Космическая одиссея Инессы Журавлевой
Шрифт:
Твой сон почти невесом,
Ветром унесен
На тот край света.
И там пусть будет с тобой
Только голос мой,
Голос мой где-то.
Вспышками света
Ночь озарим
Выше небес мы взлетим.
Я смотрела в глаза Ромы, растворяясь в их бездонной синеве, наполнявшей меня щемящей нежностью. Казалось, пол под ногами исчез, и теперь я парю по воздуху, где-то высоко-высоко, где только облака, он и я.
Раз — и ты в белом платье.
Два — в моих объятьях.
Три — гори
На ресницах блестки сна.
И отголоски фраз
Звучат, нас обручат…
Неожиданно лицо Ромы стало близко-близко. Еще мгновение, и наши губы встретятся… Но поцелуя не случилось. Грейн поцеловал меня в щеку и отошел на шаг. Я тяжело сглотнула и ошалело оглянулась. Нам аплодировали. Снова заиграла музыка, и гости начали заполнять свободное пространство. Рома взял меня за руку и потянул к дверям.
— Куда? — опомнилась я, когда мы оказались за пределами банкетного зала.
— Я тебя похищаю, — полушепотом произнес мой первый муж.
Он закрыл мне рот рукой, оглянулся и уволок меня в неизвестном направлении. Неизвестное направление привело нас к служебному входу кафе напротив. Рома позвонил, дверь открыл парень в переднике. Хмыкнул и исчез, предоставив нас самим себе. Грейн уверенно провел меня дальше по коридору, открыл дверь справа, и мы оказались в кабинете.
— Как это? — удивилась я.
— Сердце мое, кто я, по-твоему? — широко улыбнулся Рома. — Я — Грейн! Разведал, вступил в контакт, успешно завершил операцию.
— Так ты сюда ходил, пока нас не было, — поняла я. — А эта зараза?
— Какая зараза? — удивился мой первый муж.
— Та, которая тебя по заднице шлепала, — нахмурилась я. — Я думала, ты с ней…
— Инесса Николаевна Грейн — Ардэн через дефис, ты хоть понимаешь, как меня сейчас оскорбила? — возмутился Рома.
Я заискивающе улыбнулась и пробежалась пальчиками по его груди.
— Прости?
— Не-а, — мотнул головой оскорбленный аттариец. — Я буду мстить.
И я оказалась сидящей на столе. Рома сжал мое лицо ладонями и заглянул в глаза.
— Съем тебя, — угрожающе сказал он, и в синих глазах действительно полыхнул голод. — Быть рядом и не иметь возможности притронуться — это самая изощренная пытка.
— А я сегодня за Ардэна замуж вышла, — я продемонстрировала колечко.
— Благословляю, — ответил Рома и завладел моими губами.
Его поцелуй был жадным, как никогда раньше, напористым и даже грубоватым, словно Грейн наверстывал упущенное за день, повторно утверждая права на меня. Мои юбки поползли вверх, послушные рукам моего мужчины. Горячие ладони заскользили по ногам вверх, неспешно, возбуждая уже одной своей неторопливостью. Рома оторвался от моих губ и снова заглянул в глаза.
— Я так соскучился, — чуть хрипло сказал он.
Я облизала разом пересохшие губы.
— И я соскучилась, — севшим голосом ответила я и снова потянулась к его губам.
Рома коротко поцеловал меня, и его дыхание опалило кожу, когда губы спустились на шею. Я откинула голову и закрыла глаза, полностью отдаваясь во власть своего мужчины. Он целовал мои плечи, грудь, приподнятую лифом, заставляя тихо всхлипывать под этими незатейливыми ласками. Затем опустился на колени и потянул вниз трусики. Мягко развел ноги в сторону и провел языком по влажным складочкам моего возбужденного естества.
— Ах, — сорвалось с моих приоткрытых губ. — Рома-а-а, — его имя разнеслось по кабинету протяжным стоном.
И когда мое дыхание превратилось в сплошную мешанину из хриплых вздохов и стонов, мир раскололся на миллион осколков, увлекая меня в бездну испепеляющего наслаждения. Мой рот вновь оказался в плену мужских губ. Наше дыхание смешалось, становясь одним на двоих. Его бедра толкнулись вперед, и окаменевший от желания член заполнил меня до предела.
Рома медленно подался назад, почти покидая мое тело, и вновь резко толкнулся вперед, ловя губами мой короткий вскрик.
— Еще, — умоляла я. — Только не останавливайся.
— Ни за что, — пообещал Рома срывающимся голосом и вновь заполнил меня.
— Быстрее, глубже, — шептала я, все более забывая, где мы.
Забывая обо всем, кроме моего мужчины, оказавшегося сейчас центром вселенной.
— Я люблю тебя, — всхлипнула я ему в губы, и Рома протяжно застонал, выплескиваясь во мне.
Он вжался в мои бедра, почти делая больно, отдавая свое дыхание вместе с последним глухим стоном.
— И я тебя, — выдохнул он, прижимаясь лбом к моему лбу.
Удар в дверь прозвучал так неожиданно, что я подскочила, чувствительно приложившись к железному аттарийскому лбу первого мужа. Дверь жалобно всхлипнула, но устояла. После этого послышался топот по коридору, голоса, и дверь содрогнулась во второй раз. Рома стремительно стащил меня со стола, помогая поправиться и натягивая свои брюки. После этого подошел к двери и открыл ее.
— Быстро ты, — усмехнулся он, глядя на моего второго мужа.
— Не пальцам деланный, — ответил Дима, входя в кабинет и принюхиваясь.
Его глаза тут же пожелтели, и я ринулась к нему, вынуждая наклониться ко мне.
— Злишься? — прошептала я, глядя в расплавленное золото его глаз с вертикальными зрачками.
— Возбуждаюсь, — глухо ответил он и впился мне в губы.
— Кхм, — кашлянул Рома, когда я вновь оказалась на столе.
Дима отпрянул от меня, и я заглянула ему за спину. Рядом с Грейном стоял тот самый парень в переднике. На лице его была написана растерянность, и Рома убеждал его, что все в порядке. Снова послышался топот, и в проеме показались лица Надькиного мужа, самой Надьки и еще одного гостя.