Корпус А блок 4
Шрифт:
– А с Аллой Васильевной?
– Стерва, она и есть стерва, сам понимаешь, бухгалтером или писарем у нее быть не могу, по квалификации не подхожу. Может принять на работу только грузчиком или любовником... Деньги хочу поднакопить и рвануть от сюда. Вот ты то как отважишься без денег выйти отсюда, да еще Ирку потащить? Я этого не понимаю.
– Я еще тащу Татьяну.
– Не может быть...?
– он поморщился, - значит уходит... Все равно, как жить будете...?
– Я буду работать, переводчики везде нужны,
– А на первое время?
– Пантелеймониха обещала помочь.
– Вон как все вышло... Мне как раз к ней надо...
– Опять потертость?
– Нет, я резинкой пользовался, у Семена взял. У меня к врачихе свой разговор.
Мы помолчали.
– Борь, я хочу остаться твоим другом. Пусть у меня идиотские поступки, пусть дурак, но мы с тобой здесь с детства, разве можно это забыть...
– Нет, нельзя. Я на тебя зла не имею, только горечь...
– Тогда, мир, старик.
– Конечно, мир, он лучше всякой ссоры.
Колька подошел ко мне и обнял.
– Прости, дурака.
– Ладно. Хочу тебя предупредить. Мы не пойдем на торжество Алочки, она слишком глубоко плюнула нам в душу. Поэтому не настаивай...
– Я понял, старик, - Николай отрывается от меня и направляется к двери - Пойду к Понтелеймонихе.
После его ухода примчалась Ира.
– Чего он говорил?
– Каялся...
– А ты, простил?
– Да. Мы с ним здесь как братья, трудно рвать кровные узы.
– А я бы разорвала. Татьяну обидел, с этой... связался и все из-за жадности, вишь... деньги заинтересовали.
– А Наталья..., ее тоже деньги интересуют. Здесь большинство хочет денег.
– Но ты то не пошел к ней на уступки.
– Нет. У Алочки сильный характер, пошел бы - скрутила, не пошел - буду либо врагом, либо равным...
Тут к нам постучался и вошел вежливый мальчик Федя.
– Дядя, Боря, вас Вера Пантелеймоновна просит через час подойти к ней.
– Хорошо, Федя, подойду.
– Зачем это?
– встревожилась Ира.
– Видно, что то нашла для нас, там... на свободе.
Пантелеймониха сразу взяла быка за рога.
– Боря, я все выяснила, связалась с нужными людьми. Есть хороший вариант под Астрахань, не доезжая километров восемьдесят. Там одинокая женщина возьмет вас в дом.
– Вам Таня не говорила, что она тоже хочет ехать с нами.
– Не говорила... Но если поедет, места в доме много. В городке есть завод по изготовлению ковров, в отделе маркетинга требуется переводчик. Они ждут тебя, я уже с ними договорилась...
– Спасибо Вера пантелеймоновна.
– Это еще не все. Вот вам паспорта, документы, медицинские карточки, свидетельства. Сразу после приезда, с помощью хозяйки дома, свяжись с милицией, чтобы прописали, - она выкладывает на стол полиэтиленовый пакет. Потом поставь девчонок и себя на учет в поликлинику, будете все время находятся
– Карточка, откуда?
– Разве тебе это важно знать. Ты ее должен взять ради девочек. Не о своих амбициях думай, а о них. Их души еще не испорчены, не бросай их в грязь.
– Это Алла Васильевна дала?
– Она. Я ей все рассказала. Эта женщина, хоть и со вздорным характером, но отнеслась к тебе по человечески, на первое время выделила 1000 долларов.
– Хорошо, я возьму, но только в долг.
– Она так и сказала, что для тебя и только в долг. Сейчас пойдешь, разыщешь Татьяну, пусть придет ко мне. Я ей тоже документы сделаю. Там в управлении больниц, выделили небольшую сумму денег на одежду, обувь. Моя дочка сейчас бегает по магазинам покупает вам вещи. Так что чемоданы к завтрашнему дню будут готовы.
– Татьяне еще надо..
– Можешь не повторятся... буду пробивать. Иди зови Татьяну.
В обед мы не пошли в столовую. Ира, Татьяна сидят у меня и обсуждают отъезд.
– Она мне и говорит, - рассказывает Таня про Пантелеймониху, - может все же одумаешься. У Кольки сейчас бзик, потом точно придет в себя... Я отвечаю - нет. Тогда она вытаскивает мои документы, пишет мне какие то справки и отдает их. Передай, говорит, Боре, он за вами следить будет. Завтра в 10 придет за вами машина, довезет до вокзала, билеты на поезд до Астрахани забронированы. А потом Пантелеймониха подошла ко мне и... расплакалась. Плохие, говорит, времена пошли. Здоровые сюда идут, а тем кому здесь лежать надо - уходят. Береги, говорит, себя доченька. Так и сказала доченька.
– А мне страшно, - признается Ира.
– Там же для нас все новое. Как оно встретит нас? Одно дело смотришь телевизор, другое, когда это все наяву. И самое страшное, как встретят нас там люди. Сколько фильмов, все ужасы, убийства, кровь, неужели это все правда?
– Дурочка, это фильмы. Там все по другому.
– Это то меня и пугает.
Вдруг в дверь без стука вламывается староста Вера Ивановна.
– Вы почему не на обеде?
– требовательно спрашивает она.
– Мы не хотим обедать, - отвечает Таня.
– Как это не хотите? Давайте собирайтесь и пошли. Что это такое? Все собрались, а они нет.
– Мы же вам сказали по-русски. Мы не хотим обедать.
– Да вы что? Там же будет чествование Аллы Васильевны...
– Вот как раз на это чествование мы и не пойдем.
Похоже до старостихи что то доходит и она обращается ко мне.
– Борис, брось свои штучки. Зачем подбиваешь девушек на плохие поступки? Если ты не в ладах с Аллой Васильевной, то причем здесь они. И потом, после того случая в столовой, когда ты оскорбил Аллу Васильевну, она на тебя зла не имеет, можешь поэтому прийти тоже к ней, хотя бы из долга вежливости.