Костер и Саламандра. Книга вторая
Шрифт:
— Ничего ж себе, — я даже хотела присвистнуть, но вовремя спохватилась. — Какой кошмар! И Эргла изгнали, да?
— Нет, — печально сказал Агриэл. — В пояснениях к декреталиям Аксир писал: богоотступник не может быть изгнан, ибо нечестивые дадут ему приют — и он призовёт ад, и зло восторжествует. Так что Эргла замуровали в дикий камень в темнице тогдашней резиденции Иерархов Святого Ордена. В Зелёных Холмах. Это в Святой Земле.
Я содрогнулась.
— Аксир проклял Эргла и «всех, кто отмечен так же, как и сей нечестивый», на торжественной службе в Новогодье, — продолжал Агриэл. — На той самой службе, которая, как уверяют, ближе всего Небесам. Не знаю, услышал ли его Господь, но он определённо был услышан причтом и адом. Дар был официально объявлен злом и прирождённым проклятием. С тех пор посвятить себя служению в Святом
— А Господь?! — не удержалась я.
— А Господь, как и было предначертано, зрит, не вмешиваясь, — Агриэл чуть пожал плечами. — Кому много дано — с того много и спросится. Справедливый суд — не от мира сего, а ад ловит любое неосторожное слово… Вам и тем, кто с вами, милое дитя моё, дан Дар — и знание того, во что прочим смертным остаётся лишь верить. И честный выбор: быть рабами ада или солдатами Небес.
— Ну да, солдатами Небес, ну да, — сказала я в тоске. — Родился уродом, повезло, если не задушили в колыбели, не бросили в лесу и не подкинули в приют. И потом живёшь хуже бродячего пса, люди боятся и плюют в спину, а все твои друзья — мертвецы и сущности из Сумерек…
— Очевидно, — сказал Агриэл, — это жестокое искушение отчасти искупает страшную ересь Святого Ордена — если отмеченный сумеет как-то преодолеть его.
— А вы… — и у меня чуть не сорвался с языка такой вопрос, что язык было впору просто откусить.
Но Агриэл ответил даже на незаданный вопрос:
— А я, милое дитя моё, обладаю такой крохотной толикой Дара, что о ней и говорить неуместно. Еле заметной даже мне самому. Сумерки практически закрыты для меня, я не слышу духов, не вижу Князей Ночи… но я всем телом чувствую места, где пролилась кровь. И ощущаю таких, как вы: первая встреча с отмеченным отзывается во мне колокольным звоном. Очевидно, поэтому на мне и нет телесного клейма… но боли и печали Дар и мне принёс немало. И душевных терзаний, когда я пытался понять, достоин ли сана наставника и не проклянёт ли меня Господь. И… если не прямой лжи, то умолчаний на исповеди. Страха, раскаяния, попыток что-то себе объяснить… Я хорошо понимаю вас. Думаю, лучше, чем люди, лишённые Дара вовсе.
— Поэтому вы и заинтересовались… этим вопросом, да, Отец Святейший? — спросила я.
Агриэл кивнул:
— Я разбирался в себе, потом попытался разобраться в мире, который меня окружает. В вашем возрасте, дорогое дитя моё, я жил в библиотеке, порой не покидая её даже для того, чтобы поспать. Мне повезло быть архивариусом в причте Иерарха Берхолна: эта должность давала доступ в самые удалённые библиотечные уголки и не мешала читать запоем.
— Злоупотребляли, Отец Святейший? — чуть-чуть улыбнулась я.
— Ещё как! — Агриэл ответил улыбкой. — Наставники были снисходительны к послушнику, мне повезло. А библиотекарь был стар, немощен телом — и не хотел лишний раз брести за очередным томом сам, оттого и отдал мне ключи. Так я попал в закрытый зал. Полгода я забирался туда со свечой, чтобы читать по ночам. И моя душа сначала содрогалась от ужаса, а потом обрела ту броню и то оружие духовное, которое даёт знание.
— Ох, представляю, Отец Святейший… вы прочли об Эргле?
— И о той страшной охоте, которую открыл Святой Орден после его смерти, — на лицо Агриэла набежала тень. — Любой признак Дара был объявлен знаком проклятия души — и младенцев по одному подозрению убивали в колыбелях. Все проповедники во всех храмах Святого Ордена вещали, что всякий намёк на необычные возможности — от ада. Тогда само слово «ад» попало под запрет, а всё, напоминающее о присутствии неизъяснимых сил, было прямо объявлено злом. Об этом не говорят, но о рождении даже детей королевской крови не объявлялось, пока младенцев не осматривали наставники Святого Ордена. Убивали и принцев, да… но не усмотрели Церла. И за двадцать пять лет правления он вогнал Орден в такой нестерпимый ужас, так точно исполнил все их зловещие пророчества, так подтвердил собственную адскую природу, что после его казни уже не сомневался никто.
— А Дольф Междугорский? — тихонько спросила я, когда снова смогла говорить.
— Междугорье всегда держалось в сторонке, — сказал Агриэл. — Охота на ведьм не была там такой кровавой, как в Перелесье или Прибережье, а уж тем более — как в Святой Земле. Иерарх Междугорский считался почти самостоятельной фигурой… хотя он и был, да и доселе является, я думаю, наместником престола Святого Ордена в Междугорье… всё равно, там было во многих отношениях легче дышать. И хоть Дольф Некромант и хлебнул горя, сколько вместил, всё равно это было долгое и в общем удивительно благополучное правление.
— Благополучное?! — не удержалась я.
Агриэл улыбнулся:
— Привёл в порядок экономику, покончил с бунтом, не дав ему стать гражданской войной, провёл победоносную войну с Перелесьем, которое било Междугорье и отрывало куски его территории с давних пор, вернул древние земли междугорской короны, прижал Святой Орден так, что те и пикнуть не смели. Оставил достойного наследника и продолжателя. Междугорье при Дольфе превратилось из зажатого горными хребтами тёмного угла Севера в великую державу — и с тех пор страна процветает и с ней считаются. Последующие правители так или иначе придерживались принципов Дольфа, а кое-кто — как Хельгар Волкодав или Дайар Красивый — прямо говорил: предок был прав, несмотря на всю свою дурную славу.
— Я всё поняла, Отец Святейший, — сказала я. — Надо запретить Святой Орден ветви Сердца Мира и Святой Розы, да? И победить Перелесье — убить Рандольфа, он не просто захватчик, он ещё и богоотступник…
Агриэл смотрел на меня, улыбаясь, — и я как-то смешалась и замолчала.
— Милое наивное дитя моё, — сказал он тихо. — Не торопитесь. Всё не так просто, как вам сейчас представилось. Запретив Святой Орден, вы сделаете врагами короны тысячи и десятки тысяч верующих, которым будет не объяснить причин… как вы расскажете простецам об этом ужасе, что творится уже половину тысячелетия? И гибель Рандольфа ничего не изменит: он лишь марионетка Святого Ордена, Иерарха Святой Земли. Даже Майгл Святоземельский — марионетка. Я переписывался с ним… он неплохой человек, недаром же внук благого короля. И искренне не понимает, что происходит. Его окружают люди Иерарха, аристократы, верные Иерарху, шпионы Иерарха. Майгл живёт в придуманном мире… Святая Земля процветает, она настолько сильна, что всегда готова помочь соседям, задумавшим благое дело. Святой Союз, да. Великое братство Северо-запада. Ради этого Майгл готов помогать Рандольфу и деньгами, и хлебом, и оружием. Святая Земля впрямь процветает: она ещё благого короля помнит… к тому же получает сейчас вполне проклятое золото…
— Рандольф — марионетка? — выдохнула я. — Рандольф?! От которого вообще всё зло? Как так? Да так же вообще не может быть?
Агриэл тихонько кивнул:
— Подумайте, дитя моё. В Перелесье творятся опасные дела, там охота на ведьм, там на фабриках штампуют страшные проклятия, там зло ползёт изо всех пор… культ смерти: песенки эти гадкие, девицы с чёрными тенями вокруг глаз изображают вставшие трупы и любовниц Сумеречных Князей, аристократия заигрывает с адом… А в Святой Земле тишь и благость, Святая Земля не рискует, только снимает сливки. Рандольф добывает для Иерарха Святой Земли новых… прихожан…
— Мы же воюем с Перелесьем, — сказала я, чуть скинув обороты. — Нам Святая Земля и войну-то не объявляла…
— Вы, милое дитя, сейчас говорите: «рыцарь защищается от меча», — ласково сказал Агриэл. — А рыцарь защищается от врага, вооружённого мечом, верно? Сам меч — просто железо. Рандольф — меч в руках Святого Ордена… а Святой Орден — прибежище ада в земной юдоли. Приготовьтесь к тому, что воевать придётся с адом, дойти придётся до Святой Земли — и как-то снять проклятие, искупить оскорбление Вседержителя, нанесённое Святым Орденом множество лет назад. Так мы вернём… не рай на земле, но хоть естественный порядок вещей. Я говорил об этом с государыней Виллеминой. Вы тоже должны это знать. Вы должны быть готовы. Вы не должны удивляться или приходить в ужас. Вы — белый воин, дитя моё. Следуйте своим путём. Вам разбивать древние чары и уничтожать смертное зло… — и добавил с улыбкой: — А инструктаж для святых наставников я благословил. Мои преподобные выбирают самые подходящие священные тексты. Мы с вами — ветвь Путеводной Звезды и Благих Вод и некроманты — будем сражаться вместе, насколько у людей божьих хватит слабых сил.