Корсар
Шрифт:
— Сейчас мой напарник уберет руку. Вы ведь не станете дергаться и кричать?
Бамфорд не шевелился. Он был похож на выпотрошенную рыбу.
— Кивните, если все понятно.
Ученый не реагировал, и Линк дернул его за подбородок. Доктор часто-часто заморгал. Наконец, справившись с первым страхом, энергично кивнул.
Чернокожий гигант убрал руку, и Бамфорд проблеял:
— Кто вы?
— Тихо! — оборвала его Линда. — Мы ищем Алану Шепард, Майка Данкана и Грега Чеффи.
— Кто вы? — повторил Бамфорд. — Я вас не знаю. Вы не из экспедиции.
Линда протянула руку, и доктор задергался,
— Мы ваши друзья. Хотим поговорить о других членах группы.
— Их здесь нет.
— Он что, идиот? — поинтересовался Линк.
— Профессор Бамфорд, — продолжила Линда, стараясь говорить спокойно, — вы должны ответить на несколько вопросов. Мы из американской поисково-спасательной группы.
— Вы вроде военных?
— Мы гражданские, работаем по контракту. Вашингтон придает вашей миссии большое значение, вот нас и направили разобраться, в чем дело.
— Пустая трата времени, — заявил Бамфорд, к которому вернулись душевное равновесие и апломб.
— Почему же?
— Вам ведь известно, кто я?
Линда поняла, что доктор хочет потешить свое тщеславие.
— Вы Эмиль Бамфорд, один из лучших в мире специалистов по истории Оттоманской империи.
— Именно по этой причине я не обязан растолковывать, почему считаю так, а не иначе. Просто знайте: экспедиция Госдепартамента — пустая трата времени.
— Так какого черта вы согласились в ней участвовать? — спросил Линк.
Бамфорд промолчал, и Линда, заметив, как забегали его глаза, предупредила:
— Не лгите!
Бамфорд вздохнул.
— Я лишился профессорской должности: закрутил роман со студенткой. Грядет развод, адвокат жены ни гроша мне не оставит, а зарабатывал я и так немного. Моя последняя книга вышла десять лет назад. Отсюда и причина.
— Деньги?
— Госдеп платит пятьсот долларов в день.
— Поэтому вы сидите здесь как ни в чем не бывало, в то время как ваша группа пропала без вести? Чтобы суточные капали?
На чопорном лице Бамфорда не мелькнуло и тени стыда.
Линда едва сдержалась, чтобы не влепить ему пощечину.
— Ну что ж, деньги пора отрабатывать. Объясните, почему экспедиция — пустая трата времени.
— Вам известна история о том, что Сулейман аль-Джама, якобы подружившись с американским моряком, полностью пересмотрел свои взгляды на западный мир и отказался от джихада?
— Да.
— Никогда в это не поверю! Я прочел все, что написал аль-Джама. Я его, можно сказать, лично знаю. Он не мог изменить своих взглядов, да и другие берберийские корсары тоже. Они ведь жили за счет европейских судов. Да что там жили — они в сокровищах буквально купались.
— Мне казалось, аль-Джама воевал по идеологическим мотивам, а не из-за денег, — возразил Линк.
— Аль-Джама был обычным человеком. Уверен, пиратствовал он ради денег. Возможно, сначала он действительно убивал неверных просто так, но в его поздних трудах постоянно говорится о «награде». Заметьте, это его слова, а не мои.
— Награда — не обязательно деньги, — напомнила Линда, чувствуя, что Бамфорд подходит к поступкам корсара со своей собственной меркой.
— Дорогуша, я приглашен сюда в качестве эксперта. Не верите — оставьте меня в покое.
— Интересно, насколько прибыльно было пиратствовать в этих краях? — спросил Линк.
— А что вы знаете о берберийских пиратах?
— Знаю, что морпехи как-то надрали им зад. У них даже песня есть «До берегов Триполи». [12]
12
Имеются в виду первые строки гимна морской пехоты США «From the Halls of Monthezuma to the shores of Tripoli». Речь идёт о переломном моменте первой берберийской войны — победе американского отряда в битве при Дерне.
— Вообще-то зад им надрали пятьсот наемников под командованием бывшего американского консула Уильяма Итона. Морпехов там было всего несколько человек. Они захватили Дерну, захолустный городишко во владениях триполийского паши. Подписание мирного договора тогда и правда ускорилось, но гимны слагать — это слишком.
У Линка были друзья в морской пехоте, которые за такие слова убили бы на месте.
— С пятнадцатого по девятнадцатый век, — продолжал Бамфорд, — берберийские пираты контролировали главные морские артерии всего мира: Средиземное море и выход из Европы в Северную Атлантику. Все государства должны были платить заоблачные суммы, иначе пираты грабили их суда: груз забирали, а за команду требовали выкуп или продавали в рабство. Англия, Франция и Испания тратили миллионы на защиту морской торговли. Какое-то время платили и Соединенные Штаты. Есть данные, что берберийцам доставалось свыше десяти процентов национального бюджета. Кроме того, пираты устраивали набеги и похищали людей в прибрежных селениях аж до самой Ирландии. По некоторым оценкам, они увезли и продали в рабство более полутора миллионов европейцев, представляете?
— Легко! — с издевкой ответил Линк.
Оседлав любимого конька, Бамфорд немного смягчился и пропустил насмешку мимо ушей.
— В те времена пираты имели, возможно, сильнейший флот в мире. А из всех их предводителей Сулейман аль-Джама был, пожалуй, самым знаменитым и уж точно самым жестоким. Он учился на имама, хотя среди его предков одни морские разбойники. По легенде, они грабили корабли, возвращавшиеся из Крестовых походов. Пиратство было у Сулеймана в крови. Простите, но я уверен: он ни за что не отказался бы от священной войны против Запада, совсем как сегодняшний террорист, который носит его имя.
Тут Линда осознала свою ошибку. В Бамфорде говорила не жадность. Профессор считал терроризм вечным, а господство догматов в исламе — неизбежным. Ее собеседник без единого выстрела сдался бы на милость экстремистов, представляющих культуру, которую он глубоко изучил, но так и не сумел понять. Тем не менее Линда слушала дальше.
— Однако Томас Джефферсон решил, что хватит Штатам такие суммы отстегивать. Пиратам впервые противостоял первоклассный военный флот, настроенный драться, а не платить. Естественно, аль-Джама понимал, что владычеству пиратов приходит конец. Джефферсон первым объявил пиратам войну, и это был приговор. Лишь одна страна решительно выступила против злодеев, остальные в сторонке стояли.