Корж идет по следу
Шрифт:
Пропажа на пристани
В десять часов утра Корж был в Клинцах.
Хотя ему удалось немного подремать в машине, все же усталость после длительного пути, пролегавшего исключительно по проселочным дорогам, давала себя знать. Шофер «жал на всю железку» (по его собственному выражению), и сейчас у Алексея Петровича от непрестанной болтанки ныли бока, немного сводило ноги.
Клинцы — богатое село, славившееся чудесными яблоками и ягодами, — расположилось на правом, гористом берегу Волги. Его почти совсем не было видно с реки. Всю «кручу» — так здесь называли берег над пристанью — занимал большой,
Шофер, в отличие от Коржа уже бывавший в этих местах, уверенно вывел машину к райотделению НКВД, помещавшемуся в белом двухэтажном доме, недалеко от рынка. Ворота были открыты, и Корж приказал заезжать прямо во двор.
Первое, что попалось Алексею Петровичу на глаза, когда он, растирая затекшие ноги, вылез из машины, была лошадь, запряженная в легкую повозку. В повозке сидел сержант Стрельцов, собиравшийся, видимо, вот-вот выехать со двора.
Корж направился к нему. Сержант недоуменно поднял брови и поспешил спуститься на землю.
— Товарищ капитан, здравствуйте!
— Здравствуйте. Вы куда собрались?
Стрельцов улыбнулся.
— Еду в Степаново.
— Ах, вот как!.. — Корж стряхнул пыль с лацкана пиджака. — Придется поездку отложить. Я как раз приехал по поводу степановского сада. Пройдемте к вам, я только возьму чемодан из машины.
Стрельцов пожал плечами.
Честно говоря, узнав, зачем приехал капитан Корж, он и обрадовался и обиделся. Значит, там, в Управлении, не особенно-то верят в его способности, если сразу же выслали на место старого, опытного работника.
Как все молодые и по возрасту, и по работе люди, не познавшие еще горечи неудач, сержант Стрельцов был немного излишне самонадеян и явно переоценивал свои способности. Дело, связанное с порубкой сада, не казалось ему ни серьезным, ни трудным.
— С чего начнем, Алексей Петрович? — спросил Стрельцов после того, как они поднялись к нему в кабинет, и Корж, поставив в угол чемодан, присел на диван и закурил папироску. — Я предлагаю сейчас позавтракать.
— Предложение дельное. Но мне сначала нужно почистить костюм и умыться. Есть у вас щетка? Ну и пылищи на дорогах! Видели машину? Серая. А из города мы выезжали на черной.
После завтрака Корж попросил Стрельцова рассказать о случившемся.
— Прежде всего, где находится сад? Вероятно, не в самом селе?
— Нет. Примерно километрах в двух от него, на берегу Волги.
— Я так и предполагал. Иначе хоть кто-нибудь да услышал бы стук топоров. Сторож есть в саду?
— Да. Но в эту ночь его не было на месте.
— Почему?
Стрельцов вынул из уже заведенного дела протокол допроса сторожа.
— Вот, прочитайте его показания.
Быхин Илья Матвеевич, семидесяти одного года от роду, уроженец села Танайки, Елабужского района, Татарской Автономной Республики. Сторожем в колхозе «Привольная жизнь» работает три года. За последнее время чувствовал сильное недомогание и в конце концов 12 июня решил обратиться за помощью к врачу. Утром он отпросился у председателя и пошел в Клинцы (5 километров от села). На дорогу потратил не меньше двух часов. (Стариковские да больные ноги шибко не бегают.) Часа три, если не больше, ждал приема к врачу. После осмотра почувствовал себя очень плохо и, боясь свалиться
Вопрос: На какой срок вы отпрашивались у председателя?
Ответ: Только сходить в амбулаторию и обратно.
Вопрос: Значит, вы рассчитывали вернуться в этот же день?
Ответ: Да, я так и сказал, что к вечеру приду непременно.
Вопрос: Но прийти не сумели?
Ответ: Совсем занедужил. Пришлось ночевать.
— Вы проверяли, был ли Быхин у врача? — спросил Корж Стрельцова.
— Да, у меня есть официальная справка.
— А факт ночевки?
— Тоже проверял. Быхин останавливался в доме восемнадцать по Огородной улице.
— Что из себя представляют хозяева?
— Абсолютно ничего подозрительного. Старушка пенсионерка с дочерью и внучкой. Дочь работает бухгалтером в райзо. Муж ее — на фронте.
— До этого они знали Быхина?
— Нет. Пустили просто из сострадания. Когда он ушел обратно, даже не слышали, — спали.
— Ну, ладно. Что за колхоз в Степанове?
— Крепкий, богатый. Передовой в районе. Народ очень дружный, работают хорошо.
— Председатель?
— Захар Иванович Солодов. Руководит артелью со дня организации. Коммунист, орденоносец.
— В армию его не взяли?
— Годы вышли. Ему уже шестьдесят два.
— Жители все — местные уроженцы или есть пришлые? Сейчас, может быть, живут эвакуированные?
— Нет, все коренные старожилы. Ни пришлых, ни эвакуированных в Степанове нет.
— А как же Быхин? Ведь он из Татарии.
— Он проживает в районе около пяти лет.
— В протоколе допроса говорится только о трех годах.
— Это те, что он проработал в Степанове. А до этого Быхин был пастухом в Беклемишеве, затем полевым сторожем в Лужках, работал где-то еще, но где — я пока не знаю.
— Почему он ушел из Беклемишева и Лужков?
— Не могу сказать. Я не спросил. Старик он дряхлый, больной, на допросе еле сидел.
Корж понял, что ему самому придется выяснять этот вопрос.
— В ночь на тринадцатое никто из посторонних в Степанове не ночевал?
— Нет. В колхозе заведен порядок: немедленно сообщать в правление о каждом новом человеке, будь то родственник, гость или случайный прохожий.
— А ночью можно пройти через село незаметно?
— Вряд ли. Сторожа дежурят у складов и ферм, на пожарной вышке и у мельницы. Кроме того, по селу патрулируют три группы по два человека из колхозной военизированной дружины.
— Ого! У них есть даже такая! Из кого она состоит?
— Молодежь, подростки.
— Кто руководит?
— Кузнец Антон Бурдин. Прошел всю империалистическую и гражданскую, так что дело знает.
— Двенадцатого никто из жителей села не отлучался?
— Кроме сторожа сада Быхина и ребятишек, ездивших в ночное, никто.
— Ребятишки ездили в ночное, — задумчиво повторил Корж. — Это тоже интересно. Вы, случаем, не знаете, где они были?
Стрельцов улыбнулся.
— Очень хорошо знаю. До войны сам туда частенько ездил. Отменная рыбалка с бредешком.