Корректор реальности
Шрифт:
Комдив зашарил глазами по стоянке. Я быстренько пришел на выручку.
– Давайте сюда, товарищ комдив… Дело привычное. – Скомкав пакет и приказ, я вытащил коробок спичек, поджег сразу несколько, дал бумаге разгореться и бросил в полуобрезанную бочку для окурков. Мы все внимательно уставились на корчащиеся в огне бумажки. Вот и все.
– Ну, и что? Что делать-то будем? – Кравченко не то, чтобы растерян, абсолютно нет. Такой, да и более страшной бумажкой, его с толку не собьешь. Он сейчас в такой круговерти парится, что его, пожалуй, и трибуналом не напугать. Вздохнет только с облегчением, и пойдет прикорнуть на нары, пока трибунал собирается.
– Да ничего особого, товарищ комдив. Слетаем мы за ленточку, поищем немцев. Если найдем – стрельнем разок-другой. Вот и все.
– А что от нас требуется, капитан?
– Я и говорю – ничего особенного, товарищ генерал-лейтенант. Принять после вылета, истребители обслужить. Ну, перекусить разок не помешало бы… И прикрытие нам дайте, хотя бы четверку истребителей на всякий пожарный…
– Ну-ка, ну-ка… А почему именно четверку, а, капитан? – Это уже не выдержал командир полка. Ишь, как он меня глазами-то сверлит.
– А нельзя против немцев тройками летать. У них еще с Испании строй парами отработан. Звено – четыре истребителя. Каждая атака – их двое на один наш самолет получается. А у нас – тройка… Ни к селу ни к городу… – комполка быстро переглянулся с Кравченко. Видать, уже обсуждали этот вопрос, спорили. – Как говорится, третий – тут явно лишний. Если разворот влево – то правый ведомый отстает, а левый – вынужден сбрасывать скорость и смотреть, как бы не столкнуться с двумя другими. Вправо – то же самое будет, только в зеркальном, так сказать, варианте. В результате – в любом случае третий истребитель оторвется и отстанет, без скорости и без защиты… И сразу будет сбит… А нам это нужно – вот так, ни за понюх табаку, терять летчика и самолет? Не-е-т, тогда уж мы лучше сами, без прикрытия полетим.
– Как у вас, товарищ капитан, легко все получается… Раз – и пара вместо тройки. А Устав, требования наставлений? – заинтересованно спросил комполка.
– А что Устав, товарищ майор? Устав предусматривает только основное – принцип построения самолетов в бою. Изменились условия – изменился и этот принцип. А Устав, между прочим, и требует от командира творческого, новаторского подхода. Да что там – просто обязывает командира быть думающим и инициативным. И дает, между прочим, соответствующие полномочия. Вон, на Севере, насколько я знаю, уже перешли на строй пар и летают себе, немцев бьют. И никто, что характерно, не жалуется.
Комполка метнул на комдива горячий взгляд. Тот ответил ему чем-то вроде: «А я что? Я ничего, я и сам так думаю. Надо – так давай, делай!»
– Товарищ генерал-лейтенант, разрешите? В связи с некомплектом истребителей, временно, а?
– Давай, майор, делай. В связи с нехваткой боевой техники разрешаю временно перейти на строй пар. А там поглядим, посмотрим… Может, что и получится.
– Слушаюсь! – Ишь, как обрадовался. Да-а, припекло тебя видать, товарищ командир полка.
– Так что вам нужно, капитан? Если конкретнее?
– Так я уже вроде все и сказал, товарищ майор. Есть возможность – дайте в прикрытие две пары…
– Дадим шесть истребителей.
– Совсем хорошо. Только опытных летчиков, чтобы понимали друг друга с полуслова. А машины у вас радиофицированные?
– Вот чего нет – того нет. Сняли с машин рации, приказ такой по округу был. Да и толку от них… Один треск.
– Вот и у нас радио нет. Ничего, мы с вашими летчиками все на земле подробнейшим образом оговорим. Думаю, все будет нормально. Кого дадите?
– Да вон, капитана Семенова. Вон стоит, видите? Уже всю землю под собой изрыл, не терпится ему, понимаешь… Семенов! Давай сюда!
Капитан Семенов быстро, не сдерживаясь, подошел к нам. Глаза его заинтересованно блестели. За ним, тихой сапой, потянулись и его летчики. Мужики были взрослые, лет по 27 – 30. Летать, пожалуй, умеют… Поглядим.
– Товарищ генерал-лейтенант…
– Ладно, ладно, Петро, не до этого сейчас. Вот, знакомься. Капитан Плешаков, старший лейтенант… э-э…
– Миколайчук, товарищ генерал-лейтенант!
– Точно… Полетите их сопровождать. Парами полетите.
Комэск Семенов уважительно потряс нам руки и, довольный, потихоньку буркнул: «Наконец-то…»
– Ну-ну, капитан. Не критикуй начальство. Молоко на губах еще не обсохло… Давайте, договаривайтесь, как пойдете, что делать будете. А мы с майором послушаем, глядишь, что и подскажем.
– Прошу туда… в тенек. Там и стол есть. – Комэск приглашающе махнул рукой.
Мы перешли под тень деревьев. Комэск достал из планшета и разложил на дощатом столе изрисованную цветными карандашами карту. Мы с Андреем достали свои и стали тщательно переносить обстановку – линию фронта, указанные зенитные батареи противника, выявленное скопление немецких войск у переправ. Закончив художество, я спросил: «Обстановка свежая?» Капитан утвердительно мотнул головой: «Утром уточняли…»
– Разрешите, товарищ генерал-лейтенант? – Кравченко кивнул, и я продолжил: – Товарищи летчики! Никакого особого геройства и никаких особых сложностей в вылете не будет. Скромно и спокойно идем к Березине. Заходим на территорию противника и начинаем барражировать на высоте три – три с половиной тысячи метров. Будем ждать групповую цель. В идеале – несколько немецких бомбардировщиков. Нас информировали, что они ежедневно делают авианалеты на наши части, обороняющие места переправ, так?
– Так точно… – утвердительно кивнул комэск.
– Какими группами летают?
– До двадцати самолетов. Обычно – пять-шесть троек.
– Истребительное прикрытие серьезное?
– Да нет… Тут интересное дело, товарищ капитан. Обычно шесть-восемь «Мессершмиттов». Но они, как только нас увидят, бомбардировщики свои бросают, и давай за нами гоняться. Чисто «салочки» получаются, за ноги их и об угол… А нам и деваться некуда. Погонишься за бомберами – «худые» на хвост садятся, начнешь немцев отбивать – бомбардировщики упустишь. Вот и начинается чехарда. Подскочил, стрельнул по бомбардировщику, и сразу в вираж, немца с хвоста сбрасывать. А что «Хенкелю» одна пулеметная очередь? Как летел, так и летит, сволочь. Вот так и крутимся. Бензин сожгли, боекомплект расстреляли, а результата-то и нет… В лучшем случае – заставим их все бомбы сбросить с одного захода. А там – куда уж попадут…