнул зубами Дакар. — Я был бы рад, если случайная авария унесла жизнь полукровки или искорежила его тело. Но я ничего не предпринимал.
— В том-то и дело, эта авария не была случайной. Кто-то подстроил все это.
— Это был не я. Верь мне, — Дакар взял мои похолодевшие пальцы и сжал их в своих руках, согревая.
Я подняла на него свой взгляд. Глаза аполинезийца смотрели на меня прямо и спокойно. Спина Дакара оставалась прямой, а плечи развернутыми. На лице не было излишней краски или бледноты. Так выглядел невиновный. Или бесчувственный преступник. Но в аполинезийцах всегда бушевал шквал эмоций и чувств. Нет, Дакар не был виновен в случившемся с Абвилем. Его совесть чиста.
— Я тебе верю, — тихо прошелестели мои губы, а затем прикоснулись к мужской щеке.
— Для меня это важно. Важно, чтобы ты доверяла мне, — слегка хмурясь, проговорил Дакар. Его пальцы неспешно заправляли выбившиеся пряди волос мне за ухо. — Почему ты улыбаешься?
Я и не заметила, как легкая улыбка появилась на моем лице. Наверно, это потому что на душе стало светлее и теплее. Было очень приятно сидеть вот так с ним.
— Я хочу, чтобы ты чаще улыбалась.
Как легко сделать ему приятное. Я снова мягко растянула губы, улыбаясь даже глазами.
— Я хочу сделать тебя счастливой. Но сейчас не могу. Я должен многое решить, прежде чем…
Мне пришлось закрыть его рот. Поцелуем. Я прижалась к его губам. Мы целовались всего пару часов назад, но по ощущениям прошла целая вечность. Рот аполинезийца такой твердый и неподатливый стал требовательным и жарким. Я осела на диван, и мужчине пришлось последовать за мной. Дакар стоял на коленях, а его торс располагался между моих колен. Сильные руки прошлись от поясницы вверх, зарываясь в моих волосах. Сотня мелких иголочек родилась на моем затылке и разбежалась по всему телу. Я шумно выдохнула в губы Дакара. Он прижал меня еще сильнее к своему твердому телу, властно сминая губы, требуя полной отдачи.
Мне было так хорошо, но все омрачало осознание того, что я должна оставить свою любовь здесь, с Дакаром. Мне нужно уехать. Найти Рикана, свою историю и себя. Мне бы хотелось все и сразу, но если быть слишком жадной, то можно остаться ни с чем. Оставить Дакара было условием президента корпорации. Отец Ла Терры любил свою дочь и даже нашел то, что я не могла найти за всю свою жизнь.
Остаться здесь означало отказаться от своего прошлого, от знания. Рикан — феникс, он был моей истинной парой. Если я увижу его даже после перерождения, то узнаю. Сейчас он немного моложе меня, но это неважно. Мне было горько оставлять Дакара здесь, но Ри столько сделал для меня… Столько жизней мы провели вместе. Сейчас, когда в моих объятиях был Дакар, сложно поверить в это.