Кошка в сапожках и маркиз Людоед
Шрифт:
– Не понимаю, почему вы говорите об этом так настойчиво, - Огрест улыбался, и было видно, что он ничуть не верит моей настойчивости.
– Ноэль, пожалуйста, поймите, - убеждала я его, - это не кокетство с моей стороны. Ни в коем случае. Просто… я вам, правда, не пара.
– Намекаете, что я недостаточно хорош для вас? – он улыбнулся ещё шире, и я лишь вздохнула, посетовав про себя, какими твердолобыми бывают влюблённые мужчины.
И какими глупыми бывают влюблённые женщины…
Потому что мне нельзя была допускать всего этого – прикосновений, тайных и волнительных рукопожатий,
– Кэт, - Огрест обнял меня за талию, притягивая к себе, - единственным препятствием может быть только ваше замужество. Но вы ведь не замужем?
– Упаси Боже! Нет, конечно! – воскликнула я. – Но дело не в этом…
– Тогда, вообще, не вижу препятствий, - он потянулся поцеловать меня, и тут раздалось аккуратное покашливание.
Мы с Огрестом одновременно обернулись, но он так и не выпустил меня из объятий.
Возле могильного креста стояла Дайана – в новой жемчужно-серой шубке, обшитой белым мехом, в новых белых рукавичках. Её щёки нежно румянились, а вот глаза совсем не нежно горели.
– Значит, не зря Надин подарила вам букет, барышня Ботэ, - сказала она с кроткой улыбкой. – Можно вас поздравить?
– Я был бы счастлив, если бы барышня Ботэ исполнила моё заветное желание, - заявил Огрест, ничуть не смутившись.
– Нам пора в замок, - сказала я, разжимая его руки и плотнее запахивая пальто. – Надо ещё переодеться к празднику.
– Всего доброго, увидимся на свадьбе, - дружелюбно пожелала нам вслед Дайана. – Главное, милорд Огрест, чтобы ваше желание не исчезло до вечера!
– О чём это она? – спросил Ноэль, оглянувшись на Дайану с недоумением.
– Вернитесь и спросите, - посоветовала я немного сердито.
– По-моему, вы ей не нравитесь, - проявил он отменную догадливость.
– Конечно, - подтвердила я. – Зато ей очень нравитесь вы. Но должна вам сказать, вы ставите меня в неловкое положение, месье. Если считаете, что скомпрометируете меня, и я сразу стану вашей, то сильно ошибаетесь.
– Ничего подобного я не считаю, Кэт, - сказал он, тут же забыв о барышне Миттеран. – Я даже не думал, что вас можно получить так легко. Но знайте, что я готов ждать вас, добиваться, умолять… могу даже украсть, если вам понравится.
– Вы меня пугаете, - сказала я нервно. – Мне совсем не нравятся воры, зарубите себе на носу.
– Зарубил, - весело ответил он и постучал себя пальцем по переносице.
– Вы как мальчишка, - отмахнулась я. – А казались таким серьёзным. Идёмте поскорее. Мне нужно переодеться, а для этого потребуется немало времени, чтобы вы знали. Опаздывать я не хочу, надо же посмотреть, понравится ли торт жениху и невесте… то есть мужу и жене.
– Он не может не понравится, - щедро подбодрил меня Огрест. – И я мечтаю увидеть вас в новом платье. Первый танец – мой. И все остальные – тоже, Кэт…
– Ваши, ваши, - заверила я его. – Куда я от вас денусь?
Он обрадовался так явно, что мне стало совестно. Но разве я могла сказать ему правду? Как бы это выглядело? Милорд маркграф в десятом поколении, я – третья дочь мельника, фамилии нет, приданого нет, наглости хоть отбавляй, умения врать – тоже. Всё ещё хотите жениться на мне?
Так что даже мечтать о подобном было вредно.
Я и не мечтала.
Сначала я одела Марлен, отправила её вместе с госпожой Броссар в дом Гарленов, где уже собирались гости, а потом побежала одеваться сама и точно бы опоздала, если бы не появилась Саджолена. Несмотря на мои возражения, она помогла мне надеть платье, затянула корсаж, расправила кружева на пышном подоле и причесала меня, заколов волосы шпильками с жемчужными головками.
– Восхитительно, - сказала она, отступив от меня на пару шагов, чтобы полюбоваться со стороны. – Кэт, вы – самая красивая женщина, которую я когда-либо встречала. Только для декольте требуется ожерелье. Мне кажется, жемчуг подойдёт лучше всего.
– Прошу вас, Саджолена! – перепугалась я. – Вы и так слишком много сделали для меня. Не надо больше подарков, иначе мне станет совсем стыдно.
– Хорошо, не надо, - улыбнулась она. – Тогда пойдёмте? У нас четверть часа до начала.
Признаюсь, я испытывала восторг и трепет, когда спускалась по лестнице замка Огрестов и видела себя в зеркалах. Платье сидело на мне идеально, и казалось, что оно само несёт меня навстречу… Чему?.. Счастью?.. О, это было бы слишком самонадеянно для крошки Кэт с безымянной мельницы. Но сегодняшний вечер я заслужила, в этом я была уверена без ложной скромности. И была намерена провести этот вечер с удовольствием.
Милорд Огрест ждал нас в прихожей, и его взгляд лучше всех слов рассказал мне, что выгляжу я и в самом деле восхитительно, и что Саджолена не приукрасила ни словом, когда назвала меня самой красивой…
– Чего-то не хватает, - сказал маркграф.
Саджолена ответила ему эхом:
– Чего-то не хватает…
– И я даже знаю – чего, - Огрест жестом фокусника извлёк из рукава узкий футляр и раскрыл его.
На тёмном бархате подкладки лежало в три ряда великолепное ожерелье из белого жемчуга – лучшего украшения для зимнего платья и не придумаешь.
– Вы хотите, чтобы я это надела?! – я остановилась на середине лестницы. – Это же целое состояние! У меня шея сломается под таким грузом! Нет. Нет-нет-нет!
– Кэт, не упрямьтесь, - попросил Огрест. – Не хотите брать в подарок – просто арендуйте. На сегодняшний праздник.
– Нет. Иначе мне понадобится испечь вам тысячу тортов, чтобы расплатиться за аренду. А это даже мне не под силу, - я строго сдвинула брови, но сердце уже заплакало, мечтая хотя бы примерить такую красоту.
– О цене можно договориться, - сказал маркграф, доставая ожерелье из футляра, и жемчужины блеснули мягким молочным светом. – Скажем, один поцелуй.
– Вполне приемлемая цена, - прыснула в ладонь Саджолена. – Не задерживайте с оплатой, дорогая Кэт! А я буду ждать вас снаружи, здесь жарко.
Она снова прыснула, как девчонка, и выскочила вон, а мы с Огрестом остались одни.
– Разве оно не стоит поцелуя? – спросил он, подходя к лестнице и подавая мне руку.
– Умеете вы уговаривать, - сказала я, опираясь на его ладонь и сбегая по ступеням. – Ладно, гори ясным пламенем моя репутация. Целуйте, - я подставила лицо и закрыла глаза.