Корсар

Банч Кристофер

– Куда он направляется?

– Капитана зовут Луинес, – продолжал Пол, словно не услышав. – Разговор с ним может оказаться для тебя интересным.

Гарет, которому не терпелось поскорее завершить эту неприятную тему, вскочил на ноги.

– Вот еще что, Гарет, – сказал дядя. – Ради нашего общего блага, не говори Луинесу о том, что пришел к нему по моей просьбе.

– Почему?

– Считай это требованием момента. В зависимости от твоих впечатлений о корабле и капитане, я обещаю дать полное объяснение.

Гарет заметил на лице дяди необычное выражение – затаенной хитрости.

“Стойкий”

оказался трехмачтовым кораблем с закругленным корпусом, сто футов в длину и вчетверо меньше в ширину. Фок-мачта и грот-мачта были оснащены четырехугольными парусами, а бизань-мачта на корме – треугольным. Гарет заметил, что под бушпритом может быть развернут шпринтовый парус. Он подумал, что корабль с таким плохо обтекаемым носом и явно круглым днищем будет раскачиваться при волнении и поперечном ветре, как пьяный. Впрочем, он явно мог близко подходить к берегу по мелководью, что было совсем неплохо для торгового судна. Гарет с удивлением заметил четыре орудия на главной палубе – полупушки длиной около одиннадцати футов, калибром почти семь дюймов. Такие орудия трудно заряжать в море, зато они были более дальнобойными, чем небольшие пушки, которыми обычно оснащались торговые суда. Гарет сделал вывод, что “Стойкий” явно направлялся в неспокойные воды.

На носу, на небольшой надстройке, были установлены два поворотных орудия – фальконета. На корме тоже были надстройки: ют, с которого осуществлялось управление кораблем, и еще одна кормовая надстройка с парой фальконетов.

Интересно.

На борту, казалось, никого не было. Гарет прошел по пристани и остановился у трапа “Стойкого”.

– Эй, на корабле!

Никакого ответа, и Гарет закричал снова.

Открылся люк, и на юте показался человек.

– Прошу разрешения подняться на борт.

– Разрешаю.

Человек спустился на главную палубу, а Гарет поднялся по трапу и спрыгнул на палубу между двумя пушками. Корабль пах всем новеньким, смолой, выдержанной древесиной и свежим такелажем.

– Меня зовут Луинес, – представился человек. – Капитан. Ваше имя?

Луинес был одним из самых привлекательных людей, с которыми Гарету довелось встречаться в жизни. У него были темные волосы средней длины, квадратное лицо, выглядевшее честным и открытым, пронзительный взгляд голубых глаз. Он был высоким, выше Гарета, и сложен как атлет. Улыбался капитан широко и дружелюбно.

– Гарет Раднор.

– Родственник Слуги короля Раднора?

– Племянник.

– Ага. Значит, ты тот помощник казначея, который довел “Зарафшан” до порта? Отличная работа.

– Я не один был на судне.

– Мне нравятся скромные люди. Пройдем в мою каюту, Гарет Раднор, и обсудим, что привело тебя на борт “Стойкого”.

Гарет последовал за капитаном в его каюту. Она оказалась достаточно просторной, но скудно обставленной. Здесь размещались большой письменный стол, стол для навигационных карт, встроенная койка, достаточно широкая для двоих, обеденный стол, стулья, два шкафчика и пара потрепанных матросских сундучков, надежно присоединенных к торчавшим из палубы рым-болтам.

– Бренди? – предложил Луинес.

– Благодарю вас, сэр, – ответил Гарет. – Немного воды.

Луинес не скрывал удивления:

– Моряк не пьет, а солнце уже высоко?

Гарет

улыбнулся. Луинес начал было наливать себе бренди, потом остановился, передумал, налил из другой бутылки немного вина и разбавил водой.

Он кивнул на стул, а сам устроился за письменным столом.

– Я ищу место, – сказал Гарет. – Один мой друг сказал, что ваш рейс обещает быть интересным.

– Друг? Твой дядя?

– Нет, сэр, хотя и он не сказал ничего плохого ни о вас, ни о “Стойком”, когда я сообщил о своих намерениях.

– И не должен был, – сказал Луинес. – Он предоставил мне кредит, должен добавить – под разорительные проценты, и помог закончить оснащение корабля. Полагаю, он будет одним из самых заинтересованных в моем грузе лиц, когда я вернусь в Тикао.

– Что это за груз?

– Специи, – ответил Луинес. – Твой шпион сказал правду. Я намереваюсь пойти на восток через воды линиятов к островам, о существовании которых узнал в одном из рейсов. Там есть все виды специй, не только гвоздика и корица, которые пользуются на рынке бешеным спросом.

Один рейс по опасным водам – и я и те, кто наймется на мой корабль, будут обеспечены на всю жизнь. Поэтому я приказал разделить трюмы “Стойкого” особыми переборками таким образом, чтобы можно было переставлять их и делать трюмы большими или меньшими помещениями в зависимости от перевозимого груза. Глаза его горели.

– Этим объясняется и наличие пушек? —спросил Гарет.

– Да. Жители тех островов не особо жалуют чужестранцев.

– А как насчет работорговцев?

– Обычно они меня не слишком беспокоят, так как у меня установились с ними… приемлемые, пусть и не приносящие радость, отношения. Впрочем, есть исключения. Линияты – очень независимые люди. Если мы не сможем уйти от них… применим упомянутые тобой пушки. Не думаю, что им захочется связываться с нами. Кроме того, я нанимаю многочисленную команду, выйду в море, когда на борту будет сорок человек.

Гарет свистнул. Для нормального управления судном требовалось вдвое меньшее количество людей.

– Да, герн Раднор, я все хорошо обдумал. Я уже начал закупать продовольствие, что является для меня чистым наказанием, потому что я терпеть не могу иметь дело с купцами и цифрами. Я боюсь, что меня обманут, что куплю дрянь, которая так и останется дрянью в бочках, несмотря на дорогостоящие заклинания.

– Я знаю надежных волшебников, – сказал Гарет.

– Не сомневаюсь в этом, Раднор, ты уже приобрел определенную репутацию, несмотря настоль юный возраст. На самом деле я не сумел пока нанять ни казначея, ни его помощника.

– Меня интересовала бы должность казначея.

– А, амбиции.

– Почему нет?

– Действительно, – согласился Луинес.—Кто мы без амбиций, не более чем отбросы с камбуза.

Он сообщил о зарплате и системе раздела прибыли, которые Гарет нашел удовлетворительными.

– Я настаиваю только на одном, – продолжил Луинес. – Когда ты будешь подписывать договор, то найдешь в нем пункт о безоговорочном подчинении мне. Если ты не подчинишься в бою, я сам выбираю соответствующее наказание, Если ты не подчинишься в другой обстановке, то будешь закован в цепи и высажен на берегу, который я сочту обитаемым, вне зависимости оттого, есть на нем известные порты или нет.