Кошмар в летнем лагере
Шрифт:
— Тогда их настроение не изменится в ближайшее время, — Жанна по-злодейски ухмыльнулась, и в этот момент я испытала нечто вроде солидарности с ней. Так бывает иногда — оказываешься вдруг на одной волне даже с собственной врагиней. — Особенно, когда мы перейдем ко второй части плана.
— А что, это еще не все? — скисла Катька.
— Само собой! Мы придумаем что-нибудь еще.
— Дальше мы втянем легкоатлетов, — поделилась я идеей. — Настроим их против футболистов.
— Нападем и заставим думать, что это месть футболистов за вонючую рыбу. Как будто они обвинили бегунов
— Именно.
— А почему мы настраиваем всех против футболистов? — не унималась Семенова. — Потому что тот рыжий тринадцатилетка посмеялся над Трухой в столовой? Или что он там сделал? Говорил с набитым ртом? Я забыла о нашем мотиве, если честно. Я даже не уверена, что он вообще у нас был.
Все воззрились на меня в ожидании пояснений.
Лерка покачала головой с таким видом, словно все про меня поняла. Наверняка опять нафантазировала, что я все делаю из-за Вика. Такими темпами скоро заявит, что он — моя причина подниматься по утрам и вообще жить. Ох уж эта Лерка с ее любовью к романтике! Ей невдомек, что к Вику у меня вовсе не романтика, а желание утереть нос, потому что… потому что он — это он. Самовлюбленный, ухмыляющийся, чрезмерно уверенный в себе! Железобетонная причина, я считаю.
— Наш мотив — разделять и властвовать. Футболистов больше по численности, стало быть, против них логично объединиться. Вот и все. А еще это весело — вы только посмотрите на них, — я указала на стол, за которым сидели мрачные ногомячники. — Впервые в столовой почти тишина.
— Как бы не оказаться на их месте, — вздохнула Катька. — Меня от недосыпа даже подташнивает, если…
— Ой, да замолкни уже, — отмахнулась Жанна.
Так же шепотом и иногда поглядывая на футболистов, мы приступили к обсуждению дальнейшего плана. Правда, в этот раз меня сразу за бортом оставили — мол, в прошлый раз все веселье мне досталось, а значит, в этот буду максимум на стреме стоять. Я не возражала, как-никак, смысл происходящего как раз в веселье, и девчонки им горели. Все, кроме Семеновой, но и она быстро сдалась под напором остальных.
К нам подошел Олег Борисович и поинтересовался, не попросить ли для кого добавки. По-моему, он неправильно понял установки Трухи. Добавка — это у нас матерное слово, которое нельзя произносить вслух. А уж предлагать средь бела дня, да еще так громко… Лерка аж на месте подпрыгнула от радости, пришлось ее одернуть и напомнить о скором взвешивании.
Девчонки опять нырнули в планирование, а я посмотрела на футболистов, почувствовав чей-то взгляд. Это был Вик, конечно же, он! На других я так не реагировала. В отличие от собратьев, он не выглядел мрачным или изнуренным, а скорее задумчивым. И улыбался краешком губ так, словно все понял.
Глава 20
На тренировку мы шли в разном настроении, хотя в основном все радовались: во-первых, с мальчишками будет веселее, во-вторых, что у них там за тренировки? Так, разминка для колченогих любителей. Не чета нашим уж точно.
Добродушно-усатый Борисыч выстроил нас всех в два ряда напротив друг друга. Как ни странно, вечно галдящие футболисты на тренировке (по крайней
Отправив парней бегать, Борисыч быстро опросил нас на предмет типичных тренировок, спросил имена, пообещав пусть и не сразу, но всех запомнить, и тоже отправил на забег по футбольному полю.
И вот тут-то начались первые отличия от наших тренировок.
У нас разминка всегда была короткой: бег, разогрев мышц и быстрая растяжка. Потом углубление разминки с какой-нибудь серией сальто, фляков или разножек. Но в этот раз мы только бегали не меньше получаса. А потом бегали еще, но уже ускорялись. Потом бегали на перегонки. Потом бегали очень медленно. После Борисыч разделил нас на две команды, и мы бегали соревновательную эстафету, передавая друг другу палочку.
— Они что, отбираются на Олимпиаду по легкой атлетике? — ворчала Жанна, убирая с красного лба мокрую насквозь челку.
Я даже ответить не смогла, потому что покраснела и вспотела еще больше, а перед глазами уже давно появились темные пятна. Бег я всегда ненавидела, считая самым скучным занятием на свете. Даже брусья лучше бега, а брусья — моя личная красная тряпка.
— Да ладно вам, прикольно же, — это замечание Лерки.
— Просто кто-то натренирован жир гонять, — ответила Жанна.
Лерка сразу надулась.
Но она правда всегда бегала больше нас всех — в том самом болоньевом костюме. И, как правило, после взвешивания. Иные ее пробежки продолжались часами, поэтому сегодняшняя «разминка» была ей что легкая прогулка.
— Построились! — скомандовал Борисыч.
Еле перебирая ногами, мы опять встали напротив футболистов.
— Итак, девочки: Елена Анатольевна сказала, что вы знакомы с концепцией круговой подкачки. Только это у нас называется разминкой.
Что? Мы еще не размялись?! Тренировка вообще планируется?
— Работать будем в парах, чтобы каждый успел отдохнуть. Тридцать секунд один, тридцать — второй, затем переход. И так три круга. Все всё поняли? Впрочем, если нет, мальчики объяснят.
Далее он распределил всех по парам, не сильно заморачиваясь по этому поводу — просто ткнул в стоящих напротив каждой из нас футболистов и отправил в путь. Напротив меня стоял милый блондин с хвостиком из густых волос и белозубой улыбкой, но, когда я подошла к кубу, на который полагалось запрыгивать, рядом уже стоял… Вик.
Чтоб его! Из-за бешеного количества бега я уже и забыла, что он здесь.
— Сможешь запрыгнуть? — он указал на куб, который был мне по пояс.
Я закатила глаза и сочла, что отвечать на это ниже моего достоинства. Вика мой молчаливо-красноречивый ответ чем-то несказанно порадовал, он улыбнулся этой своей раздражающей улыбкой, которая шла ему так сильно.
— Хочешь пари? — спросил он.
— По-твоему, я должна ответить «хочу», не зная условий?
— Условия простые: на каждой точке мы соревнуемся. Кто больше напрыгнет на куб, кто сделает больше «оленей», кто дольше продержит «уголок». Затем суммируем победы и выявляем чемпиона.