Кошечка в сапожках (сборник)

Макбейн Эд

Ирен схватила трубку, исходившую сигналами тревоги.

— О, Господи! — вырвалось у нее.

Вход разрешен только работающим здесь сотрудникам. Хэрли прочитал это объявление и прошел справа от него — через калитку. Вот так и надо обращаться с объявлениями: бегло взглянуть и идти дальше. Тогда всем будет ясно: ты — работающий здесь сотрудник и вход тебе разрешен.

Выньте все предметы из карманов при работе в зоне разгрузки зерна! Красные буквы на белом фоне. Ни шагу без инструкций, что ли? На это объявление и вовсе стоило наплевать, — не собирался он работать ни в этой

зоне, ни в любой другой. А что он собирался сделать, так это разыскать мистера Хоупа, и он это сделает, если даже ему придется пересыпать пригоршнями все это проклятое зерно!

Не курить в этой зоне! На этот раз белые буквы на красном фоне. Все больше проклятых объявлений. Он пересек большую площадку, отделенную от автостоянки оградой из невысоких столбиков с цепями и открытыми в нем воротами. На автостоянке тоже были объявления и знаки, но они его не касались. Его касалось только одно — как незамеченным пройти мимо железнодорожных вагонов и попасть внутрь, где…

О, Господи! Мэтью Хоуп, собственной персоной, шел ему навстречу.

Хэрли быстро присел за ближайшим железнодорожным вагоном.

— Вот сюда и прибывает наше зерно, — рассказывал Кэртис. — А также солод и пшеница. В каждом из вагонов около двухсот тысяч фунтов. По насосным шлангам зерно перекачивается на пятый этаж, где его дробят, а потом переправляют в весовую и взвешивают. Эти вагоны привезли солод.

— Откуда?

— Главным образом со Среднего Запада. Хотите посмотреть на варку?

Мэтью глянул на часы.

— Не беспокойтесь, нам дадут знать, когда она освободится, — сказал Кэртис.

Как только двери за ними закрылись, Хэрли вышел из-за своего укрытия, быстро поднялся по бетонным ступенькам и по световому табло на лифте определил, что Хоуп и его спутник поднялись на четвертый этаж.

На металлической двери лифта, конечно же, тоже было объявление: «Опасно! Мучная пыль. Будьте осторожны! Запрещается курить, зажигать спички, иметь открытый огонь». Он нажал на кнопку, двери открылись. Такое же объявление висело и внутри лифта.

Хэрли нажал на кнопку пятого этажа.

— Здесь, на четвертом этаже, мы храним солод, — сказал Кэртис. — В каждом из этих бункеров содержится по сто тысяч фунтов. Он лежит здесь и ждет своего срока.

— Понятно, — сказал Мэтью.

— А теперь мы снова отправимся вниз, и я покажу вам следующие этапы — приготовление сусла…

— Сусло? Это что-то сладкое, мне кажется, приторно-сладкое?

— Да, вы совершенно правы — это экстракт солода, который должен хорошенько перебродить. Пойдемте, я вам это покажу.

Никогда не сходи на нужном тебе этаже. Ты рискуешь совершенно некстати столкнуться с нежелательным тебе человеком нос к носу. Надо подняться этажом выше, сойти по ступенькам вниз — вот так, как сейчас Хэрли, — осторожно открыть двери, украдкой заглянуть, посмотреть, что за ними. И никаких внезапностей, Хэрли их ненавидел.

Большая арабская цифра «четыре», белая на черном фоне, у дверей лифта. Те же объявления. Он приложил ухо к двери. Ничего не слышно, кроме глухого гула работающих машин. Херли приоткрыл двери и увидел, что они снова входят в лифт! Это еще зачем? Он держал дверь чуть-чуть приоткрытой, пока за ними не закрылись дверцы лифта. Опускаются. Третий, второй… И останавливаются на первом этаже. Хэрли вернулся к лестнице и побежал вниз.

Блестящий резервуар из нержавеющей стали метра три в диаметре, куполообразная медная верхушка. Он напоминал водолазный колокол, который по ошибке вдруг всплыл внутри здания. В медном потолке

круглое отверстие, диаметром чуть меньше метра. От наклонной стороны купола на петлях откинута плотная стеклянная крышка, окаймленная сталью. В отверстие резервуара вставлена защитная загородка в форме креста: будто круглый пирог аккуратно разделили на четыре равные части. На самом же деле никаких пирогов, — эта крестовина была просто страховкой, чтобы никто не свалился ненароком в кипящее варево.

— Температура там градусов сто семьдесят по Фаренгейту, — сказал Кэртис.

На нем и Мэтью были желтые шапочки с вплетенными в ее центр красными буквами П и Б — монограммой пивоварен Брэчтмэннов. В этой дурацкой шапочке Мэтью ощущал себя шутом. Однако это было его сугубо личным делом: над их головами висело объявление: «Вниманию служащих: здесь нельзя находиться без головных уборов!» Нельзя — значит, изволь подчиниться, что бы ты там ни ощущал.

Здесь было удушающе жарко. Контрольные панели в дальнем конце зала были все в кнопках, выключателях, красных и зеленых лампочках, вентилях, но, кроме Кэртиса и Мэтью, здесь не было ни одной живой души. Мэтью помнил, что Энтони Холден говорил ему: в вечернюю смену здесь работают только пятнадцать человек — на всех пяти этажах здания…

— Эта защитная загородка поднимается, — сказал Кэртис, — если вам захочется заглянуть внутрь.

Мэтью не хотелось, но Кэртис уже приподнимал тяжелую загородку. Он откинул ее в сторону, быстро глянул в резервуар сам, а потом отступил назад, чтобы дать заглянуть и Мэтью.

— Это «Золотая девочка», — сказал он, — до сих пор наше самое популярное пиво. В нем самый высокий процент отборного ячменного солода двойной перегонки.

— А каковы иные варианты? — спросил Мэтью.

— Ну, шестикратная перегонка, — несколько удивленно сказал Кэртис. — Разница в пене, как минимум, доллар за бушель. «Золотую девочку» мы варим с двойной перегонкой. В других сортах нашего пива есть кое-что двойной перегонки, но в основном там шестикратная. Сам процесс тот же самый. Солод и вода находятся в печи вот в этой стороне, а зерно и вода в печи в той.

Мэтью посмотрел в указанном направлении. Еще один громадный резервуар из нержавеющей стали, только без купола.

— Мы доводим и то и другое до кипения, — разъяснял Кэртис, — а потом перекачиваем зерно и воду в варочный резервуар и смешиваем с солодом. Загляните вот сюда, внутрь.

Мэтью заглянул и увидел пузырящийся, кипящий раствор. Пар ударил ему в лицо. Пахло горячим пивом, неодолимый запах перехватил дыхание. Он вспомнил, как Энтони Холден говорил ему: «Было время, когда я испытывал отвращение к запаху солода». Всякое излишество пресыщает.

Дверь в дальнем конце платформы открылась. Мужчина в такой же желтой шапочке шагнул оттуда на платформу.

— Хэнк? — позвал он. — К телефону.

— Спасибо. — Кэртис повернулся к Мэтью и сказал: — Вернусь через минуту.

Мэтью кивнул. Кэртис вышел следом за мужчиной и закрыл за собой дверь.

Мэтью остался один. Он еще раз быстро заглянул в варочный резервуар.

Вот он Хоуп. Один-одинешенек у здоровенного кипящего котла. Хэрли открыл двери пошире. Теперь надо пройти мимо большого резервуара, справа от двери, а потом пересечь помещение и попасть туда, где металлические ступеньки с желтыми трубчатыми перилами ведут к платформе, на которой стоит Хоуп. Хэрли двигался быстро, но бесшумно. Миновав первый резервуар, подошел к ступенькам, ухватился за желтые перила и начал подниматься, шесть ступенек вели вверх, на платформу, где Хоуп все еще стоял спиной к нему. Хэрли подумал: «А вот и мы, адвокат!»