Космические бродяги
Шрифт:
Непрерывно понукаемые потоком приказов, рабочие торопились к линии повозок. Люди, работавшие вдоль этой линии и быстро разгружавшие повозки, представляли собой серо-коричневое однообразие. Груз — громоздкие связки серебристой коры — складывался в большую кипу под надзором корабельного приемщика.
— Эй, идите сюда! — Козберг махнул рукой, указывая направление.
Нейл посмотрел на человека, стоявшего в ближайшей к нему повозке,— вне всякого сомнения, уменьшенная копия Козберга приходилась ему сыном. Парень тоже носил бороду, однако она еще не полностью скрыла его квадратный подбородок и выпяченные губы. Как и отец, он был одет в штаны и куртку из грубой материи серого цвета. Но юноше не пришлось его долго разглядывать, потому что перед ним оказалась связка коры и нужно было скорее хватать ее. Она оказалась легче, чем можно было ожидать, хотя объем связки очень затруднял переноску. Ноги еще плохо слушались его, но Ренфо сумел донести ее и осторожно положить в большую кучу.
Три захода — и повозка была опустошена, теперь новобранцы получили возможность передохнуть, а заодно и оглядеться.
В каждую повозку было запряжено по два здоровенных фыркающих животных. Их массивные задние ноги разительно отличались от передних, слабых и тонких. Сланце-во-голубая шкура, грива — пыльно-серая, начинающаяся от круглой, как у грызунов, головы и спускающаяся до окончания хребта, хвоста не было. Широкие ошейники крепились к передней части повозки настоящей паутиной из сбруи, но поводьев Нейл не заметил.
— Сюда! — Волосатая рука Козберга махнула перед его носом.
Юноша забрался в опустевшую повозку и сел на кучу грубых мешков, от которых шел сильный, но отнюдь не противный запах коры. Двое его товарищей-иммигрантов последовали за ним. В задней части повозки было отгорожено место для хозяина.
Сын Козберга, не произнесший во время выгрузки ни слова, занял единственное сиденье впереди, поднял шест и резко стукнул по обоим запряженным животным. Те глухо зафыркали, но сошли с линии разгрузки и двинулись к воротам космопорта то шагом, а то прыжками, отчего повозка дергалась, доставляя неудобства пассажирам. Одного из рабочих затошнило, и он едва успел перегнуться через борт.
Ренфо нечем было заняться, поэтому он, прикрыв глаза, изучал своих спутников. Один — мужчина с зеленовато-коричневой кожей и пустыми глазами горького пьяницы — наверняка был когда-то членом экипажа космического корабля. Он сидел прислонившись к стенке повозки и опустив руки между коленями — лишь оболочка человека, сознание которого давно помутилось.
Тот, кого тошнило, все еще висел над бортом повозки, вцепившись пальцами в край. Редкие черные волосы на круглом черепе, кожа, похожая на тесто. Какой-нибудь портовый лодырь, завербовавшийся из страха перед законом, а может быть, и действительно всерьез надувший начальство.
— Эй, парень! — Человек, за которым наблюдал Нейл, повернул голову и уставился на него мутными глазами,— Ты что-нибудь знаешь об этой планете?
Ренфо покачал головой.
— Вербовщик сказал: Янус, сельское хозяйство.
Пять повозок, держась все время на одинаковом расстоянии друг от друга, ехали по неровной дороге вдоль изгородей, за которыми миля за милей тянулись поля. Несмотря на тряску, Нейлу удавалось осмотреть окрестности. Первое впечатление — мрачность. Ландшафт был лишен красок и жизни, как кварталы Диппла. На полях располагались ряды низких кустов. Изгороди, защищавшие их, представляли собой ободранные колья, переплетенные лианами. Вдалеке темнело что-то, похожее на холмы или лес.
— Что там? — Мужчина наконец отошел от борта и теперь направлялся к Нейлу.
— Не знаю.
Юноша пожал плечами. Они были товарищами по ссылке, но этот человек ему не нравился. И этот взгляд маленьких блестящих и умных глаз...
— Ты из Диппла, друг? Меня зовут Сэм Тейлос.
— Нейл Ренфо. Да, я из Диппла.
Тейлос захохотал.
— Парень, так ты решил сбежать оттуда и начать новую жизнь в другом мире? Напрасно. Ты просто оказался в другой точно такой же дыре.
— Может быть.
Нейл отвернулся и посмотрел на темное пятно в этом скучном однообразии страны с зеленоватым небом. Ему вдруг захотелось узнать об этом пятне побольше.
Сэм Тейлос указал пальцем на кучера их повозки:
— Может, он расскажет?
— Спроси.
Ренфо пропустил Тейлоса вперед. Тот остановился за сиденьем кучера и заговорил заискивающе-плаксиво:
— Джентльхомо, не будете ли вы...
— Чего тебе?
Бейсик Козберга-младшего был еще более гортанным, чем у отца.
— Просто немного информации, джентльхомо...
— Вроде того, куда ты едешь и что будешь делать? — не оборачиваясь, прервал его сын хозяина,— Ты едешь прямиком к концу полей на опушку, где, наверное, увидишь всяких чудовищ. А делать будешь тяжелую работу, если не хочешь, чтобы Говорящий с Небом заставил тебя отвечать собственной шкурой за твои тяжкие грехи. Понятно? — Он показал концом шеста на кусты на полях.— Это наш главный товар — латтамус. Сажать его надо на поле, очищенное от всяких корней и побегов. А расчистить на опушке такое поле непросто — надо рубить и выкорчевывать. Нам нужны несколько хороших латтамусовых полей,— Козберг-младший, наконец обернувшись, взглянул прямо в глаза Тейлосу,— Бывают грешники, которые не хотят помогать в работе Чистого Неба, да, не хотят. Так их учат — хорошо учат. Мой отец — хороший учитель. Говорящий с Небом благословил его на то, чтобы он учил настоящих грешников. Мы, небесный народ, не убиваем прибывших к нам грешников, но некоторые уроки очень тяжелы для закоренелого грешника.
Несмотря на странные слова, смысл их был вполне понятен. Тейлос попятился, косясь на широкую спину. Приблизившись к Нейлу, он прошептал:
— Дрянная нам досталась планетка — на авось не проедешь. Работать тут, похоже, надо без дураков, до смерти.
Юноша решил, что маленький человек скорее думает вслух, чем разговаривает с ним.
— Когда играют, не ставят звезду, если нет уверенности, что она будет на одной линии с хвостом кометы. Никакой поспешности! А тут — с ходу разговор о выучке. Они что же, так сразу и зажмут нас? Подумать только!
У Нейла болела голова, а подскакивание повозки к тому же вызвало тошноту. Он сел напротив погруженного в сон экс-звездолетчика и задумался о своей участи. Договор, подписанный им на вербовочном пункте, был очень подробным. Большой аванс — память испуганно отринула воспоминания, как этот аванс истрачен,— и большие издержки, связанные с переездом на эту планету. Нейл не имел представления о стоимости коры, которую Козберг предложил за него, но это можно узнать. По договору он имел право вернуть точно такую же сумму и снова стать свободным человеком. Но когда это может случиться? Самое лучшее — сидеть здесь, держа глаза и уши открытыми. Диппл был статичным видом смерти, здесь же судьба давала ему какой-то шанс, по крайней мере у него снова появилась надежда, неизвестно, правда, на что.