Коршун и горлица
Шрифт:
– Но у Мули Абула Хассана всегда были несколько странные вкусы, - эмир коснулся кончиком пальца ее соска.
– Ты и в самом деле такая холодная, как кажешься?
– поинтересовался он.
– Наверно, нет.
– Он отвернулся от нее, и Сарита облегченно вздохнула.
– Ну, - сказал он, - ты хотела мне что-то рассказать, рассказывай.
Когда она начала, голос ее задрожал. Тогда она остановилась, перевела дух и начала снова. Эмир опять лег на диван и стал слушать ее, прикрыв глаза.
– Да, ну и ну, - отреагировал на конец ее рассказа.
– Ссора в гареме моего друга - оправдание войны.
Внезапно он рассмеялся.
– Так ты, Сарита, из племени Рафаэля, отказываешься от своих притязаний на господина Абула, в чем бы они не состояли, и хочешь вернуться туда откуда пришла, оставив все так, как было до твоего появления.
– Да, именно так, - подтвердила она, внутренне похолодев от отчаяния. Похоже, эмир не принял сказанного всерьез.
– Я поеду отсюда в Кордову. Если вы не верите моему рассказу, то пусть меня сопровождают до границы.
– О, я не подвергаю сомнению твои слова, - сказал он, все еще смеясь.
– Так ты говоришь, что Мокарабы принимали меня за дурака.
– Я только сказала, что в случае отречения господина Абула они выигрывают больше всех.
– Да, это правда, - согласился он.
– И причина, по которой они требуют отречения господина Абула, совершенно неосновательна и в любом случае больше не существует.
– М-м-м. У тебя определенно есть мужество, Сарита из племени Рафаэля. Я мало знаю о женщинах твоей расы - вы все там такие? Похоже было на то, что ему действительно было любопытно то, о чем он спрашивал, и его вопрос застал ее врасплох.
– Не знаю, - так вы позволите мне ехать в Кордову, мой господин эмир?
Он задумался. "
– Возможно, но я надеюсь, ты не будешь возражать против того, чтобы еще немного побыть моей гостьей.
Холод пронзил Сариту насквозь, и ее затрясло.
– Но почему вы хотите задержать меня? Я ведь уже сделала то, что должна была сделать.
– Ну послушай, это же наивно, - мягко сказал он.
– Я должен обдумать то, что ты мне сказала, должен созвать Совет и, возможно, мне понадобится задать тебе кое-какие вопросы, для того чтобы принять решение, - сказал он, приветливо улыбаясь Сарите.
– Но вы подумаете над тем, чтобы не противостоять калифу?
– Она попыталась обрести хоть какую-то надежду на то, что ее безрассудство не было напрасным.
– Я подумаю и соберу Совет, - повторил эмир, - а ты тем временем воспользуешься моим гостеприимством. Боюсь, не столь необычным, как в Альгамбре, но мы постараемся сделать все, что в наших силах.
Сарита ничего не сказала на это, а что ей было говорить? Она вошла в логово льва, и если он решил разорвать ее на куски, то как она могла защищаться?
Он позвонил в колокольчик - в дверях появился стражник.
– Помести женщину в крепость, - сказал он, - над землей, и без особых ограничений. Достаточно замка и охраны.
– Он улыбнулся.
– Она не представляет для нас угрозы.
Он увел ее и эмир тотчас, забыв про лень и усталость, энергично поднялся с дивана. Он нисколько не сомневался в том, что женщина говорила правду. Мокарабы были вполне способны на то, чтобы использовать ссору между женщинами и достичь своих целей. Если Айка действительно пыталась убить свою соперницу, калиф действовал
Через несколько лет их семья может выиграть от этого события очень много. Даже, несмотря на поддержку Мокарабов, женщина и ребенок не смогут править Гранадой так, как это делает мудрый и сильный Мули Абул Хассан, так что в царстве, объятом хаосом, будет много возможностей для тех, кто захочет проявить себя и укрепить свое положение, в особенности, если они способствовали возникновению нового режима правления. Конечно, испанцам придется заплатить за их участие, но эмир не сомневался, что их вполне удовлетворит восхождение на престол мальчика и какое-либо вознаграждение.
А чего он достигнет, если перейдет на сторону калифа, разорвав союз с Мокарабами? Конечно, в этом случае, он заслужит его благодарность и, может быть, добьется продвижения некоторых членов своей семьи, но реального доступа к власти у него не будет. Слишком сильно держит ее в своих руках Мули Абул Хассан.
Нет, он уже сделал свой выбор. Пора уже династии Насридов прерваться, и он сделает все, чтобы сделать себе на этом политический капитал.
Но что сделать с этой женщиной.., с гурией калифа? Он мог сгноить ее в крепости, и никто бы не упрекнул его в этом. Но, возможно, ее можно как-то использовать как средство нажима на Мули Абула Хассана? С другой стороны, как госпожа Айка среагирует на пленение соперницы? Возможно, она тоже проявит благодарность, и не только сейчас, но и в будущем.
Эмир улыбнулся сам себе и снова позвонил в колокольчик, вызывая визиря.
– Пошли немедленно послание к эмиру Мокарабов, я надеюсь получить ответ в течение двух дней.
Через два часа из ворот крепости выехал всадник и галопом помчался по дороге в Монтилью.
***
Вскоре после окончания сиесты Айку вызвал отец, желающий, чтобы она посетила его в палате, где проходил Совет. В ходе мятежа эмир часто советовался с дочерью, сознавая что она хорошо разбирается в политике Альгамбры.
Она вошла и он пригласил ее сесть рядом.
– От эмира Абенцаррати прибыл посланник, дочь. Я думаю, тебе будет интересно сообщение, которое он привез.
И он, улыбаясь, подал ей скрученный в трубку пергамент. Айка прочитала его.
– Наивная дурочка, - сказала она.
– Вообразила, что таким способом сможет вмешаться в ход событий.
Отец предостерегающе погрозил пальцем.
– Не будь такой насмешливой, дочь. То, что она рассказала, вполне правдоподобно. А то, что она по наивности подвергла себя огромной опасности и пришла в стан врага, только подтверждает, что эта история достоверна. При других обстоятельствах она могла действительно переломить своим поступком ход событий.