Кошмар поселка Синицино
Шрифт:
– И вам, все равно, никого не прислали на помощь?
– В тот момент еще, нет. Когда погибло половина поселка, вы представляете, сколько это человек? Повсюду была кровь, на улице, в домах, в подъездах. Кругом стояла разруха, пожары продолжились и после возгорания школы, раскинувшись огненными очагами по поселку. Семен связывался с генералом из области, группа активно готовилась к масштабной операции, но на это требовалось время. Подготовка, получение разрешения на выполнение нестандартных задач. Хоть, никто и не упоминал в своих докладах слово "вампир", но сарафанное радио работало быстрее, чем официальная информация. Высокопоставленные чины решили не рисковать, и оборудовать элитный отряд спецподразделения по работе с особыми соцэлементами. Такое официальное название получила группа, получающая указания, и проходящая учения в темное время
– Долго вы их еще ждали?
– Мы их так и не дождались, нужно было резко что-то менять, потому что все наши попытки, даже с использованием капкана, яйца выеденного не стоили, как оказалось. Мы тряслись на окраине, по несколько ночей поджидая одно существо в тот момент, когда они стаей пожирали наших друзей и знакомых. И ничего нельзя было поделать, мы не могли в открытую пойти в бой, тем более в темную пору. Руки просто опускались, в голову ничего не приходило, у нас практически не осталось сил бороться. Мы перепробовали все, что могли, но результаты были плачевными.
Однажды днем мы решили обойти поселок, посетив частный сектор. То, что ожидало нас в домах, выходило за рамки понимания. Многие дома были просто наполовину разрушены, некоторые сгорели, деревянные ворота в щепки валялись по всей округе. Останки тел и внутренностей поджидали нас повсюду, меня за долгое время, первый раз стошнило, как и Саню с Семеном. Это невозможно передать словами, что мы там видели. Такое откладывается в память на всю жизнь, и ничего нельзя с этим поделать. Ни одна психотерапия не сможет выбить из моей головы то, что я увидел в тот день. Я присел на завалинку возле одного такого кровавого места, мне просто стало плохо, голова закружилась, я ничего не соображал. Зеленая и мутная пелена перед глазами застилала весь обзор, я ничего не слышал, ничего не замечал. Сердце бешено отдавалось эхом во всем теле, я чувствовал, как теряю сознание и сползаю медленно на землю. Благо, парни были по близости, они подхватили меня под руки и отнесли в тень, где я пролежал около часа, что-то бормоча в бреду. Они уже решили, что я свихнулся, но потом приступ прошел, и мы продолжили свои поиски выживших.
Еще в нескольких домах нас ждало разочарование, там просто никого не было. Что стало с хозяевами, так и осталось загадкой для всех. Ни следов борьбы, ни крови, ничего. Хотя, все вещи были на своих местах, а на плите одного дома стояла кастрюля с едой. Если хозяева и покинули жилье самостоятельно, то сделали они это в спешке, оставив даже ценные вещи. Дальше было то же самое. Либо нас встречала смерть с порога, либо просто заброшенные дома. Спустя еще несколько домов, я не смог больше выносить всего того, что мы в них находили. Так и решили вернуться домой, оставив эти тщетные попытки поиска живых людей в частном секторе.
– Я, так понимаю, на этом еще ваши приключения не закончились в тот день?
– Да, я просто не мог найти себе место после всего увиденного. Напившись дома до полусмерти, я все-таки уснул. Проспал весь вечер и всю ночь. Парни охотились без меня, но ночь прошла даром. Улова нынче не было. Лишь наутро я узнал, что ночью каннибалами была атакована больница, в которой находился Вася, так и не вставший больше на ноги.
– Господи! В живых кто-нибудь остался?
– Никого. Весь персонал, все пациенты, включая нашего друга и сержанта, которого спас Петров при нападении на участок.
– Как это произошло? Ты же говорил, что они баррикадировали двери, окна были зарешечены?
– Они прорвали баррикаду, видать. Больше никого не нашли, раз явились туда всей своей стаей.
– Откуда ты это знаешь, что это была стая, а не пара существ?
– Оттуда, что за ночь они загрызли больше сотни человек, и никто не смог выбраться на улицу. Они штурмовали машину скорой помощи, которая преграждала путь в центральные двери, пока не снесли ее со своего пути. А дальше никаких проблем у них не возникло. Стеклянная дверь не выдержала и первого натиска, рассыпалась вдребезги, и в здание ворвалась, сметающая все на своем пути, адская армия, которая расползлась по всем этажам. Это стало последней каплей моего воспаленного разума, я просто стал пить, чтобы заглушить то состояние, в котором находился. Тогда я понял Женьку, я оказался на его месте, мне было так же одиноко и мерзко. А алкоголь приглушал эту боль, ненадолго, но становилось легче. Иногда меня посещали мысли, которые привели Женьку в петлю, но я вовремя засыпал, а наутро все забывал.
Я никому не открывал двери, ни днем, ни ночью. Особенно - ночью. Хотя, попытки были достать меня. Но, видимо, не судьба. Хоть я и был в неадекватном состоянии большее количество времени, но инстинкт самосохранения оставался даже тогда. Я прятался в погреб, как учил Георгий, сырая земля не пропускает запах, он был прав. Только так я смог выжить во время своего запоя. Я слышал, как скрипели доски наверху, слышал это мерзкое дыхание посещавшего меня ночного гостя, но сидел и не двигался. Ждал, пока оно уйдет. А оно ходило по комнате, выло и скрипело, пыталось унюхать, но ничего не получалось. У меня скрипели зубы от звуков, которые издавал зверь, но показывать виду было нельзя. Я был готов заорать во весь голос, чтобы оно заткнулось там наверху, но мне было страшно. Даже в полуобморочном состоянии, с бутылкой водки в руке, мне было страшно, как никогда в жизни. Я ощущал себя уже сидящим в могиле, и это ощущение мне не понравилось. Темно и сыро, и страшно. И я пил, снова и снова, замерзая на сырой земле, трезвел, и снова пил. Потом просто уснул, хорошо, что не храпел, иначе, оно бы меня обнаружило. Я не знал, сколько было времени, проспал ли я всю ночь, или всего несколько минут. Наверху было тихо, но выходить было страшно. Что там, сияет яркое солнце или все еще висит луна на небе, отсюда было не видно. Так я сидел и сидел, вслушиваясь в звуки наверху, допивая остатки алкоголя в бутылке, проклиная судьбу, и всех вокруг.
– Когда же ты решил, что стоит вылезти наружу?
– Когда стало совсем невмоготу. У меня было такое ощущение, что мой организм до краев наполнен мерзкими насекомыми: они ползали и грызли, разбредались в разные стороны, брызгая ядом в мои органы. Искали слабые места, чтобы наполнить их своими ядовитыми химикатами. В голове слышался топот многомиллионной армии мокриц, окупировавших мой мозг, как земной шар. Они строили там свои гнезда, откладывали личинки, питались, испражнялись. Это были невообразимые часы моей жизни. В итоге, я не смог больше выносить это. Мне уже было все равно, что наверху меня поджидает чудовище. Я просто начал дико орать, разбил о железную лестницу допитую мной бутылку, и бросился с криками наверх. Там было светло, но я еще не понимал этого. Я уже настроился на схватку с каннибалом, но меня встретил солнечный свет. Немного отдышавшись, налил себе еще выпивки и забылся прямо на кухне, возле разбитой в щепки входной двери. Тогда я был готов уже сорваться, мне казалось, что я дошел до предела, и выхода нет.
– Тебя что-то остановило?
– Не что-то, а кто-то! Влад! Он умело убеждал и придавал сил в самых безвыходных ситуациях. И мы решили пойти ва-банк.
5
Семен Петров, участковый поселка Синицино, точнее того, что от него осталось, получил с утра весточку от Влада, любезно переданную Георгием, чтобы он с остальными ребятами, после обеда явился к Громову домой. Все это время от Влада не было новостей, а сегодняшнее утро обернулось таким приятным сюрпризом. Много утекло воды за последнюю неделю, много чего произошло, каждый потерял какой-то кусочек жизни, перестал верить в чудо. Глядя по сторонам, верить было уже не во что, кругом была смерть, куда ни глянь.
Насекомых развелось столько, что невозможно было спокойно идти по улице, прямо как библейская казнь. Кругом мухи, роями застилали поселок, облепляли с ног до головы. Причиной стали вампиры и тепло. Разлагающиеся останки тел были разбросаны по всему поселку, что и привело насекомых к бурному пополнению популяции. Они кишели повсюду, жужжали, лезли в глаза. Семену это было невыразимо противно, он представлял, как мухи садились на гниющие под солнцем Урала трупы, откладывали в них личинки, а затем, так же нагло, лезли ему в нос, в глаза, в уши.