Корпулентные достоинства, или Знатный переполох. Дилогия
Шрифт:
— Да, знаю, — она потупилась. — Но я подумала, что это все равно не мешает любви, если она истинная.
— Тот, кто по-настоящему любит, постарается оградить свою избранницу от любых пересудов и точно не будет при этом крутить романы направо и налево! — а потом добавила, вспоминая в каком веке живу: — И не станет склонять свою избранницу к отношениям до брака… — Царевна потупилась, и я все же решилась закончить свою мысль: — Я не знаю, что граф Вудвилл вам говорил и к чему склонял, но почему-то уверена, что за несколько месяцев жизни в одном доме, граф Бехтеев не позволил себе ничего, чтобы могло кинуть тень на ваше имя, чего нельзя сказать о графе Вудвилле.
На некоторое время
— Ваня… Он и правда стал для меня спасением от тех чувств, что я начинала испытывать к Ричарду. Ведь, несмотря ни на что, он сумел вскружить мне голову, сумел найти такие слова, что я начала сомневаться в себе, своих мыслях и желаниях. А Ваня… Он самый лучший! Он… мой. Я теперь жизни без него не представляю! — От волнения она так сжала сидевшую у нее на руках кошечку, что та придушенно мявкнула и, когда хозяйка опомнилась и погладила ее, с укоризной на нее покосилась и продолжила дремать. — Только что теперь делать с этими чувствами? Отец вряд ли согласится выдать меня за него… Но хуже будет, если он его куда-нибудь отошлет или вернет обратно на границу. Я этого не переживу!
Неожиданно из глаз царевны полились слезы, и она достала платочек, пряча лицо и вздрагивая, пытаясь сдержать всхлипы. А я совершенно не знала, что делать в такой ситуации. Никогда прежде она не заводила таких разговоров и вообще старалась ни с кем не делиться столь личным, а тут решилась. Видимо, уже не было сил все держать в себе.
Повинуясь порыву, я пересела к ней на скамью и приобняла:
— Не плачьте. Мы обязательно что-нибудь придумаем! Нам ведь не впервой!
— Правда? — посмотрела она на меня своими бездонными очами, полными слез.
И что я могла ей на это ответить?
— Конечно! Разве может быть иначе?
А сама про себя подумала: «Подумаешь! На нас уже висит открытие женской магической гимназии, возвращение в мир нечисти, врата на Изнанку, возведение стационарных порталов, потому что без нашей магии там все равно ничего не заработает. А тут всего лишь выдать Лизавету-прекрасную за Иванушку-ду… эээ… просто за Иванушку». От этих мыслей я еле сдержала нервный смешок, а то все мои оптимистические уверения могли пойти коту под хвост.
К удивлению, царевна мне поверила и даже слабо улыбнулась. А потом, окончательно вытерев слезы, начала поглаживать свою любимицу, которая от удовольствия заурчала, как маленький моторчик. В этот момент где-то в вышине раздался клекот Афони. Кошечка на ее руках встрепенулась и, растягивая слова и немного коверкая, проговорила:
— Впереди-у деревня-у. Афоня-у предупредил, — потом снова вслушалась в доносившийся птичий клекот и добавила: — Через полчаса-у должны быть на месте-у.
Новоиспечённый фамильяр, которую мы привели с собой с Изнанки и которая из всех нас выбрала в качестве хозяйки царевну, после этих слов снова прикрыла глаза и затарахтела, намекая, что не откажется от еще одной порции поглаживаний и почесываний. От обычных кошек она отличалась разве что размером — была раза в два меньше, как котенок, и еще очень слаба после привязки, а потому большую часть времени спала. Но со временем обещала подрасти, если хозяйка будет с ней делиться своей магией, а ее у царевны было много и разных видов, что, думается мне, сыграло не последнюю роль в выборе хозяйки.
***
Деревня оказалась довольно большой, и в ней имелся приличный постоялый двор. Сопровождавшая нас нечисть осталась за околицей деревни, чтобы никого не смущать своим видом, домовенок же как залез в мой старый сапожок еще на Изнанке, так оттуда и не покажется, пока мы
В постоялом дворе постояльцев, кроме нас, не оказалось. Было уже время ужина, а потому в номерах мы задержались ненадолго. Но этого хватило, чтобы я оказалась зацелованной и заверенной в том, что по мне жутко соскучились, несмотря на совместный путь, потому что он «до сих пор не верит, что я его жена и ему постоянно хочется меня касаться и целовать, чтобы увериться в этом».
— Как мне хочется поскорее оказаться в нашем доме, познакомить тебя с Петрушей и просто немного выдохнуть после наших приключений, — обнимал он меня.
— И я хочу… Как ты думаешь, я ему понравлюсь? — задала волновавший меня вопрос, и он прижал меня сильнее и улыбнулся.
— Ты ему обязательно понравишься. Он же мой сын! — выдал убойный, по его мнению, аргумент, а я только еще раз вздохнула, потому что ни в чем не была уверена. Но поцелуй мужа тут же отвлек от тревожных мыслей.
Счастливые, мы спустились в зал отужинать. Было приятно после долгого дня в дороге собраться вместе, но меня почему-то нервировал излишне угодливый хозяин заведения. Он стоял неподалеку и лично следил за тем, чтобы нам все понравилось. Это, конечно, хорошо, но излишняя приторность во взгляде и мелькавшая изредка странная холодность и что-то еще, не совсем понятное, не давали мне забыть о его присутствии и просто не замечать его, как все остальные. Даже не знала, почему вообще обратила на него внимание. Наверное, за время, проведенное в поместье Бехтеевых, слишком отвыкла от лицемерия, потому так резало взгляд такое явное его проявление.
Отужинав и потягивая довольно вкусный морс, мы отдыхали и вели неспешную беседу. Внезапно мир как-то странно покачнулся. Я похлопала глазами, замолкнув на полуслове, и обвела всех недоумевающим взглядом, стараясь понять, что со мной происходит, и прийти в себя. Кажется, девочки тоже почувствовали что-то неладное, а в следующее мгновение глаза сами собой закрылись, и я провалилась в бездонный колодец то ли сна, то ли забытья.
Глава 10
В себя я приходила как-то странно, сознание возвращалось волнами, как морской прибой, то накатывая звуками чьих-то голосов, то снова погружаясь в темноту. Но в какой-то момент я окончательно очнулась. Через закрытые веки пробивался солнечный свет — уже как минимум утро следующего дня, но последнее, что я помнила, как мы ужинали. Я с трудом распахнула глаза, щурясь и пытаясь понять, где находилась. Оглядевшись, поняла, что лежала на узкой грубо сколоченной кровати в комнате какого-то сельского дома. Внезапно раздавшийся практически над ухом голос заставил подскочить из положения лежа.
— Наконец-то ты проснулась. Признаться, я устал уже ждать. Лизавета, вон, уже минут двадцать, как беседует со своим будущим мужем, а ты все спишь.
Я уставилась на графа Френсиса Рассела враз округлившимися глазами.
— К-каким мужем? — опешила я от такого заявления. — И вообще, где я и что вы здесь делаете?! — наконец, удалось взять себя немного в руки.
— Ох, Дусенька, сколько вопросов! И не поверишь, но я на все дам ответ. — Я посмотрела на него с легко читаемым скепсисом, и англичанин рассмеялся, окидывая меня собственническим взглядом, будто я уже вся его со всеми своими потрохами. И этот взгляд мне явно не понравился. — Именно, my darling, как ни странно, но сейчас это и в моих интересах. — Я продолжала на него смотреть, не задавая других вопросов. — Какое самообладание! — он театрально всплеснул руками.