Корзина желаний
Шрифт:
– Знаешь, что мне сказали на днях, когда я стоял за прилавком с мальчиками? – Продолжал Майрын. – «Зачем опять выставляете этот хлам? Где корзины Вийона, который торговал тут вчера?» Вот что мы слышим. Если дело пойдет так дальше – ни я, ни Флеб семьи свои прокормить не сможем.
Вийон растеряно посмотрел на товарищей. Ему и в голову не приходило, что знания, приобретенные в сновидческой сокровищнице, могут выйти им боком.
– Ты должен обучить нас, – подал голос Флеб.
– Эээммм… – Потянул Вийон, лихорадочно соображая, как объяснить сверхъестественную природу своих новых талантов.
– Что? – Недобро прищурился
– Нет-нет, – торопливо замахал руками Вийон. – Все ты правильно говоришь, друг. Только дело это непростое, вот я и думаю, с чего начать…
– А, ну тогда другой разговор, – Майрын расслабился. – Уж подумай и начни хоть с чего-то.
– Эмм… ну да… – Пробормотал Вийон.
– Про артель ему скажи, – подсказал Майрыну Флеб.
– Скажу, не суетись, – бросил пожилой корзинщик. – В общем, Вийон, дело такое. К чему нам этот Бейз? Толку с него никакого, только орет и ругается, а иногда и дерется еще. Лучшие корзины себе забирает. А не пошел бы он вместо того к нехорошей матери? Сами и лозу покупать, и торговать можем. Флебу удача на днях привалила – халю свою дурную продал, денег поднял. И пока деньги есть, надо их в дело вложить, а не прокутить. Я могу лозу достать – сам нарежу и привезу, а позже человека наймем, который нам ее привозить будет. Работать поначалу сможем в моем дворе, там же и хранить все будем. Немного раскрутимся – снимем отдельный дом или сарай вроде этого. А на Флебовы деньги пока место на рынке себе займем, хватит уже на одном столе с Меланом тесниться, сколько можно? Всех покупателей к себе переманим, на других рынках корзины брать не будут, а у нас будут. А когда с претензиями другие корзинщики придут – их тоже обучим, но не забесплатно.
– Гильдию свою сделаем, – предложил Флеб. – Поначалу артель, а потом гильдию!
– Во! – Майрын поднял вверх палец, подчеркивая значение сказанного. – Очень дельная мысль. Чем мы кузнецов или горшечников хуже? Из-за таких, как Бейз, объединиться не можем, батрачим на него с утра до ночи, а рабство-то, меж тем, уже четыреста лет как отменили! Даже гуафимы эти, с которыми хоть бы и по нужде рядом садится зазорно – даже и те за прошедшие годы за ум взялись, жизнь свою наладили. А мы-то чем хуже?
– Ничем не хуже! – Воскликнул Флеб.
Вийон несколько раз кивнул, соглашаясь со сказанным.
– Что ж, – сказал Майрын. – Тогда дело только за тобой. Учи нас.
– Не все так просто, – вздохнул Вийон. – Знание это… оно… ну, навроде дежьена. Как вот бывают дежьены эти архитекторов там, садовников, астрологов и ювелиров – так же и тут, только для корзинщиков.
Майрын и Флеб переглянулись и уставились на Вийона во все глаза.
– Ну все, – решительно сказал Майрын. – Теперь точно как люди заживем. Ты, Вийон, в гильдии нашей главой станешь, сам ничего делать не будешь, только учить – поначалу нас, а потом и других, а после, если все хорошо пойдет, еще и в Средний город переедешь, как главе и положено… А дежьен этот новый называется как?
– Не знаю, – признался Вийон. –
– Название красивое надо, – озабочено сказал Майрын. – Название – половина дела.
– Корзинный дежьен? – Предложил Флеб.
– Нет, ну это не годится… – Майрын помотал головой. – Дежьен Лозоплетения, как вам?
– Дежьен Плетеной Лозы, – сказал Вийон. Он не услышал возражений, ибо хотя они и были друзьями, но слово главы гильдии – последнее.
– Ну что, мы готовы, – Майрын приосанился, ожидая урока, и Флеб также изменил позу с расслаблено-вольной на рабочую.
– Даже не знаю, с чего начать… – Сказал Вийон. Вздохнул, закрыл глаза и подумал о храме со статуями отца, Арбела и других, ему неизвестных корзинщиков. Мысль о храме принесла успокоение. – Что ж, слушайте! Дежьен наш таков: перед началом работы следует омыть лицо и руки чистой водой и обратиться за благословлением к предкам и мастерам прошлого. В мире духов стоит незримый храм, куда попадают души корзинщиков, дабы и после смерти служить своему роду и наследникам своего мастерства. Всякий из нас, мысленно посетив это святилище, обретет в нем и благословление, и наставление. Перед началом работы лозу следует подготовить следующим образом…
Вийон говорил и говорил, а Флеб и Майрын внимали. Когда вернулись Этар и Гипел, Майрын усадил их рядом с собой и строго-настрого велел молчать об услышанном, а Вийон повторил наставление. В течении дня он говорил еще несколько раз, разбирая те или иные аспекты дежьена Плетеной Лозы, соединяя в своих словах известное всем с новым знанием, которое и сам приобрел лишь недавно и все еще продолжал осознавать. Никто из них в этот полдень на рынок так и не отправился, лишь к концу дня Майрын решил попытать удачи и постоять за столом несколько часов. Флеб остался во дворе, осваивать показанные ему Вийоном новые приемы плетения; мальчики разошлись по домам; а сам Вийон двинулся в Средний город, на улицу Чертежей.
У дверей дома Байла Хадзи он остановился и постучался, подождал немного и постучался еще раз. Наконец, раздались шаркающие шаги. Байл открыл дверь, расплылся в улыбке, увидев Вийона, обнял его и пригласил в дом.
– Что, корзинщик? – Спросил старый архитектор. – Как идут твои дела? Когда ко мне переедешь, как обещал?
– Простите, мастер Байл, – Вийон поклонился. – Не то, чтобы я не ценил ваше предложение – поверьте, я его очень ценю! – но сейчас, кажется, не самое подходящее время. Мои товарищи задумали сделать гильдию, и поставить меня во главе; мне многому нужно обучить их. Не думаю, что из меня выйдет хороший слуга: всю свою жизнь я занимался корзинами и теперь должен передать свое знание другим.
– Очень жаль, – вздохнул Байл. – Но, может быть, ты переедешь позже? К тому же, главе гильдии более пристало жить в Среднем городе, чем в Нижнем. Не подумай, Вийон, что я вижу в тебе слугу, которому смогу платить мало или ничего не платить – вовсе не так. Ты спас мою репутацию и отстоял этот дом – теперь он по праву такой же твой, как и мой, а с ним и вечная моя благодарность. Не как на слугу, а скорее как на сына, пусть и приемного, я смотрю на тебя, ведь своих детей боги мне так и не дали. Кому же достанется все это, когда я умру? Каким-нибудь ворам, расхитителям, или, хуже того – императорским чиновникам? Нет уж, пусть все достанется человеку достойному, и лучшего наследника, чем ты, я не вижу.