Корпоратка. Искушения Мередит Стаут
Шрифт:
— Твое последнее дело в полиции. Расскажи, что там было?
— Зачем мне это делать? Зачем рассказывать об этом корпоратке?
— Ты честный что ли? Все еще верен своей конторе пидорасов, которая тебя на улицу выставила? Я не пытаюсь тебя купить, ковбой. Я прошу об одолжении. Взамен на услугу.
— Такое я рассказывают только своим пьяным корешам. А ты бухой не выглядишь.
— Поправимо.
Мередит в два глотка допила свой стакан, и улыбнулась детективу, сощурив глаза. Порядочная доза абсента прожгла горло. Она в скриптах убавила
— У вас, в Милитехе, все так бухают?
— Нет, это я такая уникальная. Давай, рассказывай.
— Я поднял дело со дна. Мне оно показалось подозрительным, его слишком быстро закрыли. Мужик умер от импланта — это дело нередкое. Но как умер! От биологического оружия. От модифицированного штамма вируса углеродной чумы, Черной Смерти. Я достал это дело из архива и переквалифицировал в умышленное убийство. Это никому не понравилось, сама понимаешь. В полиции любят, когда дела из открытых становятся закрытыми, а не наоборот.
— Копии файлов ты сделал?
— Передаю.
— Хм… Ну я тебе тоже взамен кое-что покажу. Ну как? Выглядит знакомо?
— Очень знакомо. Вот из-за этой маленькой штуковины меня и скинули за борт. Слишком дохуя думал.
— Ты, значит, у нас, активный мент. Который везде свой нос сует.
— В другом случае я бы, наверное, не привлек твоего внимания.
— Пожалуй. Что было дальше?
— Сначала меня просто прессовали. Потом, когда я начал продвигаться, уже дали отмашку конкретно выставить. Отстранение от работы за утерю личного оружия.
— Ты че, ствол потерял? Или за тебя его потеряли?
И то, и другое, виделось Мередит совершенно недостаточным поводом для отстранения детектива от работы. Уж в Найт-Сити-то, — здесь всякое происходит. Пожурить, выпороть, можно даже опозорить. Но выставлять на улицу, в городе, где народ отнюдь не выстраивается в очередь записаться работать в ментовку? Крепаковски давал понять, что в деле замешана коррупция, и воздух его расследованию перекрыли сверху.
— Чтобы ты понимала, я уже был не на самом хорошем счету. Слишком дохуя лезу не в свое дело. Докопаться до меня было не сложно.
— Ага, плохой мент.
— Как сказать. Если хорошие это те, которых взятками затыкают, а не пиздюлями, то да, я плохой. Неудобный.
— А что такого-то? Брал бы взятки, я в этом ничего плохого не вижу.
— Сказала корпоратка.
— Ха.
— Хе-хе-хе.
— Об этой штуковине ты что выяснил? Назначение ее мне известно. Интересует, откуда они берутся. Кто продает их?
— Я это так и не успел узнать. Зато нашел следы, ведущие к риперу, который ставил такую штуковину человеку.
— Кто такой?
— Известен как Фингерс. Из Джапан-Тауна.
— Где обитает?
— Передаю координаты.
— Благодарю.
Мередит встала.
— Ваши сведения очень помогли мне, детектив.
Однако детектив Крепаковски встал следом за ней, и демонстративно сунул револьвер в кобуру под левой грудью. накинул на плечи плащ, который висел на спинке его стула.
— Ну что, наведаемся к нему?
— Не пойму, нахрена ты мне там? Ты пьяный в хлам, куда тебе ехать-то? Да и вообще, это мое дело.
— Ошибаетесь, мисс Стаут. Это — мое дело.
— А почему ты тогда раньше к нему не съездил?
— Не чувствовал вдохновения.
— Собирайся, только быстрее. Выезжаем прямо сейчас.
Спустившись на лифте, они сели в мустанг. Мередит за руль, Крепаковски — на место стрелка. Она отметила, что детектив ведет себя довольно бодро, и с координацией у него все в порядке, несмотря на то, что он пьяный в дрызг. А что еще более неожиданно, он вполне неплохо соображал.
Он рассказал о своем деле подробнее. Он служил в убойном, в группе по особо тяжким, расследовал деятельность банд. Его внимание привлекло дело о самоубийстве. Покойный — офицер средней руки из банды Красных Хромеров. Полицейский патруль обнаружил тело при осмотре заводской территории в Нордсайде. Парень прострелил себе голову и лежал там уже несколько дней, самоубийство налицо. Но полицейских заинтересовали странные нарывы на его теле. Эпидемслужба обнаружила, что тело инфицировано глубоко модифицированной чумной палочкой Y.pestisC20, не передающейся воздушно-капельным путем, зато стойкой к тетрациклинам и другим известным способам терапии.
Эпидемия этой болезни уже накрывала Найт-Сити в 2020-м, никто не хотел пугать народ, тем более, пока во всю шла политическая борьба за кресло мэра. В полиции решили, что думать тут не о чем, эпидемии в Нортсайде вроде как не наблюдалось, а само дело явно было самоубийством. Отчет о вскрытии, показавший, что в теле трупа был установлен модуль, который, возможно, имел связь с заболеванием, решили тихонько проигнорировать. Но эти махинации не укрылись от взора бравого детектива Джеймса Крепаковски.
— У нас там в отделе есть большая доска, поделенная на колонки с фамилиями детективов. Каждая запись — труп. Ну ты поняла, либо фамилия, либо «Дж. Доу 1», «Дж. Доу 2», и так далее. Нераскрытые пишут красным. Когда раскрывают, стирают и записывают черным. Этим занимается Рэйчел, толстожопая такая бабуля, чернокожая, из отдела статистики. Такая, своего рода, доска славы, ну ты поняла. Представь, как весь отдел молча стоял и смотрел, как Рэйчел стирает черную фамилию этого типа и записывает красным. О да, я там всех взбесил.
[Дж. Доу — Джон/Джейн Доу, обозначает «неопознанный труп», мужчины или женщины соответственно. Американский полицейский фольклор.]
Ему удалось переквалифицировать дело в неумышленное убийство — вроде как рипер поставил тому типу хром грязными руками и занес палочку, типа того, годная сказочка. Но сам Крепаковски чувствовал, что в деле кроется демон. Он изучил устройство этого модуля, проконсультировался с врачами из Эпидемслужбы — неофициально, разумеется. И ему, не под запись, подтвердили: эта штуковина — оружие, предназначенное для шантажа.