Космический десант
Шрифт:
Но что-то в выражении лица Кайли остановило Кинана. Она искренне верит в то, что говорит, а судя по первым впечатлениям, она далеко не простушка, которую легко можно обвести вокруг пальца. Тот Грег Лукас, которого Кинан знал по Академии, ни за что не смог бы солгать ей так убедительно, чтобы она приняла все за чистую монету — у него просто-напросто не было практики вранья. Да, Лукас мог отказаться отвечать на вопросы, но чтобы лгать? Это для него равносильно неподчинению приказу.
И все же он солгал. Он ведь привел свой корабль в запретную зону.
— Капитан, вы уверены, что у него действительно не осталось никаких воспоминаний о суде? — спросил Кинан.
— Да.
В голосе ее присутствовала такая твердая убежденность, что Кинан уже начинал верить ей.
— Грег говорит, что ничего не помнит о том злосчастном рейсе. Ему известно только то, что он прочел в судебных отчетах. — Она сделала паузу, потом добавила, уже не так уверенно: — Терапевт, который проводил реабилитацию, сказал, что так будет лучше.
— Терапевт сказал… Что? — Кинану показалось, что он ослышался.
— Доктор сказал Грегу, что он слишком близко к сердцу принял гибель своих людей и что постоянное чувство вины может отрицательно сказаться на его рассудке…
Она внезапно умолкла, будто опасаясь выразить свою мысль словами. — Здесь что-то не так, правда? — Кайли почти умоляюще посмотрела на Кинана, словно ожидая от него поддержки. — Мне самой кажется, что здесь какая-то нестыковка. И Грег… Грег тоже не понимает, какими соображениями руководствовался врач, лишая его памяти. Но с другой стороны, врачу ведь виднее, что делать… Разве нет? Кинан сделал глубокий вдох.
— Капитан, терапевт, несомненно, обязан был изменить восприятие Грегом прошлого, — осторожно проговорил он. — Но чтобы блокировать его память… Процедура такого рода делает реабилитационную терапию абсолютно бессмысленной.
— Как бы то ни было, но Грег ничего не помнит. Я вижу, вы думаете, что он лжет… Но он не лжет. Могу поклясться в этом.
— Я верю вам, — сказал Кинан и, к удивлению своему, осознал, что действительно верит ей. Кайли раскрыла рот, собираясь, еще что-то сказать, но передумала. Кинан видел по выражению ее лица, что в ней борются между собой сдержанность и тревога. Победу одержала тревога.
— Если врач Лукаса сделал что-то… неправильно, могло это оказаться достаточным для того, чтобы Грег потерял веру в себя, или стал неспособен отвечать на физическую угрозу, или иметь повторяющиеся кошмары?
Кинан застыл, пораженный.
— Полагаю, что это не гипотетические вопросы? Снова внутренняя борьба, затем ответ:
— Нет.
— Капитан, я понятия не имею, почему врач Грета заставил его забыть о прошедшем, но вы правы — терапевт не должен был делать этого. И результатом блокировки могут быть симптомы, которые вы только что описали. В таком случае Грету необходима помощь. Помощь профессионального медика-психиатра.
— Мы с моим братом пытались уговорить его обратиться к врачу, но он и слушать не захотел. Думаю, он боится услышать мнение специалиста о том, что с ним действительно что-то не в порядке.
— Похоже, так оно и, есть.
Кинан помолчал немного, гадая, не допускает ли он ошибки, раскрывая перед Кайли карты, потом решил рискнуть.
— Капитан, если бы я сказал вам, что имею опыт работы психиатра и мог бы помочь Грегу, вы согласились бы устроить мне встречу с ним? На вашем корабле, в знакомой Лукасу обстановке, где он чувствует себя более или менее раскованно? Если я получу возможность поговорить с ним, думаю, мне удастся убедить его принять помощь, в которой он нуждается.
— Помощь от вас?
— Да.
— Но почему именно от вас?
— Он был моим другом, Капитан. Если он попал в беду, я хочу помочь ему.
— Если вы считаете себя его хорошим другом, где вы были раньше? — спросила Кайли с горечью. — Вы тоже, как и все остальные, уверены в его виновности?
— Я узнал о суде над ним всего две недели назад, — отпарировал Кинан. — Знай я раньше, я обязательно повидался бы с ним, невзирая на то, виновен он или нет.
— А сейчас уже не слишком ли поздно с ним встречаться?
— Лучше поздно, чем никогда. Не скрою, у Меня есть к нему вопросы, которые я должен выяснить исходя из служебного долга, но меня также волнует и его судьба. Волнует и как человека, и как друга.
Кинан пытливо посмотрел на Кайли и решил, что настала пора окончательно склонить ее на свою сторону.
— Давайте говорить напрямик, Кайли. Мы оба прекрасно понимаем, что сейчас речь идет не столько о добром имени Грета, сколько о самой его жизни. Ведь именно это вас беспокоит больше всего, не так ли? Не его кошмары и неспособность постоять за себя, а то, что он может дойти, так сказать, до точки, когда жизнь покажется ему невыносимой?
На этот раз противоречивые чувства боролись в Кайли недолго. Она прикрыла глаза ладонью и спросила тихим голосом:
— Вы действительно думаете, что сможете помочь ему?
— Да.
— Когда вы хотите повидаться с ним?
— Сегодня днем. Скажем, в тринадцать ноль-ноль.
— Хорошо, приходите на корабль.
— Спасибо, капитан Майклсон.
Кинан после ухода Кайли остался в кабинете. Спустя минуту дверь снова открылась, ив комнату вошел шеф Кинана, Хэл Оману, мужчина средних лет с лицом стареющего херувима и целеустремленностью бегуна-марафонца. Гражданская одежда шла ему, как корове седло, но из соображений конспирации он не только сам частенько надевал ее, но и требовал того же от подчиненных. «Ни к чему привлекать к себе внимание окружающих, — говаривал он. — Никогда не знаешь, кто может за тобой наблюдать».
— Капитан Майклсон явно чем-то обеспокоена, — прокомментировал Оману, усаживаясь на стул, где только что сидела Кайли.
— Обеспокоена — это слишком мягко сказано, — отозвался Кинан.
— Сдается мне, у нее есть причина для волнения. Лукас, видимо, стоит на грани полного распада личности.
— Не слишком ли ты торопишься с выводами?
— Я был бы рад, если бы они оказались ошибочными. Однако теперь ведь ясно — то, что проделал с Лукасом Ренар во время его сеансов, не имеет ничего общего с реабилитацией. Только у. меня не укладывается в голове — неужели Ренару действительно удалось заставить Лукаса забыть о рейсе на Джайнос-3?