Кошачьи врата : Преданья колдовского мира. Кошачьи врата
Шрифт:
Она повертела в руках амулет.
— Вы правы. Радушно меня встретят только в одном месте — у Мудрых Женщин из Летендейла. Я попрошу у них приюта.
«Интересно, — подумалось ей, — не вызовется ли он сопровождать меня: я ведь не решусь попросить его об этом». Однако следующий вопрос Тристана поверг её в крайнее изумление.
— Госпожа, пробираясь сюда, вы по Старой Дороге перевалили хребет, правильно?
— Да. Мне показалось, что так оно безопаснее, чем по тракту. Легенды говорят, что на Старой Дороге можно повстречать Прежних, но их я боялась меньше, чем
— Вы должны были миновать Нордендейл. Какая там обстановка?
Не понимая, что он задумал, она тем не менее поведала Тристану о том, что увидела в Нордендейле: лишившаяся лорда долина, немногочисленные жители, погружённые в сожаления о былой жизни. Он жадно слушал.
— У вас зоркий глаз, госпожа, если вы за столь короткое время успели увидеть так много. Послушайте меня, мне кажется, вам тоже будет интересно. По-моему, Нордендейлу нужен лорд, такой, который расшевелит людей и отстроит разрушенное войной и временем. Я пришёл на север, чтобы подыскать себе крепостцу. Я не Урре, который рождён был в благородном семействе, а теперь пьёт и распутничает, не в силах оправиться от злых шуточек фортуны.
Кем был мой отец? — Тристан пожал плечами. — Мать никогда мне о том не говорила. Что не из простых, это точно; тем не менее в годы перед вторжением матери пришлось наняться на работу в купеческий дом, чтобы одеть и прокормить нас. Ещё мальчишкой я знал, что возвыситься смогу только благодаря ему, — он похлопал по рукояти меча. — В купеческую гильдию безвестному пареньку путь заказан, а вот для лука с мечом всегда найдётся дело. Так что я начал учиться владеть оружием. Потом в Долины вторглись враги; я служил то одному лорду, то другому и в конце концов дослужился до воеводы. И постоянно меня преследовала мысль, что в нынешнее суматошное время, когда погибают древние семейства, передо мной открываются все возможности.
В стране сейчас сколько угодно оставшихся без предводителя людей; годы войны разбередили им душу, и они не в состоянии, как раньше, сонно тащиться за плугом. Некоторые из них уже стали преступниками. Так вот, с полудюжиной честных, но неприкаянных людей за спиной я смогу захватить лишённую правителя долину вроде Нордендейла. Тамошним жителям нужен лорд. Я не нарушу ни единого закона и стану охранять поселение от преступников — их теперь разведётся много. Через Гриммердейл проходит множество ветеранов, и среди них попадаются люди, которые годятся для моих целей. Причём попадаются довольно часто.
Он сделал паузу; Герта увидела по выражению его лица, что таково на самом деле желание всей его жизни. Поскольку он молчал, девушка рискнула спросить:
— Мне понятно, что решительный человек может этого добиться. Но причем же тут я?
Он пристально поглядел на неё. Она не совсем разобрала, что таилось в его взгляде.
— По-моему, госпожа, у нас много общего. Так много, что нам лучше идти по одной дороге. Нет, я не прошу ответа прямо сейчас. Завтра, — он встал и потянулся, — нет, сегодня, я переговорю с теми, кто мне показался. Если они согласятся принести мне клятву вассалов, то мы отправимся в Летендейл, где ты на время останешься.
— Два дня пути на лошади, — ответила она с облегчением, — отсюда на запад.
— Неплохо. Оставив тебя там, я поскачу в Нордендейл. Хватит ему прохлаждаться без хозяина! А через, ну, скажем, трижды по двадцать дней я вернусь за тобой в Летендейл. Тогда ты мне и ответишь насчёт дороги.
— Ты забыл, — руки её легли на живот. — Я не девица, не вдова, и ношу…
— Разве Гуннора ничего тебе не обещала? Дитя будет только твоим. И да пусть счастье сопутствует вам обоим.
Она взглянула ему в лицо, желая узнать, искренне ли он говорит это. То, что она увидела… У неё перехватило дыхание, она прижала руки к груди, сдавила в ладонях амулет.
— Приезжай в Летендейл, — сказала Герта тихо. — Тебя там радушно встретят и ответом не огорчат.
Подменыш
Летендейл не крепость, окружённая стенами, а скорее просто жилище женщин, которые дают убежище всем, кто его ищет, но в самом начале весны выглядит он довольно мрачно. Снег рваными полосами покрывает землю, и во дворе камни блестят от сырости. В окнах, обращённых на запад, воет и стонет ветер, дёргая за рамы пальцами, слишком слабыми, чтобы оторвать их и пробраться внутрь.
Герта прижималась лбом к одной из этих толстых рам. Она прислонилась к широкому подоконнику, словно это облегчало боль, разрывавшую её живот. Жизнь, которую она носила в себе, будто превратилась в воина, и тот разрывал её тело в нетерпении вступить в битву с миром.
Её теперь не оставляли одну. Время от времени к ней подходит женщина и поддерживает её. Герте она казалась безлицей куклой, существом из сна или скорее тёмного ночного кошмара, которому нет конца. В руке девушка крепко, так что сглаженные временем края впивались в тело, сжимала свой единственный талисман, амулет Гунноры. Герта не молилась. Разве достигнет молитва Древней Великой, если она направлена из аббатства, посвящённого совсем другой силе?
Стиснув зубы, Герта отшатнулась от окна, сделала шаг, другой, но боль снова заставила её пошатнуться. Не помня как, она оказалась в постели, тело её изгибалось дугой. Волосы от пота прилипли ко лбу.
— Гуннора! — выкрикнула ли она или это имя прозвучало только в её сознании? Удар боли, словно копьё, пронзающее тело, дёргающая боль. Потом…
Мир, конец всякой боли. Она погрузилась в беспамятство.
— И в окутавшей её тьме услышала хриплый смех, злобный смех, угрожающий. И увидела во тьме…
Круг камней, к которым прижимаются… нет, не прижимаются, это только кажется из-за раздувшихся, разбухших тел. Они сидят, повернув чудовищные головы, и смотрят на неё выпуклыми глазами со злобной радостью и торжеством.
Герта вспомнила. И закричала, не взмолилась Древним, а закричала от страха, который она считала ушедшим, похороненным в прошлом.
Она хотела бежать, закрыться руками. Но знала, что даже если закроет таза, то не спасётся. Жабы Гриммердейла! Она безрассудно обратилась к ним, обманула их, и теперь они здесь!