Кошмарной вам ночи
Шрифт:
— Ива? — вспомнил Мидас.
— Я не ведаю её имени. Тебе придётся самому выяснить, кто она и откуда знает об Оро.
Пробуждение Оро требовало основательное подготовки. Мидас не знал, сколько Оро пролежал в торпоре, наверняка, более пятидесяти лет, а значит, ему понадобится значительное количество крови, чтобы восстановиться. Мяускул предложил зайти к его старой знакомой в банк крови, но Мидас напомнил ему, что Кристалл сотрудничала с Сиреной, а так как барон Санта-Моники мертва, есть вероятность, что банк крови
— Я знаю, где найти Кристалл, — сказала тогда Мара. — Я вела с ней дела от лица Сирены.
— Что ж, заглянем к ней и посмотрим, что из этого выйдет.
Мидас взял с собой только Мяускула, Мару и Грёзу, оставив остальных под крылом Козыря, но предупредил их, чтобы в случае опасности они искали убежище в другом месте.
Кристалл жила в спальном районе в квартире почившей бабушки, что облегчало её жизнь, лишая непосильных трат на собственное жильё. Она располагалась на шестом этаже, напротив находилась лишь лестница, которая вела на крышу. Входная дверь была приоткрыта, сородичи насторожились. Первым внутрь бросился Мяускул.
Холл, гостиная и кухня маленькой квартиры Кристалл были объединены в одно помещение, а в глубине находилась спальня с примыкавшей к ней ванной. Кто-то, кто побывал здесь до сородичей, перевернул всё верх дном, причём сделал это в приступе ярости, а не в поисках хозяйки, потому как вряд ли та могла прятаться в диванных подушках, разорванных в клочья, и разбитой посуде.
Гангрел посмотрел на Мидаса и коснулся пальцем виска, предлагая прочесть его мысли.
«Я не чувствую чьего-либо присутствия, только запах хвои», — сказал он.
— И правда, очень навязчивый аромат, — ответил вслух Мидас и задержал дыхание.
— Это пахучка для автомобилей, — сказала Грёза, — у отца такая. Но зачем она нужна в доме?
Мяускул повёл носом и направился туда, откуда запах был сильнее всего — в спальню. Эпицентром зловония оказался платяной шкаф, плотно прилегавший к внутренней стене дома, он весь был завешан ароматизаторами. Кристалл, ни живой, ни мёртвой, нигде не оказалось.
Осмотрев шкаф, Мара вдруг пригнулась и стала дёргать на себя решётку вентиляции, проём которой был достаточно широкий, чтобы в него могла пролезть худенькая девушка. Кто-то внутри завопил и стал ползти по трубе прочь от преследователей. Мяускул оттолкнул Мару и, оторвав решётку, просунул голову в вентиляцию.
— Крис-с-стал! — зашипел он, а затем, протянув руку, достал наружу перепуганную и трясущуюся подругу. Она бросилась в тёплые объятия гангрела и заплакала.
— Интересный способ скрыться под носом у вампиров, — подметил Мидас, косясь на картонные ёлочки, — но бесполезный, если среди них есть те, кто чувствует ауры. Ты знаешь, кто приходил к тебе?
Не отпуская Мяускула, Кристалл покачала головой. Она обратила на гангрела бледное лицо и осыпала его упрёками:
— Где ты был?! Я искала тебя всё это время! Ты хоть представляешь, что мне пришлось пережить?
Мяускул раскрыл рот и дёрнул головой, пытаясь произнести
— Что с тобой?
— Он не может говорить с последнего превращения в анимальную форму, — пояснил Мидас. — Ты ещё работаешь в кабинете переливания крови? Нам нужно пакетов пятнадцать первой положительной, желательно, мужской.
— Издеваетесь? — вспыхнула Кристалл. — Сначала ко мне заявляется белобрысый хмырь и заявляет, что я должна прекратить поставлять вампирам кровь. Через час после него приползают две побитые собаки и требуют бесплатно дать им десять пинт крови! Видите ли, я обязана, раз Сирена крышует меня. Я отказала им, посмотрите сами, к чему это привело! Чёртова баронесса…
— Она мертва.
Кристалл подняла встревоженный взгляд.
— Вот, значит, как? Теперь я понимаю, что происходит.
— Хочешь жить, работай на меня, — сказал Мидас.
— Хороша альтернатива!
— Я могу позаботиться о твоей безопасности, — заверил вампир. — Ты давно сотрудничаешь с сородичами, не вижу смысла искать кого-то ещё на замену.
— Даже если я соглашусь, в больнице не найдётся такого количества первой группы. Да ещё и обязательно мужчины! Вы смеётесь? Меня вообще могут уволить за списание такого объёма.
— Я улажу это, только покажи, с кем поговорить.
— А, вентру… — Девушка цокнула языком. — Ладно, чёрт с вами, придумаю что-нибудь. Дайте мне полчаса, я хоть приведу себя в порядок. Всю ночь просидела там…
Несмотря на опасения Кристалл, кровь нужной группы нашлась в том количестве, в котором её требовал Мидас. Внезапное увеличение числа пациентов с анемиями вынудило больницу скорой помощи запастись большими объёмами. Куда только смотрит Хьюго, думал Мидас, потому-то инквизиция и заинтересовалась Санта-Моникой — вампиры здесь ведут себя слишком уж фривольно.
Он попросил Мяускула остаться с подругой до тех пор, пока он не пришлёт ей постоянного телохранителя. Мидас надеялся, что Козырь не откажет ему в любезности и приставит кого-то из своих «детей» к Кристалл, ведь ему тоже было выгодно пользоваться положением девушки.
Уложив донорскую кровь в сумку-холодильник, Мидас вместе с Грёзой и Марой поехали обратно в академию искусств, где их ждали остальные сородичи. Пересев в фургон, компания из восьми вампиров, в которую входили сам Мидас, Грёза и Кумитэ, Редукс, Дина и Ренегат, а также Мара и Заноза, ставшая наблюдателем от примогена, поехали в Даунтаун.
Сородичи оставили фургон у ворот и вошли на территорию старого кладбища. Из сторожки выглянул рослый мускулистый мужчина, которому, судя по виду, было не менее пятидесяти, а то и шестидесяти лет. Грозный охранник, держа наготове гладкоствольный дробовик, обратился к посторонним:
— Что вам здесь нужно?
— Не твоё… — произнёс было Редукс, но Мидас одёрнул его и вышел вперёд.
— Ты не помнишь меня, Винтер?
Сторож нахмурился, разглядывая лицо Мидаса, а затем просиял и опустил оружие.