Кошмарной вам ночи
Шрифт:
— Не только… у тебя… есть преимущество, — произнёс он хриплым голосом. — На моей стороне… Господь! А кто на твоей, монстр?!
Грёза оскалила широкую пасть, вооружённую двумя рядами новеньких острых зубов, и, вскочив, бросилась на Брута. Они рвали друг друга голыми руками, но отлетавшая в стороны плоть тут же замещалась новой у вампира и острыми терновыми ветками — у инквизитора. Грёза отбросила противника назад, тот покатился по полу и выронил что-то ослепительно яркое, что тут же померкло и оказалось терновым шипом.
Мидас наблюдал за страшным сражением, не в силах двинуться с места.
— Мидас… — позвал кто-то.
Мужчина не сразу понял, откуда доносится зов, он словно плавал в тумане, едва соображая, что происходит. Он обернулся, и увидел Ренегата. Тот лежал неподалёку, покрытый ужасными ранами и ожогами. Нагараджа толкнул к нему свою секиру, и затем его голова тяжело опустилась на пол. Мидас притянул её к себе за лезвие, но не понимал, зачем ему оружие. Брута невозможно было убить им…
— Я всё сделаю, — сказала Дина.
Она появилась рядом из ниоткуда, взяла из рук Мидаса секиру и подкралась к лежавшему поодаль терновому шипу. Женщина положила на него широкое лезвие секиры и занесла ногу для удара. Словно почувствовав опасность, Брут сорвался в её сторону, но Грёза смогла удержать его, вцепившись руками в острые ветки, которые прорастали его туловище. Они сдирали кожу с её ладоней, но она не отступала, давая Дине шанс завершить задуманное.
Малкавианка грохнула ногой по лежащему под лезвием шипу, и тот треснул пополам. Брут закричал от немыслимой боли, поразившей его, сжался, заскрежетал зубами, снова вскрикнул. Ветви, из которых теперь состояло почти всё его тело, рассыпались трухой. Грёза отскочила назад, полагая, что и это какая-то уловка, но нет. Инквизитор исчез, не оставив после себя даже частички.
Девушка посмотрела на своих сородичей, всё ещё прятавшихся за стеллажами, на Дину, державшую перед собой секиру для защиты, Мидаса, совершенно разбитого и отводящего от неё взгляд. Её монструозный вид пугал их. Она поняла это и потому, накрывшись багровыми от крови руками, убежала со склада прочь, дальше от них, дальше отсюда — куда угодно, только бы не видеть ужас в их глазах, не чувствовать их страх.
Спустя час или два к складу подъехал минивэн, которые сородичи когда-то давным-давно одолжили у шабашитов. Он припарковался рядом с входом в здание у развороченных взрывом ворот. Из-за руля вышла Заноза, она прошла на склад и оглядела сидевших вокруг раненного Ренегата сородичей.
— Тащите его в машину, — сказала она. — Я привезла кровь.
Глава 21: На рассвете
Грёза спала под ковром из листьев, прячась от утреннего солнца. Она не пробудилась даже тогда, когда вокруг неё сгрудились люди в балахонах, прикрывавшие головы глубокими капюшонами — слишком много сил она потратила на то, чтобы восстановить свой привычный облик. Они переложили её обагренное с ног до головы кровью людей и животных тело в мешок и перенесли в фургон. Следующей их остановкой была резиденция
Она не знала, сколько прошло времени с тех пор, как она восстала из мёртвых во второй раз. Воспоминания о том, как она сражалась с Брутом, точнее тем, во что он превратился после смерти, были путанными и настолько безумными, что казались сном. Грёза не помнила, как очутилась в лесу, тем более она не помнила, как оказалась прикованной к колонне в картинном зале.
Девушка испытывала такой сильный голод, что готова была съесть целиком кого угодно, но рядом не было ни души, лишь старые полотна смотрели на неё со стен и упрекали в чём-то.
Слабость доканывала её, Грёза с трудом стояла на ногах, поддерживаемая лишь цепями, которыми её обездвижили. Так продолжалось довольно долго — она не знала, сколько именно, пока в зал наконец не зашёл кто-то.
Смуглый мужчина среднего роста в однотонном свитере встал напротив неё, сопровождавшая его женщина, которая прихрамывала на одну ногу, придвинула кресло, и он сел в него. Мужчина провёл ладонью по волосам, аккуратно выбритым на висках и затылке, и положил руки на подлокотники. Незнакомка осталась стоять позади него.
Грёза молчала, ожидая, что те начнут диалог первыми.
— Вот почему диаблери запрещён, — сказал сородич и взглянул на женщину через плечо. — Любой неонат в одночасье может получить такое могущество, что победить его станет невозможной задачей. А ты поглотила лишь две души. Лишь две, и уже настолько сильна! Конечно, всё дело в том, что ты диаблеризировала Арахну. Я не мог этого предвидеть.
«Хьюго», — догадалась Грёза и опустила голову.
— Ты уже поняла, кто я, не так ли? Да, да… Я подослал в Чайна-таун инквизицию, надеясь, что уж теперь покончу разом со всеми: с самозванцем, с квей-джин, с анархами, а ты разрушила мои планы. Что ж, во всяком случае, теперь у меня на одну головную боль меньше. Рано или поздно, Брут направил бы свою армию против меня. Но теперь его нет. Исчез. Растворился. Мне интересны две вещи: почему ты сбежала от своих и куда пропало тело Брута?
«Он не знает, — с радостью подумала Грёза. — Он не знает, что там произошло».
— И что же там произошло? — спросил Хьюго.
Грёза чертыхнулась. Она настолько слаба, что не может экранировать чтение мыслей. Плохо, очень плохо.
— Рассказывай, или я сам вытащу эту информацию из тебя.
«Держись, девочка», — раздался тихий голос на задворках сознания.
«Это ты, Арахна?», — спросила Грeза. Она могла видеть, как чья-то тень разгуливает подле Хьюго и незнакомки.
«Тебе нужна кровь. Тебе нужны силы. Дашь слабину — и я захвачу твоё тело», — повторял призрак.
«Наверное, сейчас это было бы кстати», — подумала Грёза. Арахна рассмеялась глубоким грудным хохотом, отозвавшимся звоном в ушах девушки.
— Что с тобой, язык проглотила? Ты не получишь ни капли крови. Я узнаю всё, что мне нужно, а затем подарю тебе окончательную смерть.
— Попробуй! — ответила пленница и захохотала.
Хьюго насторожился и взглянул на неё с прищуром, словно изучая.
— Что с ней такое, Скарлет?
— Поглощённая душа вырвалась. Она потратила много витэ и теперь не может сдерживать тех, кого диаблеризировала.