Корсар

Манило Лина

Кажется, проваливаюсь в черную пучину сна, из которой так не хочется выбираться, но некогда спать, дел накопилось по горло и ещё горочка. С трудом выбираюсь из сладкого небытия, растираю лицо ладонями и нахожу взглядом Аню, так и сидящую на диване. Артёма нигде не видно, значит, с проверкой покончено.

— Всё сделала?

Аня кивает и поворачивает ко мне ноут, на экране которого в специальной таблице вбиты данные об этом Артёме. Да, у нас нет такой базы как у Карла, но самое необходимое, при наличии паспорта, мы пробить тоже сумеем.

— Артём Романов, —

начинает Аня, как всегда собранная и деловитая. — Двадцать четыре года, местный, прописан в двух кварталах отсюда, не состоял, но привлекался пару раз за хулиганку, отделался штрафом. Нигде не работает, имеет пару кредитов, которые фиг поймешь, как оплачивает.

Отрапортовала, даже дыхание не сбилось. Ценный работник, без вариантов.

— Родственники менты или налоговики имеются?

Аня усмехается и отрицательно машет головой.

— Никого у него нет, круглый сирота. Есть, вроде, сестра младшая, но она даже не учится нигде, потому смысла её пробивать не увидела.

— Ну, думаю, можно будет парнишку сегодня выпустить, пусть погоняет.

Аня кивает и идёт к двери.

— Пойду тогда передам, чтобы готовился, а то он, бедняга, извёлся весь.

И стремительно покидает ангар, а я остаюсь один на один с дурацкими мыслями и странными предчувствиями. И, вроде бы, нет для этого причин, а скребётся внутри чувство, что глупость совершаю.

6. Ева

Взлетаю по ступенькам и неистово жму на кнопку звонка, чтобы открыли поскорее. У меня нет времени, скоро на работу идти, но Артёма нужно срочно найти, потому что беда скоро случится, а одной разгребать это всё нет ни сил, ни желания.

Наконец дверной замок щелкает, дверь открывается, а в подъезд просачивается запах дешёвого кофе и сигаретного дыма.

— Привет, — улыбаюсь лучезарно и даже рукой машу. — Как дела?

Меня не волнуют дела хозяина этой квартиры, но нужно же быть вежливой, правильно? Андрей, лучший друг Артёма, замирает на пороге своей квартиры, точно раздумывает, впускать меня или нет. Нет времени размышлять, тормоз ты эдакий!

— Разреши?

Не дав ему опомниться, делаю шаг вперёд, не переставая улыбаться, а Андрей отходит в сторону.

— Я не помешала? — запоздало интересуюсь, но в комнату проходить не тороплюсь, потому что не рассиживаться в мягких креслах пришла.

— Ну, вообще-то об этом сразу надо было поинтересоваться, а не тогда, когда в квартиру уже попала, — усмехается и опирается спиной на стену с выцветшими обоями.

Андрей явно спал, когда я пришла, потому что из одежды на нём лишь шорты, а тёмные волосы взъерошены и торчат в разные стороны. Он похож на потревоженного воробья, такой же нахохлившийся. У нас с ним неплохие отношения, почти приятельские, но сейчас я так взвинчена, что могу и стукнуть, если не поможет мне найти брата. Больше мне идти некуда, потому жить в этой квартире, у порожка останусь, пока не расколется.

— Артём у тебя? — сразу перехожу к делу, а Андрей отрицательно машет головой, потирая квёлые бицепсы. Правда, я всё-таки

заметила, как на мгновение в глазах Андрея промелькнуло странное выражение. Значит, я на верном пути! Ну, теперь главное, чтобы кота за причиндалы не тянул, а помог. — А где он?

Пожимает плечами, усиленно изображая непонимание, но всё-таки я ещё надеюсь, что совесть у него не зарыта слишком уж глубоко.

— Ева, послушай, я вообще не в курсах, где он валандается, — пожимает плечами и трёт пальцами сонные глаза. — Сто лет уже с ним не виделись.

Ага, так я и поверила, идиотки в другом месте водятся.

— Дрю, мне, правда, очень нужно его найти, — заявляю, в упор глядя на собеседника. Пока ещё нахожу в себе силы держаться и быть вежливой, но скоро начну вопить и драться. — Это вопрос жизни и смерти. Я серьёзно!

Я не очень-то и преувеличиваю, потому что по возвращении домой меня ждал сюрприз: выбитое окно, а на подоконнике, присыпанная разнокалиберным осколками, лежала записка. Даже слегка порезалась, пока добиралась до неё, а, прочитав, мгновенно захотела убить своего придурочного брата.

“Если не вернёшь всё до копейки, у твоей сестры станет на парочку органов меньше”. Вот так, простенько и со вкусом, а у меня мороз по коже пробежал от столь радужной перспективы. Ну уж нет, мне мои органы ещё очень даже пригодятся.

Так что да, я не шутила, когда говорила о вопросе жизни и смерти. Как понятно из дебильной записки, первой на очереди буду я. И пусть моя жизнь не так, чтобы прекрасна, но умирать уж точно не хочется.

— Я не знаю, честно, — говорит, а у самого глазки бегают. Никогда он не умел врать, на том и погорит.

Делаю шаг в его сторону и, встав на цыпочки, шепчу на ухо:

— Андрюша, не беси меня, пожалуйста, я и так уже всё терпение потеряла. Артём снова вляпался куда-то, во что-то очень нехорошее влез, денег у кого-то занял, а нам теперь окна бьют. Если что-то знаешь, лучше скажи.

— Чёрт, я же обещал, — произносит жалобным тоном, а прыщавое лицо сморщивается в дульку.

Обещал он. Бесит, что у них какие-то тайны, а я последствия лопатой гребу.

— Я не сдам тебя, клянусь! — уверяю и делаю шаг назад. — Но мне очень нужно с ним поговорить.

Андрей медленно кивает, вздыхает и подходит к этажерке, на которой хранит всякую всячину. Копается там некоторое время и под нос себе бурчит о том, что Тёмыч его убьёт, если узнает. Смотрю на его торчащие лопатки, бледную кожу, покрытую сыпью, и мечтаю поскорее убраться отсюда. На сердце так тревожно, что выть хочется. Ну вот, почему брат не может жить спокойно? Но раньше всё обходилось, никто его не искал, меня в темноте не домогался, окон не бил. Значит, на этот раз всё может оказаться намного хуже и чем закончится — вопрос открытый. Все-таки, каким бы непутёвым ни был Артём, я люблю его, потому что он заботился обо мне после смерти родителей, не дал оказаться в детском доме, и за это буду благодарна до скончания дней. А сейчас он в беде, и как бы ни злилась, просто обязана помочь выбраться. По-другому просто не могу.