Корсар
Шрифт:
— Просто я знаю свое дело, — отрезал Хаким.
Пиратский лагерь располагался на высоком правом берегу почти вровень с палубой «Орегона» — так защищались от прилива и весеннего паводка. Параллельно ему шел тридцатиметровый деревянный причал, в результате получилось что-то вроде дока. С берега попасть на причал можно было по нескольким металлическим лесенкам, вкопанным в твердую почву склона (лесенки сняли с одного из первых захваченных кораблей). Катер Хакима стоял рядом с парой таких же утлых рыбацких суденышек.
Дальше, в глубине, находился сам лагерь — беспорядочное
Ликующая толпа полуголых ребятишек, неряшливо одетых женщин с младенцами за спиной и мужчин со штурмовыми винтовками выстроилась вдоль берега и заполонила причал — казалось, он вот-вот обрушится. Выстрелы были в этих местах столь привычны, что дети даже не просыпались. В центре причала стоял Мохаммад Диди собственной персоной, вместе с самыми надежными соратниками.
Несмотря на репутацию монстра, выглядел он не слишком внушительно: ниже среднего роста, тощий настолько, что сшитая на заказ форма болталась на нем, как на вешалке, жидкая седеющая бородка, набрякшие веки, покрасневшие глаза. На поясе у Диди висел большой пистолет, казалось, своим весом тянувший пиратского главаря к земле. Из-за чрезмерной худобы не отпускало впечатление, что разбойник страдает сколиозом.
Лицо Диди было совершенно бесстрастным — этим он тоже славился. Чувств Диди не выказывал ни при каких обстоятельствах — ни когда убивал, ни когда принимал на руки своих бесчисленных потомков.
Шею Диди украшало ожерелье из неровных белых бусин, в которых при ближайшем рассмотрении легко узнавались человеческие зубы с золотыми коронками.
Хаким потратил пятнадцать минут, безуспешно пытаясь завести сухогруз в док. В какой-то момент судно двинулось к причалу так быстро, что встречающие испуганно попятились. Этим дело не закончилось, но Хуану надоели жалкие потуги сомалийца, и он подошел к берегу сам. Пиратам оставалось лишь пришвартоваться, с чем они успешно справились.
Вместо густого дыма из трубы поднималась лишь одинокая струйка. Хаким дал гудок, и толпа вновь завопила. Он отправил Азиза распорядиться, чтобы сбросили сходни и Мохаммад Диди смог лично осмотреть захваченный груз.
В центре управления Джузеппе Фарина указал на монитор.
— Вот он, посередине.
— С жиденькой бороденкой? — уточнил Хэнли.
— Si. [3] Вроде и посмотреть не на что, а на самом деле жестокий убийца.
3
Да (ит.).
Фарина, загорелый черноволосый красавец с темными глазами и точеными чертами лица, был в форме итальянской армии, его начищенные ботинки блестели не хуже лакированных. Морщины на лбу и в уголках рта указывали на легкий характер и любовь к веселью. Когда Хуан по заданию ЦРУ встречался в Риме с русским агентом, они с Зеппе отрывались на полную катушку.
— Давай еще раз: мы дожидаемся, пока Диди поднимется на борт «Орегона», так? — уточнил Хуан и после кивка Фарины спросил: — А дальше?
— Дальше хватайте его, как хотите. Судно под флагом, значит, находится под юрисдикцией… кстати, где вы зарегистрированы?
— В Иране.
— Шутишь?
— Нет, — усмехнулся Хуан. — Разве есть флаги лучше, если у тебя американский разведывательный корабль и нужно избавиться от подозрений?
— Нет, — признал Джузеппе. — Только в Гааге это не всем понравится.
— Спокойно, Зеппе. У меня есть другой комплект бумаг. По ним «Орегон» — «Финикс Грандамерика» под панамским флагом.
— Ну и названьице!
— В какой-то книжке давным-давно вычитал — мне понравилось. В общем, с Диди в Гааге проблем не будет.
— Si. Пусть только ступит на борт, и он уже не в Сомали. Законная добыча.
— А как вы объясните в суде, что преступник, за голову которого назначена награда в полмиллиона, ухитрился захватить корабль с полковником итальянской армии на борту?
— Никак. Твое участие тоже не афишируется. У меня с собой специальный препарат, от которого Диди забудет все случившееся за последние двадцать четыре часа. Когда проснется, будет адски болеть голова, но боль стихнет — и все, больше никаких последствий. Нужно отойти на двенадцать миль и покинуть территориальные воды Сомали. Нас дожидается рыболовецкий катер, на него Диди и пересадим. Потом, уже в нейтральных водах, американский патрульный крейсер обнаружит катер, а там такой сюрприз! Проще простого, и от мороки с выдачей избавимся.
— Безумие! — проворчал Макс.
Хуана окликнул Марк Мерфи, оператор боевых систем корабля. Кресло Марка стояло рядом с командирским. Из него велось управление богатейшим арсеналом бывшего лесовоза, в который входили торпеды, ракеты для воздушных и надводных целей, замаскированные пулеметы тридцатого калибра, двадцатимиллиметровые пушки «Вулкан» с радарным наведением, сорокамиллиметровый «Эрликон» и большая стодвадцатимиллиметровая носовая пушка.
Кабрильо повернулся к Мерфи и увидел на экране, как Мохаммад Диди направляется к поданному трапу.
Добро пожаловать на борт!
ГЛАВА 4
Тунис, Бахирет-эль-Бибан
Песок и палящий зной Алану не смущали. Мошки — другое дело. Сколько она ни мазалась кремом, сколько ни проверяла ночью москитную сетку в палатке, спасения от крылатых бестий не было. Раскопки продолжались уже два месяца. Кожа зудела от укусов. Поразительно, что рабочие насекомых словно не замечают. Чтобы утешиться, Алана попыталась припомнить какую-нибудь особенность родной Аризоны, которая не понравилась бы местным, однако ничего, кроме дорожных пробок, на ум не шло.