Кость для Пойнтера
Шрифт:
– - Твоих рук дело, демонов кукольник?
– - хрипло спросил он, махнув рукой в сторону огненного водопада, неясным пятном мерцавшего сквозь туманную завесу, а потом обведя ею разгромленную площадь.
Вместо ответа я лишь рванул ворот брезентового пончо, задыхаясь от густого, как в огрской бане, пара. Пальцы больно скребнули по не зажившему толком ожогу между ключиц, печать, наложенная Каменной Птицей, засаднила в сыром воздухе.
– - А, так вот чья это работа...
– - Торвальдсен закашлялся и сплюнул в мох каменной пылью, которой наглотался при взрыве. Разглядел
– - Ты же знал, на чьей стороне идешь, -- удивился я претензии вроде бы трезвомыслящего трансальтинца.
– - Не знал, с кем, -- отрезал тот, но сразу же объяснил столь внезапную перемену отношения: -- Думал, с человеком... А не с марионеткой высших сил.
Вот тут он угодил в самую точку, даже не зная о том, что успела поведать мне перед смертью Бьянка об участии в моей жизни моих собственных эльфийских богов. Как есть злой игрушкой выставили меня, наподобие тех, что должны лежать в сумке пуппхенмейстера, украшенной ореховым и бирюзовым шелком. Тут бы и промолчать, но какие-то ошметки гордости заставили спросить:
– - А как человеку найдется что сказать?
– - Найдется, -- Торвальдсен коротко, без замаха, врезал мне в морду, и лишь когда я полетел обратно на кучу угля, добавил: -- Не устраивай погромов, сволочь!
По хорошему стоило встать и размазать трансальтинца по ближайшей стенке без всякой магии, голыми руками. Да только он был кругом прав. Не устраивай, Пойнтер, погромов, не устраивай мятежей и бунтов. Не расплачивайся чужой кровью за свое удобство, не позволяй худшему вырваться из людей и нелюдей ради своей корысти. Поэтому я лишь кивнул и повторно утерся рукавом, поднимаясь на ноги уже без чужой помощи. Удовлетворившись содеянным, куренной заводила не мешал мне вставать и отряхиваться.
– - Вот что, парень... не знаю, как тебя по настоящему, -- лишь сказал он напоследок, подчеркнуто не называя моего имени.
– - Что было, то было. Только теперь наши дорожки расходятся.
Так-то. С наиболее вероятным новым обер-бергфебелем Нагорья мне, действующему Ночному Властителю ау Стийорр, Султану Хисахскому, Огр-Протектору и впридачу возможному Кронконсорту Подгорья, отныне не по пути. В другое время, в другом месте подальше отсюда, такое сравнение титулов оказалось бы в мою пользу. Или наоборот, если взять место и время поближе.
Но здесь, под горой, в стороне от катастрофы, объединившей бунтовщиков и Гебирсвахе, двое грязных и оборванных мужчин могли считаться меж собой только тем, чем они оставались без всех владений, титулов и соратников. И это было не в пример честнее.
Не глядя друг другу в глаза, мы разошлись в разные стороны -- он к людям и гномам, разбиравшим завалы и усмирявшим буйство огня и воды, а я, мимо спешащих к ним на помощь горных стражников в более привычной для них роли спасателей, в тоннель. Пора было отправляться к дальнему почтовому отделению, чтобы исполнить вторую половину нашего плана -- надеюсь, куда успешнее первой. Я попросту боялся представить, во что превратится доставка на место подгорной принцессы, если и с ней все пойдет так же, как с «маленьким, безопасным, игрушечным» бунтом.
За пределами очага беспорядков и заводской катастрофы жизнь Безнебесных Стран не претерпела никаких изменений, за исключением почти полного исчезновения патрулей Гебирсвахе. Все выглядело мирно и добродушно, будто в полумиле отсюда не кипела целый день настоящая битва, будто сейчас все ее участники не старались справиться с положившим ей конец разгромом Ярмета. Почти все расстояние до правительственного квартала пещер я вообще проехал на платформе состава, споро перебиравшего голенастыми лапами, и проделал бы так весь путь, но был ссажен суровым возницей, едва он меня заметил.
По дороге удалось даже подремать, относительно придя в себя, отдохнуть и слегка почиститься, так что в почтовое отделение поблизости от дворцового комплекса кронфрау Земирамис я прибыл, выглядя почти прилично. День давно сменился ночью, но под горой обращали мало внимания на смену времен суток, и государственные службы, включая почту, работали без перерыва. Мельком глянув на жестянку квитанции, сонный чиновник с почтмейстерской бляхой отправился на склад и уже через пару минут появился с тележкой, на которой возвышался незнакомый сундук.
– - Это не тот совсем!
– - быть может, слишком нервно заявил я.
– - У нас должен быть плетеный короб в коже.
– - Чего плавишься, назема?
– - почтмейстер картинно развел руками, изображая полное непонимание моего беспокойства.
– - Сейчас все найдем.
Теперь его не было вдвое дольше, зато на тележке, которую флегматичный гном толкал перед собой на обратном пути, определенно виднелся знакомый красно-зеленый зубчатый узор. У меня отлегло от сердца. Здесь и сейчас, в последний момент, после всего пройденного, было бы особенно обидно потерять Тнирг во всесильно-бляхоносном царстве подгорной бюрократии.
Пробив рычажной просечкой дыру в квитанции и повесив погашенную жестянку на горизонтальный стержень, чиновник без труда перевалил посылку через стойку. Я едва успел подставить плечо и лишь крякнул под тяжестью своего драгоценного груза. То ли кронфройляйн успела разъесться на цизальтинских маисовых лепешках, то ли я устал за день выше всякого предела. Так или иначе, от натуги я едва расслышал напоследок брошенное мне в спину:
– - Держи своих лисят! Странно, обычно Сорцина сама их забирает…
От этого я вообще чуть не споткнулся. Что, все Подгорье в курсе семейного предприятия сестер-цизальтинок?
К счастью, от жилых тоннелей до порядком заброшенных, где кронфройляйн с братом в детстве играли и делали тайники, путь оказался недалек. За полчаса удалось по затверженному насмерть описанию найти одно из их секретных укрытий и наконец-то распаковать «борсу».
Против ожиданий, обитавшая там гномь уже проснулась и, едва выравшись на свободу, кинулась за дальний поворот тайного отнорка вместе с раздутым бурдюком. Вернулась она без него, зато с явным облегчением на лице, различимым даже сквозь бархатную шерстку, и тщательно умылась в крохотном озерце, заполняющем полпещеры.