Кошмарной вам ночи

Лексина Кира

— Потрясающе, — с досадой сказал Хьюго. — Арахна, я полагаю?

— Собственной персоной. Знаешь, что со мной сделала инквизиция? Не гадай, малыш, скоро ты почувствуешь то же на своей шкуре. Я выберусь отсюда и вдоволь наиграюсь с твоим телом, а затем позволю девочке высосать твою душу.

— Я так напуган, — с равнодушием ответил Хьюго. — Займись ей.

Принц поднялся из кресла и покинул зал, оставив свою помощницу наедине с девушкой.

— Я чувствую тебя, — прошептала Арахна, гипнотизируя Скарлет. — Расскажи мне свой секрет, не робей.

— Нет

никакого секрета, — сказала та. — Я шериф. И моя задача на ближайшую ночь — замучить тебя и отдать Хьюго на первое. Вторым подадут Мидаса и всю его разношерстную компанию. А на десерт останутся Козырь, Кастор, Оро и, конечно же, Эдгар.

— Наполеоновские планы! — усмехнулась юстициар. — Как же он собирается разобраться со столь могущественными сородичами?

— А это уже не твоего ума дело.

— Он переманил тебя, — сказала Арахна, и её слова заставили Скарлет вздрогнуть. — С вентру всегда так. Того, кого они не могут получить влиянием, они получают доминированием. Но ты ведь такая сильная… Я ощущаю это. Ты скрываешь больше, чем о тебе знают. Ты не поддалась, а лишь играешь. Но он всё равно убьёт и тебя. Не так ли, маленькая диаблеристка?

Скарлет сняла с пояса хлыст и резким щелчком ударила пленницу по шее. Там, куда попал тяжёлый набалдашник, остался густой багровый след.

— Ах! Как приятно снова чувствовать боль! — Арахна хохотала, хотя лицо выражало страдание. — Как же невыносимо быть тенью самой себя…

Женщина снова нанесла удар — по бедру и животу, но это лишь раззадорило юстициара.

— Не рассказывай мне сказок, девочка, никакой ты не шериф! Прячешься от наказания за спиной принца, думаешь, что он тебя защитит. Посмотри в окно — там армия. Кто бы ни вёл Мидаса по этому пути, он и сам оказался сильным противником. Ночи Хьюго сочтены. Как и твои.

Скарлет отпихнула кресло ногой, и оно с грохотом рухнуло на бок. Она подошла к пленнице и глянула на неё с презрением.

— Что ж вы все такие импульсивные… — произнесла Арахна с досадой. — Одни невротики с травмами детства и незакрытыми гештальтами. Ну давай, раз уж не-жизнь девочки тоже закончена, поведай нам, что у тебя на уме. А я, быть может, поведаю тебе, как спастись.

— Сладко говоришь. Но… Мне не нужно спасение.

— О да-а-а, ты ищешь искупление грехов, но не нашла того, кто поможет тебе покончить с этим, не так ли?

Женщина опустила хлыст и подошла к креслу. Она подняла его и, подтащив ближе к колонне, села в него.

— Ты не права, — сказала она, пересчитывая пальчиками нахлёсты на рукоятке. — Ты поможешь мне.

— Мне нравится, к чему идёт наш диалог, продолжай.

— Я диаблеристка, это верно. Но никогда не делала этого по собственной воле.

— Любопытно.

— Хватит вставлять эти дурацкие словечки, — огрызнулась Скарлет Серпент и шлёпнула пленницу по бедру чуть ниже ягодицы.

— Ой-ёй, прости, больше не буду. Продолжай, я вся слух. Но можешь ещё раз так сделать, я не против.

Скарлет вскинула бровь и отбросила хлыст в сторону, чем явно огорчила Арахну.

— Мой сир любил экспериментировать. Уж не

знаю, эти наклонности остались у него с тех времeн, когда он был человеком, или он приобрeл их после становления. В дело шли все: люди, вампиры, оборотни, феи, перевёртыши — словом, все. Он говорил, что исследует возможность сородичам питаться не только кровью людей. Благородная цель, не так ли? Но ничего подобного на самом деле не было. Он изучал пределы, которыми обладают все живые и неживые. А я подчищала за ним. Но держать меня как уборщика неинтересно, ведь меня тоже можно использовать. Потому при случае он позволял мне поглощать души сородичей.

— И скольких же ты диаблеризировала? — спросила Арахна вкрадчивым тоном.

Женщина ответила не сразу, она выдержала паузу, чтобы затем насладиться произведённым эффектом:

— Я перестала считать после шестого десятка.

— Ты шутишь…

— Если бы. Даже мой сир не сможет назвать точное число. Моя аура настолько черна, что мне приходится скрываться, иначе будут новые жертвы, ведь проще снова убить, чем оправдаться, — сказала Скарлет. Казалось, она многие годы готовила своё рассказ, чтобы поведать его кому-то.

— Я начинаю ощущать дискомфорт.

— Напрасно. Я давно никого не поглощала, хотя возможность была. Я обучала одного вентру секретам клана, к которому изначально принадлежала, ведь он совершил диаблери, чтобы стать тем, кем ему не позволили.

— Только не говори мне, что речь об одном из детей Оро, — Арахна фыркнула и покачала головой.

— Он ещe не встретил окончательную смерть? — усмехнулась Скарлет.

— Нет, Мидас его оберегает. Так ты хотела поглотить душу Редукса?

— Нет, не его. Некоторое время назад ко мне пришeл другой сородич. Он откуда-то узнал о нашей с Редуксом связи. И пытал меня, — сказала Скарлет. Она выпрямила ногу, на которую хромала, и подняла штанину, показывая обезображенную страшными шрамами кожу, она выглядела так, будто еe срывали шипованным ремнём.

— И ты отпустила его? — изумилась Арахна.

— Он сказал, что пришeл ко мне по приказу моего сира. Что я могла сделать?

— Твой сир… Ты говоришь о Касторе, не так ли?

Скарлет кивнула.

— Да-а-а, этот ублюдок наделал дел во вторую мировую, — припомнила Арахна. — А когда нацистская Германия потерпела поражение, ретировался в Америку. Такого мерзавца ещё надо поискать.

— Именно он предложил Хьюго взять меня в качестве палача.

— Но ты сказала, что Кастора тоже казнят вместе с другими предателями.

— Сказала, — согласилась Скарлет. — Хьюго не нравится, что он играет на две стороны, пусть и якобы в его пользу. Он считает, что от всех старых крыс нужно избавиться, иначе недолго продлится идиллия его победы. Но это же Кастор. Он снова сбежит.

— И что ты предлагаешь?

— Я позволю тебе диаблеризировать меня. И пусть всевышний позаботится о том, чтобы тебя не порвало от того количества душ, что во мне заключены. Если эта девочка выживет… Ну-с, как там говорилось в пророчестве? «Она обрушит мир, сорвав с плеч головы невольных»?