Космо-котики, или Два босса для землянки
Шрифт:
– Тогда идите, отдыхайте, Тина. Я ведь могу вас так называть? – загадочно произнес он.
Я поспешно кивнула, бросившись к своей комнате.
– Через десять часов по прибытию в систему Венге у нас общее собрание, жду вас там, заодно познакомитесь с остальными членами экипажа.
– Хорошо, приду, – бросила я напоследок, скрываясь от взгляда райнарца за дверью.
Я старалась не думать о досадном проколе. Но совсем не думать не выходило, и я все равно прокручивала в голове события.
А потом пошла в душ. Струи воды гладили мое тело, будто подушечки на «лапах» райнарца. Эти райнарцы были такими необычными, загадочными
Райнарцы вообще не бедная раса, а их женщины работают в исключительных случаях, например, при потере кормильца. Редко кто-то из их «кошечек» трудится по зову сердца и вообще выбирается в космос. Хотя Ларс сказал, что женщины на корабле все же есть.
Что ж, доживу до собрания – узнаю. А пока нужно выспаться, чтобы быть внимательной и впредь не допустить досадных ошибок. Ведь это может сказаться на продлении моего контракта. Если, конечно, сама не захочу сбежать раньше. Но пока это нереально.
Ларс
Несколькими днями ранее
Огромный, как планетарная станция, похожий на сплюснутый эллипсоид, лайнер «Морион» уже несколько часов назад вышел из гиперпространства и теперь приближался к границам окраинного имперского сектора Дельта-Эктор.
Это был один из лучших кораблей райнарской корпорации «Меридиан-Галактик», основанной несколько десятков лет назад Грэфом Алландэром. С тех пор правление корпорации претерпело значительные изменения: теперь в состав ее правления входили как потомки самого Грэфа, так и райнарцы, не связанные родственными узами, а получившие акции «Меридиан-Галактик» много позже.
На языке расы альтерран, ныне принятом в Империи Мэдин за основной, «Морион» означало «черный кристалл» или «черный бриллиант». Впрочем, это было не так уж далеко от истины: огромный мощный транспортник являлся гордостью внука Грэфа Алландэра, члена совета правления, выполняющего также обязанности капитана, Ларса Алландэра, который в этот момент развалился в кресле перед монитором и задумчиво смотрел на «плавающий» график ценных бумаг, одновременно прослушивая данные полета, полученные от штурмана.
Рядом в пространстве рабочей рубки вертелась цветная трехмерная голограмма альтерранки, что показывала свои прелести, но обнаженная девица совершенно не интересовала капитана.
Зато развлекала другого райнарца.
– Ты вообще меня слышишь, Ульф?!
Не выдержав, Ларс переключил монитор на изображение зеленой планеты, скрытой легкой дымкой облаков.
– Ты что-то сказал?
Не глядя на друга, Ларс резко выпрямился в кресле, будто шест проглотил.
– Меня все еще терзают сомнения по поводу новой сделки.
Он выпустил длинный коготь и провел им по дисплею, указывая конечную точку назначения. Его помощник, совладелец корпорации Ульфин Вэйлис, даже ухом не повел. Он медленно отложил в сторону свой браслет.
Голограмма с девицей сразу же исчезла.
– Я говорю тебе, сделка выгорит! Скоро сам увидишь. Ноллы заберут всю партию, я обо всем договорился с их правителем. Мне уже отписался стивидор с базы – наш груз ждет в порту. Мы обменяем его у ноллов на редкие кристаллы тисиана, которые потом продадим за бешеную цену.
Ларс спружинил с кресла на пол, за мгновение оказавшись около Ульфина, склонился, нависая над помощником, и хрипло прошептал:
– Ты понимаешь, что это контрабанда, мой друг? Если остальные члены правления узнают – нам конец. Мы больше никогда не сможем занимать нормальные должности в «Меридиан-Галактик». И будем прозябать на нищенские дивиденды вместо того, чтобы самим ворочать капиталами.
Конечно, Ларс преувеличил – проценты были не такими уж и скромными. Но что-то в этой сделке не давало Алландэру покоя, хоть перед тем он и согласился на предложение помощника. Обычно Ларс был гораздо осторожнее, продумывал свои действия на сто шагов вперед. Просчитывал сделки до мелочей, в отличие от взбалмошного Ульфина. Важную роль играло и то, что для Алландэра дело корпорации являлось знакомым с детства, а Вэйлис получил свои акции почти случайно – в наследство от двоюродной тетки, что в последний момент переписала завещание. Но когда Ларс впервые выслушал условия грядущей сделки, все показалось заманчивым, а вот сейчас…
– Да что ты опять заладил?! Решил пойти на попятную? Мы же поставили на кон стоимость целого рейса! Все продумали, выполнили подготовительную работу, создали условия для размещения груза, переоборудовали отсеки, вложили деньги…
– Недаром ноллы не входят в ТИС 2 ! Этому должна быть причина, – перебил его Ларс.
Ларс Алландэр прижал уши к голове, вновь посмотрев на экран с изображением безопасной, на первый взгляд, планеты, и добавил:
– Мы ничего о них не знаем, не их традиций, ни их особенностей. Летим на задворки Вселенной без каких-либо гарантий на возвращение.
2
ТИС – Торговый Имперский Союз
– Зато мы знаем, что у них на планете огромные залежи драгоценного тисиана! Контакт с этой расой установили недавно, другие расы тоже не сразу брали в союз, тех же землян, – возразил Ульфин. – Мы ведь вместе все решили, поздно ты опомнился! Да еще и Гавера пришлось уволить. Вот он точно мог нас выдать с потрохами.
Ульфин зацепил за живое. Ларс и так помнил скандал, что разразился на «Морион» на днях, когда второй помощник узнал о планах руководства.
– Да, выдать мог… Зато теперь у нас некому присматривать за грузом. Гавер был отличным специалистом во всех областях.
– Тоже мне проблема – найти экспедитора! У нас есть еще сутки. Залетим на Эктор-3 и наймем первого желающего – такого, который не будет лезть в наши с тобой дела, а станет лишь выполнять свою работу, – фыркнул Ульфин.
– Проблема, Ульф, еще какая проблема, – тяжело вздохнул Ларс, – в идеале нам нужен не просто экспедитор, а специалист по космическим формам жизни. И где мы найдем такого на отсталом Экторе?
Райнарцы нервно переглянулись.
Ларс вновь уселся на место капитана, открыв данные о планете, рядом с которой на станции и находилась нелегальная торговая база. Должен быть выход из ситуации. Иначе придется делать все лично, самим. И не факт, что дорогой груз останется в сохранности до конца долгого полета.