Космический корабль короля Давида
Шрифт:
– Правила такие строгие неспроста, – подхватил Ренальди. – Невозможно угадать, какой эффект даст самая невинная на первый взгляд техническая новинка. То, что вначале внедряется как лечебно-профилактическое средство, в итоге может превратить всю планету в пустыню. Есть известный пример, из ранних дней Новой Империи. На одной из планет церковные миссионеры из лучших побуждений обучили местных примитивов приемам практической медицины. Главной заботой миссионеров было снижение смертности среди детей варваров. Дикарям были также переданы некоторые сельскохозяйственные орудия и промышленные технологии, но люди оказались к этому не готовы. Дикари отказались и от сельского хозяйства и от промышленности, а вот медицину взяли на вооружение. И через пятьдесят стандартных лет на планете разразился голод. Результаты были самыми ужасающими.
Гриноу кивнул.
– Когда я был юным гардемарином, таким, как Ландри, голод все еще свирепствовал. Я служил стропольщиком на одном из кораблей сопровождения каравана с продовольствием. Труднее задачи нет и не будет. Можете представить себе, какой флот нужен, чтобы накормить целую планету, охваченную голодом? Даже если использовать все корабли Космофлота и торговые корабли, даже если собрать в одной звездной системе достаточно продовольствия, легче не станет. Но интерес к этому делу проявила сестра императора, и было приказано «помочь». Толку все равно не вышло. С тех пор численность населения на Плаценте немного подросла, но так и не достигла прежнего уровня.
– Итак, вы видите, – мягко продолжил Салиман, – важна политика невмешательства. Все равно по каким причинам. Никто не запретит вам утверждать, что, не ввяжись вы, ситуация ухудшилась бы, но наверняка вы этого знать не будете. – Салиман пригубил вино. – Кроме того, люди привыкают к обыденным невзгодам. А ваше касательство может навлечь на них неведомые доселе несчастья, бороться с которыми будет сложно и которые наверняка отбросят назад естественное развитие планеты.
– Благодарю за объяснения, – ответил Маккинни. – Мы будем осторожны. Что еще я должен знать?
– Вы не изменили своего решения, – кивнул Гриноу. – Так я и думал. Что ж, если мне не удалось убедить вас отказаться от этой затеи, так тому и быть. Завтра приведите свою команду на осмотр. Гардемарин Ландри ознакомит вас с остальными правилами.
Капитан направился к двери, потом остановился.
– Запомните, Маккинни, вас предупредили. Ладно, черт с вами.
Капитан быстро вышел за дверь, гардемарин за ним следом.
Как только они сели в кэб и пустились в обратный путь, Маккинни попытался заговорить с Дугалом, но тот движением головы приказал ему молчать. Они вернулись в Королевский Гостиный Дом, где Дугал предложил Маккинни принять душ таким настойчивым тоном, что Натан понял: это приказ. Полковник закончил мыться и надел свежую одежду; вышитый килт торговца и камзол унесли. Когда Маккинни был готов, к нему вышел Дугал, и полковник отметил, что полицейский тоже переоделся.
– Извините, торговец, – сказал Дугал, – но у нас есть печальный опыт с приборами имперских, такими маленькими, что их почти невозможно заметить, и тем не менее позволяющими Космофлоту слышать нас на большом расстоянии.
Поначалу наши инженеры не могли поверить в такое, но, желая проверить наши подозрения, я специально направил имперским ложную информацию. Мои подозрения подтвердились, и в конце концов мои люди обнаружили устройство. Размером с кончик вашего пальца.
Маккинни присвистнул.
– К нашей одежде это тоже было прикреплено? – спросил он.
– Нет, на этот раз нет. Но кэб стоял перед Имперским Домом все время, пока мы были внутри. У Космофлота было достаточно времени на то, чтобы предпринять, что угодно.
– Вы имеете представление о том, на каком расстоянии могут действовать эти приборы? – спросил Маккинни.
– Никакого. И каким образом они работают, мы не знаем – никаких предположений. Кое-кто из наших физиков имеет предположения о том, как сделать такое устройство, но, по их словам, то, что они построят, окажется гораздо более громоздким и будет потреблять много энергии. Но лиха беда начало.
В комнате негде было присесть, и полицейский нервно зашагал, заложив руки за спину.
– Кстати, – спросил Маккинни, – что будут делать наши церкви, если Новый Рим решит насадить тут свою веру? Я заметил, что епископы короля Давида слетелись в Орлеан как мухи.
– Лучше наши, чем чужие, – резко отозвался Дугал. – Тем больше надежды на успех вашей миссии, Маккинни. Возможно, на планетах Союза государственная религия менее строга.
– Согласен. – Натан стоял, прислонившись к стене, и терпеливо наблюдал за метаниями Дугала. – Однако после этой беседы я вообще не вижу способа завладеть этими книгами – а ведь это совсем не книги, верно? Тот флотский паренек, что бы он ни болтал, обмолвился, что это какие-то катушки, или кассеты, или другая чертовщина. Книги, наверно, еще придется напечатать, а это нам не очень-то под силу. Мы толком ничего не знаем.
– Готовы сдаться? – спросил Дугал.
– Нет, упаси Господи! – улыбнулся Маккинни. – Чем скорей начнем, тем больше будет шансов на успех. Затея отчаянная, почти провальная, но мне все равно приятно снова почувствовать себя полезным, проиграем мы или выиграем.
Глава 7
Долг имперского офицера
Лейтенант Альфонс Павлоничек Джефферсон влюбился. Он влюбился внезапно, но ничуть не сомневался в своем чувстве; все признаки были ему известны из любовных романов. По сравнению с этим все его прежние связи были либо смехотворны, либо отвратительны; всякое желание отправиться с приятелями в таверну за дешевой любовью у него пропало; ему хотелось только вернуться к Элейн. Видно, это и была любовь.
Они познакомились на улице, когда он заблудился и спросил у нее дорогу. Конечно, он обрадовался возможности поговорить с местной девушкой; завести знакомство на мире Принца Самуила было гораздо труднее, чем на большинстве цивилизованных планет. Поскольку он забрел в гораздо большую глушь, чем ему думалось, девушке пришлось начертить для него план, и казалось вполне естественным, что после он пригласил ее выпить с ним кофе в ресторанчике, который, по счастью, оказался рядом, это подкрепило уверенность Джефферсона в том, что их встреча с Элейн не случайна. Потом она созналась, что приняла его приглашение, поскольку никогда еще не разговаривала с имперским офицером. Ее родители это бы не одобрили.
Шли часы. Он не мог припомнить ничего существенного в их разговоре. Они просто болтали, сначала в ресторане за кофе, потом пошли вместе через парк и дальше по набережной – приятная прогулка погожим днем, беседа о пустяках, но важно было все: он больше ничего не хотел, только видеться с ней, и она была согласна. Само собой, он должен был зайти к ней домой, познакомиться с ее отцом и спросить у него разрешения видеться с ней. Его предупредили, что местные обычаи очень строги, а капитан Гриноу прибавил, что флотскому офицеру, по чьей вине возникнут проблемы, не сносить головы.