Коррупционер
Шрифт:
— Заткнись сука! Вы меня, без базара, ушатаете, но ты в любом варианте будешь ко мне пристегнут, а через тебя твоих братанов вычислят. И кондуктор не отвертится. Ей объяснят, что правильней сказать, как вы девчонку прям в троллейбусе насиловать стали, а я за нее встрял. А это статья вплоть до расстрела!
Пареньку мое бешенный шепот не понравился, он выдернул руку, я быстро соскользнул на асфальт, следом выдернув на улицу увесистую барышню. Умный водитель закрыл дверь, и троллейбус, натужно гудя электродвигателем, с ускорением покатил по улице вдаль, в сторону сквера имени Первого чекиста. За огромным задним стеклом удаляющейся машины показались
— Ты где живешь, чудо?
Нам надо было торопиться. До следующей остановки, со всеми поворотами, три минуты езды, еще столько же времени парням бежать обратно. Итого, пять минут на то, чтобы смыться с безлюдной остановки. Барышня, не открывая глаз, попыталась повиснуть у меня на плечах, коротко буркнув что-то типа «Я Эля».
— Эй, открой глаза — я легонько встряхнул немаленькую соню: — где ты живешь?
— В щежтиттии!
Бля. Я с тоской оглядел два здания девятиэтажных кубов общежитий. В принципе, девушка могла жить в любом из них, но существовало большое "но". В общежитие текстильной фабрики милиционер мог притащить подвыпившую девицу, не опасаясь вредных последствий для ее чести и прав на проживание. Боюсь, что общежитие консерватории будущую преподавательницу музыки или заслуженную артистку республики, прибывшую на место жительства без сознания, и с моим кортежем, встретят не ласково.
Подумав, я перехватил бесчувственное тело поудобнее, и потащил ее к своему подъезду.
Когда я, тяжело отдуваясь, подтягиваясь на решетке перил, поднялся на пятый этаж, внизу хлопнула дверь и несколько человек решительно двинулись по лестнице вверх. Все-таки догнали. Я прислонил девушку в уголок, и спустился на несколько ступенек вниз. В узком месте у меня неплохие шансы отпинываться, даже от четверых нападавших, до тех пор, пока встревоженные шумом и криками старички-соседи не вызовут милицию. На четвертый этаж быстрым шагом, бросив на меня удивленные взгляды, прошли два парня и девушка. Наверное, новые соседи. Старики — ветераны постепенно уходили в мир доброй охоты, а квартиры заселяли их молодые наследники.
Не знаю, возможно подраться на выгодной позиции было сейчас бы чуть полегче, чем еще четыре этажей тащить вверх бессознательную сущность, которая самостоятельно могла только стоять, навалившись на что-то твердое.
Глава 11
Глава одиннадцатая. И мстя моя страшна будет.
Разбудило меня настойчивое тыканье чего-то мягкого в шею сзади. Я попытался уснуть вновь, но упорное бодание продолжалось. Наверное, кто-то очень хочет гулять. Я с ревом развернулся и схватил нарушителя спокойствия хозяина... но вместо мохнатых щек или длинных стоящих ушей мои руки схватили что-то округлое и мягкое.
— Ай- крупная девица в темно-серебристом платье «с люрексом» с писком отпрянула от меня и шлепнулась на попу.
— Привет — я вспомнил свой вчерашний тяжкий груз.
— Привет, а ты кто и где я?
— Ты в моей квартире, вроде. Меня Павел зовут.
— Очень информативно, Павел. И что я делаю в твоей квартире?
— Ладно, давай начнем с самого начала. Я вчера ехал на троллейбусе от Вокзала домой. На «Колизее» в троллейбус вошла ты. Судя по запаху шампанского, ты где-то что-то отмечала. К тебе подсели четыре парня, как я понял, надеялись увезти тебя в счастливое светлое будущее, но ты спала, или делала вид, что спала. На улице Скачек я собрался выходить, ты проснулась, и повисла на мне, тупо висела, ни на что не реагируя. Парни пытались тебя забрать с собой, один из них сказал, что ты его жена. Мы с ними немного поругались, и они поехали дальше. На улице ты сказала, что тебя зовут Эля, и ты живешь в общежитии, потом опять отрубилась. Но, так как общежитий несколько, то, я принес тебя к себе домой.
Уже в середине о рассказа девушка спрятала лицо в ладонях, потрясенно бормоча:
— Ой, как стыдно! Как стыдно.
— Да ладно! Я и не таких видел.
— А ты тут причем? Я вчера в кафе «Ваганты», к музыкантам в первый раз на работу вышла. Пока был перерыв, меня посетители уговорили пару бокалов шампанского выпить. А дальше меня развезло, и я остальное плохо помню. Вернее, вообще не помню. Наверное, я работу потеряла. Я во сколько в троллейбус села?
— В девять тридцать вечера, примерно.
— Ну, значить, выгнали. А у меня что ни будь с собой было? Футляр, сумка?
— Я не видел. Мне кажется, что ничего.
— Ой, надеюсь все в кафе осталось. Надо бежать, все забрать, если оно там. Сейчас сколько времени?
— Семь утра.
— Все, я побежала...- девушка вскочила на ноги, сделала два шага в сторону коридора и остановилась:
— Ой, а тут собака.
— Сейчас уберу. — я потянул Демона за шиворот от двери. Пес встал и, махнув мне хвостом, и сделал два шага в сторону кухни.
— Ой, а что у песика с лапкой?
— Бандитская пуля.
— Это как? Как в кино про Мухтара?
— Точно.
— Ты меня, наверное, обманываешь.
— Слушай, Эля...
— Меня, вообще то, Инна зовут.
— Я вчера вечером четко слышал -Эля. Да мне без разницы. Мне на работу надо собираться, а ты вроде бы уходить хотела. Так что пока –пока.
Выпроводив Инну, я выгулял собаку, и выпив кофе, двинулся на работу. Мне предстоял трудный и длинный день.
На утреннем селекторе, я прятался за широкую спину впередисидящего участкового. Глаза заместителя по строевой нашли только Олега:
— Боголюбский!
— Я!
— Когда с цыганами разберетесь?
— …….!
— Сергей Геннадьевич, когда Боголюбский у вас будет результаты давать? Не хотят работать — пусть валят в народное хозяйство! Мы держать никого не будем.
— Решим вопрос, товарищ подполковник — буркнул командир роты, не отрываясь от ежедневника.
— Сегодня мне результаты доложите- заместитель начальника отдела хотел, чтобы его слово было последним.
Когда всех объявили свободными, я схватил Олега за рукав и преодолевая его желание куда то идти и, кому-то что-то доказывать, потащил старшего сержанта к выходу.
Ставший традиционным теплый кофе и трубочка с заварным кремом Олега успокоили, перспектива идти в народное хозяйство отступила, по крайней мере до вечера.
— Ну, что, Олег, готов?
— Угу.
— Пошли за мной.
Две фигуры в темных кацавейках и цветных платках помахали нам от ЦУМа, я махнул в ответ, а Олег нервно дернул усом и отвернулся от веселящихся цыганок. Мы двинулись в сторону центра Города, подальше от беспокойного ЦУМа. Пройдя квартал, я повернул Олега во дворы, откуда, никем из наших интересантов, не замеченные, мы вышли на задворки ЦУМа, и нырнули в боковой вход. По противоположной от нас лестнице, глядя себе под ноги, вниз сбежала шустрая смуглая девчушка с розовой сумкой.