Космический корабль короля Давида
Шрифт:
– Умеренное, – ответил Маккинни. – Около ста стандартных лет назад у нас были религиозные войны. Сегодня религиозный фанатизм на мире Принца Самуила утратил былую ярость – пар уже выпущен. С момента появления сил Имперского Космофлота ортодоксальные церкви объявили о своей лояльности Новому Риму, остальные пока не решили, какую выгоду для себя истребовать. Империя планирует вмешиваться во все внутренние дела, включая религию?
– Вряд ли, вряд ли, – решительно замахал руками Салиман. Он осторожно разлил вино, и Маккинни перехватил злобный взгляд, который Салиман бросил на Ренальди. Второй торговец быстро переменил тему разговора, и следующие полчаса они беседовали о ходовых товарах и о том грузе, который предполагалось взять на корабль. Их разговор прервал стук в дверь. Ренальди открыл, в комнату вошли двое офицеров флота и остановились перед Маккинни. Держались они без тени дружелюбия.
Глава 6
Правила
Внешне офицеры составляли разительный контраст друг другу. Один был молод, высок и строен, с неописуемой шевелюрой, отчасти каштановой, отчасти цвета сырой соломы. Второй был намного старше, с морщинами, проложенными тревогами в уголках ничего не выражающих глаз, с редким венчиком седых волос на голове. Старший был приземист и тяжеловат, но в обоих была видна уверенность и деловитость; в отличие от молодого сослуживца, старший не обнаруживал и следа ожидания и предвкушения, которые так заметны были в юноше.
– Торговец Маккинни, – уверенно обратился старший офицер. – Я капитан его императорского величества Космофлота Гриноу. Под моим началом находятся местный гарнизон и эсминец «Томбо» на орбите. Это гардемарин Ландри, назначенный мной наблюдателем в вашу глупейшую экспедицию.
Маккинни встал, коротко поклонился капитану Гриноу и еще короче – Ландри, даже не пытаясь подать им руку: рукопожатия тут явно не были приняты.
– Не угодно ли присесть, капитан? – вежливо предложил Салиман. – Вина? Груа?
– Нет. Мы с мистером Ландри – при исполнении.
Лицо гардемарина осталось бесстрастным; или по губам все же скользнула улыбка? Трудно было сказать.
– Тогда хотя бы присядьте, – продолжал настаивать Салиман.
– Предпочитаю стоять. – Капитан повернулся к Маккинни. – Поскольку с местной стороны именно вы, сэр, будете возглавлять экспедицию, считаю своим долгом довести до вашего сведения, что любые нарушения установленных императором правил, допущенные участниками данной экспедиции, влекут за собой судебное разбирательство с последующим наказанием как команды, так и вас лично. Это понятно?
– Да, капитан, – кивнул Маккинни. – Он тщательно рассмотрел большое кольцо у себя на левой руке, потом поднял глаза на Гриноу. – Я отлично вас понял, капитан. Скажите, если это возможно, конечно, почему вы так волнуетесь из-за меня?
– Я волнуюсь не из-за вас, торговец. Ваше желание слетать в космос вполне понятно. Я недоволен тем, что мистер Салиман уговорил меня позволить вам это.
– Вы сгущаете краски, капитан, – подал голос Салиман. – Я просто указал вам…
– Вы просто указали мне на соответствующий параграф в имперском законе и подчеркнули свою влиятельность. Мне плевать на ваше влияние где бы то ни было, но закон я обязан выполнять. Тем не менее, должен предупредить вас, Маккинни, что если Салиман изволит во всем придерживаться закона, то и я не отступлю ни на йоту. Перед отлетом вы получите копию соответствующего раздела, но я решил встретиться с вами лично и попытаться отговорить от этого предприятия.
– Прошу прощения, капитан, – заговорил Дугал. – Но почему вы так возражаете против обычной торговой экспедиции? Мне всегда казалось, что имперская прерогатива – это поощрение торговли между мирами Империи. Ваш посол обещал, что мир Принца Самуила получит огромные преимущества, присоединившись к Империи.
– Сэр… – Капитан хрустнул пальцами.
– Гражданин Дугал, сэр, – быстро сообщил гардемарин. – На службе у его величества короля Давида.
– Гражданин Дугал, на этой станции у меня офицеров раз, два и обчелся. Я несу ответственность за защиту этой планеты от любой помехи ее развитию и объединению с Империей. В двадцати парсеках отсюда свили гнездо бунтовщики; ваш король Давид страшно торопится объединить планету, ему противостоит довольно крепкая оппозиция; исследовательские команды все время забирают у меня людей; из-за этой экспедиции я должен отправить своего младшего офицера черт знает куда и черт знает на сколько. Нужно будет составить отчет, провести досмотр. А для чего все это? Для того чтобы мистер Салиман смог положить на свой счет в банке еще миллион крон, а вы – притащить с собой на Самуил диковинки и сосредоточить в своих руках тот скудный капитал, что бродит по планете. Мне это не нравится и не должно нравиться.
– Простите, что вам приходится поступать против правил, капитан, – ответил Маккинни. В глубине души он понимал те трудности, какие навязывает военному его правительство. Он мог бы даже испытывать симпатию к Гриноу, однако память о Личфильде была слишком жива. Империя оставалась его врагом. – Но вы не можете не согласиться с тем, что мотивы, которые заставили вас дать нам добро, ясны. Я могу только надеться, что полет закончится успешно и мы не доставим вам хлопот.
– Черт возьми, вы не доставите мне никаких хлопот, – резко отозвался Гриноу. – И прежде, чем вы примете окончательное решение, позвольте ознакомить вас с правилами. Пункт первый: вас с помощью флотских методик обучат основным понятиям одного из местных языков, которым пользуются в главном городе на Макассаре. Вам строго воспрещается обучать местных жителей своему родному языку или языку Империи. Все переговоры должны вестись только на местном наречии. Все ясно?
Маккинни кивнул, внезапно вспомнив, что все жители Империи, с кем ему довелось встречаться, говорили на одном из языков Гавани. Если вы говорите на языке человека, сомнительно, что вы расскажете ему что-то, о чем он не знает. Для развитых технологий в примитивных языках вряд ли имеются подходящие понятия.
– Пункт второй: гражданство Империи, – продолжил Гриноу. – Согласно обычному порядку вы должны быть временно взяты под охрану Империи для защиты от пленения и насилия со стороны варваров. Но на вас эта мера не может быть распространена полностью. Имперский гарнизон на Макассаре очень мал, и там даже нет корабля. Если вы угодите в неприятности, придется разбираться самим.
Капитан достал из кармана небольшой предмет размером с записную книжку, нажал на одну из кнопок на панели и взглянул на экран, потом вернул предмет в карман алой туники. Маккинни узнал один из имперских карманных компьютеров, вероятно, равный по мощности тысяче механических калькуляторов, которыми пользовались в банках Гавани – равный, а может быть, и более мощный. Имперские пользовались компьютерами повсюду: и как записными книжками, и для связи, и как справочниками.
– Еще кое-что, Маккинни. Любые технические инновации, след которых приведет к вам, прямо или косвенно, влекут за собой обвинение во вмешательстве. Если результатом станет серьезное нарушение в развитии планеты, вы закончите свою жизнь в тюрьме. Оценка последствий появления на планете технических новинок является прерогативой Верховного Имперского Судьи.
– Почему вы устанавливаете такие строгие правила, капитан? – спросил Дугал. – Как мы понимаем, единственное намерение Империи – нести мир и дружбу всем союзным планетам.
– И это верно, черт возьми. А мгновенные технические перемены могут разрушить и то и другое. Я видел, как разные умники при помощи капли техники и бочки нахальства прибирали к рукам целые планеты и становились королями. Кровь лилась рекой. Половину населения уничтожали, вторая половина попадала в рабство. Приходилось приводить крейсер и несколько бригад десантников, чтобы восстановить порядок. Мистер, подобного в моем секторе быть не должно.