Кошка по кличке "счастье"
Шрифт:
Ну как, наслаждаешься зрелищем, Анабель? Ох, ну почему я так волнуюсь? Сидя на земле, я уже искусала себе все губы, только и успеваю, что слизывать с них кровь, но все равно упорно продолжаю волноваться, не в силах оторвать взгляда от экрана на стене школы. Вот Суперби на экране хотел воспользоваться своей коронной атакой, как Ямамото понял его удар и увернулся.
– Ура-а! Давай, Ям-тян!- Вскинув кулак вверх, крикнула я, будто бы Такеши и правда мог меня слышать из зоны для зрителей. Подскочив на ноги и обняв Тсуну одной рукой, я широко улыбаясь, озвучила свои мысли.
– Тсу-тян, тебе так повезло с друзьями!
– Сказала я, отпустив смущенного паренька и только хотела выкрикнуть еще какую-нибудь веселую кричалку, как замерла, удивленно распахнув глаза… Что-то произошло. Не понятно, что именно, но я услышала стук и звон стекла, как… Часы! Гокудера во время боя Урагана должен был взорвать часы, но из-за того, что он пришел вовремя часы остались целы. Они упали сейчас. Не знаю,
Конфликт колец уже не имел смысла. Кольца солнца, урагана, тумана и дождя у нас, а у Варии только кольцо грозы. Кто из нас уже выиграл, у кого больше чертовых украшений? И на этом вроде конфликт должен был закончиться, но нет. Борьба за кольца, которая теперь при нашем превосходстве была чистой глупостью, продолжилась. Всё должно идти по канону и судьбу не изменить? Да черта с два! Пока я тут, мои друзья не пострадают! Но тем не менее нужно в будущем стараться сильно не вмешиваться. Это говорила мне моя интуиция, которая вылезала не так часто, чтобы её игнорировать, но мне так не хотелось думать о последствиях, так не хотелось загадывать на будущее и готовиться к худшему… почему нельзя просто наслаждаться настоящим?
Как только Ямамото, почти невредимый, вышел из здания, я налетела на него, словно маленький ураган, радостно вопя и поздравляя с победой. Даже зная, что он победит, я волновалась, потому что он мой друг. О таком друге я мечтала всю жизнь и не хотела потерять. После боя и объявления Червелло о завтрашнем бою неба, на которым должны присутствовать все хранители, мы всей дружной компанией завалились в круглосуточное кафе, где провели веселый вечер до четырех утра. С нами даже Хибари-сан пошел! Конечно, я была удивлена ему, но рада, пусть он и быстро ушел, что-то выяснив у своего экс-учителя. Наша компашка, весело смеясь на всю улицу (угадайте кто громче всех смеялся) ввалилась в неприметную, но уютную кафешку, где все мы уселись на диванчики и стали заказывать, кто что хочет. За все платила семья Кавалоне, потому что у Вонголы просто-напросто не было денег…
И зачем Дино заказал сакэ? Естественно, алкоголь я у него отобрала и хотела отправить обратно на кухню, как захотелось попробовать японскую водку… Я честно хотела лишь немного попробовать, но крышу мне снесло основательно даже от того, что я лишь попробовала. Сразу захотелось петь и танцевать и если первое я делала хреново, а потому не стала рисковать, то вот второе вызвало у ребят настоящий восторг. Хорошо еще, что танцевали вместе и не стриптиз… Кажется я даже Кею в щеку поцеловала и говорила ему о том, какой он классный, сильный, красивый и как я люблю D18, или я это говорила уже Дино? Ох, если бы только кто-нибудь знал что такое D18, от меня бы и кусочка не осталось. Даже золотая пыль, защищающая меня, не спасла бы. Домой нести меня пришлось на руках, потому что я, перенервничав немного (читай выхлебав в одиночку бутылку сакэ, заказанного Дино для него же, не сумев вовремя остановиться), уснула… Так и становятся алкоголиками.
***
А вот и ты, моя “любимая” пыточная. И ты, неизвестная мне девочка, называющая меня сестренкой. Солгу, если скажу, что рада тебя видеть. Сегодня в пыточной было очень темно, даже огонь не развевал тьму вокруг. А еще было холодно. Очень и очень холодно. Мороз пробирал аж до костей, и было больно дышать. Что за пытку она придумала сегодня? Как я заметила, эта девочка-маленькая-садистка, всегда искала новые виды пыток и не повторялась. И как же я была права! На этот раз не было ни ржавого скальпеля, ни серной кислоты и даже кувалды, так хорошо мне знакомой, не было. Азот. Жидкий азот и сухой лед делали температуру в комнате настолько низкой, что мое тело во сне, которого я никогда не видела, а только чувствовала, уже было на тяжелой стадии обморожения, судя по очень замедленному дыханию. Моей мучительнице, щеголявшей в легком платьице и босиком, холодно не было совсем, будто её согревали мои мучения. Она напевала всю ту же песню моей любимой рок-группы и эта песня отвлекала от боли и холода. Только благодаря этой песни я пока держалась. Пока… Не знаю сколько я продержусь, прежде чем сойду с ума, но я определенно постараюсь не доставить этой твари удовольствия.
– Сестренка! Почему ты так холодна?
– Язвительно, с ядом и сарказмом, осведомилась девчонка и заплясала перед до мной, звонко смеясь. Её голос и смех бесили и, как ни странно, от этого становилось теплее. Огонь ненависти и злости внутри отвлекал от боли и холода.
– Ты уже не чувствуешь боль? Почему ты не хочешь меня порадовать своими криками и стонами?
– Обиженно интересовалась садистка и, взяв раскаленную кочергу, стала тыкать ею в меня. Холод сменяющийся раскаленным металлом дарили такие яркие болезненные ощущения, что у меня мутилось в глазах
– Упрямая дрянь!
– Девочка разозлилась не на шутку. Она отчаянно стала давить кочергой на мой живот, желая услышать мой крик или хотя бы стон, но я была нема, как рыба или труп. Хотя вторым я стану после еще одной пытки этой ненормальной. Я хотела кричать. Я очень хотела кричать, биться в конвульсиях и хоть что-нибудь сделать, но не могла. Мне оставалось лишь наблюдать за тем, как бесится моя мучительница. Осознание собственной беспомощности заставило ироничную улыбку закрасться на мои губы и, судя по удивлению девочки, она увидела эту улыбку. И ей это не понравилось.
– Ты должна страдать! Тебе должно быть больно!- Отчаянно закричала садистка и ударила меня по лицу. Это оказалось очень больно, но не так, как кувалдой по ноге… - Я знаю, что заставит тебя страдать… - Мне не понравился блеск в её глазах. Кровожадность, жажда боли и страданий других, злорадство и истинное садистское удовольствие отступили. Сейчас я видела то самое главное, которое пугало меня больше всего: обещание настоящей боли… - Ты не посмеешь обидеть моих друзей, иначе я обращу тебя в пыль… - Прошептала мои слова девочка и залилась противным смехом, согнувшись пополам. Она сказала это таким издевательским, саркастичным тоном, что будь я в другой ситуации, обязательно бы обиделась. Но сейчас я испугалась. Испугалась за друзей. А вдруг эта малолетняя дрянь может и в их сны залезть? Нет! Я не хочу этого! Боже, меня шантажирует плод собственной буйной фантазии! И самое кошмарное, что я ничего не могу с этим поделать!
– Сестренка, к тебе гости… - Издевательски пропела моя мучительница и подошла к выходу из пыточной, зажигая факел на стене. Её бледная рука опустилась на ручку тяжелой кованной двери и она потянула её на себя. Раздался противный скрип, режущий слух и вот, когда дверь открылась, из темноты вышел…
***
– Анабель!
– Взволнованные Гокудера и Ямамото прокричали мои имя в один голос и я, еще не отойдя от содержания сна, резко села, закричав то, что хотела прокричать там:
– Не смей!
– Крик вышел на славу и оглушил парней, но мне уже было все равно. Я обняв колени, уткнулась в них лицом и рыдала, рыдала и рыдала. Меня одолевал озноб, те места, которые мне прижгли во сне, болели, но не так сильно, как в пыточной. Не знаю кого именно привела эта мелкая тварь, но точно помню, что не хотела, чтобы с ним что-то случилось. Единственное, что поняла из сна, так это то, что того, кого решила пытать эта садистка, был явно мужского пола и более того, он был мне хорошим другом. Знать бы способ противостоять этой дряни и я бы обязательно противостояла, но я беспомощна, как беззубый котенок лишенный когтей и глаз. Во сне могу лишь видеть, но ни дара речи, ни свободы действий у меня нет. Может это высшие силы мира сего отыгрываются так на мне за то, что я меняю канон? Если так, то я готова терпеть эти пытки, переживать новые мучения вновь и вновь, вновь и вновь… Главное, чтобы мои друзья были в порядке, главное, чтобы они были живы-здоровы и счастливы, а уж с собственным кошмарами можно смириться, даже привыкнуть к ним. Наверное.
Ямамото, первый отошедший от моего крика (благодаря усердиям Скуало бейсболист уже привык к звуковым ударам), крепко обнял меня, прижав к себе. Я сжала в руках его футболку, уже успокаиваясь. Тепло вонгольского дождя успокаивало и заставляло забыть о боли. Вот это я понимаю, очищающий и успокаивающий дождь…
– Анабель, вот.
– Гокудера, сделав вид, что просто проходил мимо, протянул мне стакан с водой. Я смущенно улыбнулась ему, взяв стакан трясущейся рукой и сделав пару глотков. Жажда меня не мучила, но отказаться от заботы не получилось: это выглядело кощунственно по отношению к беспокоющемуся другу.
– Что снилось на этот раз?
– Лениво поинтересовался он, как бы невзначай, а я, прикусив губу и сильно сжав кулаки, отвернулась. Не хочу говорить им об этом. Не хочу чтобы они знали. В своей не такой долгой жизни, я всегда держала свои проблемы при себе и жаловалась лишь на те, которые не считала значительными. Так я могла быть такой как все, могла найти общий язык со всеми. Да и кому интересны мои проблемы? Мои проблемы - это только мои проблемы. А если буду постоянно показывать всем свои проблемы и открывать душу, то как можно будет дружить с человеком? Это уже не дружба, а лишь сочувствие тебе, дружба из жалости. Я натянуто улыбнулась парню, думая о том, что такая дружба мне и даром не сдалась.
– Не важно. А вы чего проснулись?
– Удивилась я, смотря на них, надеясь поскорее перевести разговор на менее щекотливую тему.
– Не уж-то я кричу во сне?
– Удивленно хлопая ресницами, поинтересовалась я, но они отрицательно покачали головой. Ямамото, отвернувшись от меня, но не выпуская из своих объятий, ответил на мой вопрос:
– Ты не кричишь. Ты что-то неразборчиво шепчешь… - Дождь Вонголы задумался и на ломаном русском сказал “хватит”. Звучало это как “хфатиит” или как-то так, но разобрать было не так сложно. Значит во сне кое-кто изволит говорить на русском. Неплохая новость, потому что мои слова сквозь сон никто не понимают. Стоп…