Космический Апокалипсис
Шрифт:
— Ты знаешь об этом не хуже меня, черт бы тебя побрал!
— Да, ты должна была просочиться в команду и отправиться с ними в Ресургем. Каков твой статус?
— Эта сука Вольева продолжает звать меня своим рекрутом.
— Другими словами, ты просочилась в команду с ошеломительным успехом. — Теперь Мадемуазель спокойно прогуливалась по каюте. Одна рука опирается на бедро, пальчик другой похлопывает по нижней губке. — И куда мы идем? Каков наш курс?
— У меня нет оснований думать, что это не Ресургем.
— Тогда, если говорить о главном, то ничего опасного для наших планов не случилось.
Хоури очень хотелось придушить эту стерву, но ведь призрак придушить нельзя.
— А вам не приходит в голову, что у них могут быть собственные планы? Вам известно, что сказала Вольева, когда я плюхнулась на пол без сознания? Она сказала, что я теперь их артиллерист! Интересно, что она под этим понимает?
— Это объясняет, зачем им был нужен человек с военным опытом.
— А если окажется, что я не гожусь выполнять эту работу?
— Не думаю, что ее это очень огорчит. — Мадемуазель прекратила свое хождение и обрела самое серьезное выражение лица из своего собрания мимических ужимок. — Они, видишь ли, Ультра. А Ультра имеют доступ к технологиям, которые в колониальных мирах запрещены.
— К примеру?
— У них могут оказаться средства, вызывающие возбуждение чувства лояльности.
— Что ж, спасибо, хотя бы за то, что ты сообщила мне эту важную информацию заранее.
Мадемуазель помолчала и осторожно потерла висок.
— И соответственно с этим приняла меры предосторожности.
— Спасибо и за то.
— Имплантат, который я вложила в тебя, производит антиген, ослабляющий действие их психотропных средств. Кроме того, он передает сублимированное подкрепление в твое подсознание. Терапия Вольевой будет полностью нейтрализована.
— Тогда зачем вы берете на себя труд сообщать мне, что должно случиться в будущем?
— А потому, милая девочка, что если Вольева начнет прибегать к таким средствам, тебе придется сделать вид, что они работают.
Спуск занял всего лишь несколько минут, давление и температура стабилизировались, достигнув средних для поверхности планеты показателей. Шахта имела ромбовидное сечение с максимальной шириной около десяти метров. Местами в стенах виднелись огромные ниши, где размешались оперативные пункты, склады оборудования и так далее. Были и расширения, где два лифта, идущих в противоположных направлениях, могли разойтись. Главными строителями здесь были роботы. Они покрыли стены шахты тонкой — в атом — пленкой. Она состояла из уложенных рядами нитей, которые роботы выделяли из органов, сходных с паутинными железами пауков. Свет, лившийся через стеклянный потолок, освещал полупрозрачные стены шахты, казалось, уходившие в бесконечность.
— Почему вы раньше не рассказали мне о ваших находках? — спросил Силвест. — Ведь вы тут работали многие месяцы.
— Скажем так: ваш вклад был для нас не так уж важен, — ответил Жирардо. — Во всяком случае, до сих пор, — добавил он.
На дне шахты они вошли в другой коридор, весь серебристый, чище и прохладнее того, который был наверху. Окна в его стенах позволяли видеть огромную пещеру, наполненную каким-то геодезическим и землеройным оборудованием. Силвест благодаря своим глазам мог «запоминать» увиденное, мог и увеличивать его в случае нужды. На это требовалось время, примерно такое же, как на то, чтобы сделать десяток шагов. За эту способность он, буркнув себе под нос, поблагодарил Кэлвина.
То, что он видел, заставляло его сердце колотиться все быстрее.
Прошли через пару бронированных дверей, возле которых извивались оптические охранные иллюзии, изображавшие шипящих и плюющихся ядом змей. Затем попали в холл с двустворчатой дверью в дальнем конце. Жирардо сделал знак, охранявшим дверь милиционерам, потом повернулся к Силвесту. Его блестящие глаза и общий склад лица чем-то напоминали пекинеса, но сейчас Силвесту вспомнилась японская картина с изображением дьявола, готового изрыгнуть клуб пламени и дыма.
— Ну а теперь, — сказал Жирардо, — вам придется либо потребовать деньги назад, либо замереть в благоговейном молчании.
— Сейчас посмотрим, — ответил Силвест с напускной беззаботностью, хотя пульс у него бился как бешеный, а внутри все дрожало от лихорадочного нетерпения.
Жирардо распахнул обе створки двери. Теперь они оказались в комнате размером в половину грузового лифта, совершенно пустой, если не считать нескольких простых столов, частично вделанных в стену. На одном из них лежали наушники с микрофоном, а рядом портативный компьютер, на экран которого был выведен сделанный карандашом эскиз.
Стены помещения выгибались наружу от пола, и потому потолок был заметно больше пола. Все это, плюс большие окна — по три на каждой стене, — вызывало у Силвеста чувство, что он находится в гондоле воздушного корабля, летящего под беззвездным небом над черным океаном, где не видно ни единого огонька.
Жирардо выключил свет, и стало видно то, что лежало за зеркальными стеклами окон.
С потолка пещеры — там — за окнами — свисали яркие электрические фонари. Свод пещеры, слегка искривляясь, уходил вдаль — к артефакту амарантян, расположенному значительно ниже уровня окон. Артефакт выдавался из почти отвесной стены пещеры — колоссальная полусфера безупречно черного цвета, окруженная портальными кранами и подмостьями для геодезических инструментов. Угловатые куски затвердевшей лавы все еще держались на ней, а там, где лава была счищена, поверхность гигантского механизма была гладка и темна, как обсидиан. Выступающая его часть была не менее шестисот метров в ширину, хотя больше половины артефакта оставалось в стене.
— Вы знаете, кто его сотворил? — спросил тихо Жирардо. Ответа он ждать не стал. — Он появился раньше, чем люди научились говорить. А на нем меньше царапин, чем на моем, черт бы его побрал, обручальном кольце.
Жирардо повел свою команду к шахте лифта, чтобы сделать еще один — короткий — спуск к полу огромной, вырубленной в прочных горных породах пещере. Поездка на лифте заняла не больше тридцати секунд, но Силвесту она показалась длиннее медлительных стихов Гомеровой Одиссеи. Эту находку он считал своим личным призом, она досталась ему с таким трудом, будто Силвест выкопал ее из базальта собственными окровавленными ногтями. И вот теперь загадочный механизм громоздится над Силвестом, его круто изогнутая поверхность еще испещрена приставшими к ней камнями, и без всяких подпорок нависает в воздухе над головой. Вокруг колосса выбит желоб от края до края. Оттуда, где сейчас стоит Силвест, он кажется тонким как волос, тогда как на самом деле его ширина равна паре метров, да и глубина не меньше того.