Костер на берегу
Шрифт:
— Свободного человека — тихо подсказываю.
— Да, естественные права свободного человека, естественно — голос парня звучит уверенно.
— Хорошо. Перечисли эти права.
— Право на свободу вероисповедания.
— Право на свободу вероисповедания — повторяет Толя.
— Право на собственность.
— Право на справедливый суд — идем бодро. Я подсказываю, Евстигнеев повторяет. Отбарабанили всё, что мне пришло в голову. Сама ведь плохо помню, что там древние греки и французы напридумывали. Меня больше интересуют законы Российской Империи, а не дела минувших дней.
— Право на жизнь.
— Одно из главных определяющих, ключевых прав это право на жизнь — язык у Толи хорошо подвешен. Дошлифовывает фразы налету. Я выдерживаю паузу, и бросаю последнюю подсказку.
— Право на смерть.
— Право на смерть, естественно. Это развитие….
Что там и чего развитие я не услышала. Класс грохнул как один человек. Смеялась даже Маргарита Фридриховна. Толя Евстигнеев красный как рак озирался по сторонам и силился понять, чего все над ним потешаются? К чести учительницы, «единицу» она не поставила. Зато на перемене были догонялки. Сначала Толя гонялся за мной, потом я за ним. Зато у моих одноклассников появилось любимое выражение. Полгода держалось.
Глава 25. Дмитрий
В столовую вбегаю одним из первых. Сегодня у нас суп из рыбных консервов, макароны с котлетой и компот. Порции приличные. Котлета даже мясом пахнет. Мода на соевые наполнители до этих мест еще не докатилась. Старое доброе советское время, когда еда была настоящей без химии и консервантов. Хочу здесь жить. Сметаю с тарелки всё. Даже хлеб съедаю до крошки, хотя обычно раньше его не любил.
После обеда планирую тихонько улизнуть с отрядных мероприятий. Нет, ничего не имею против спортивных игр, но слишком там людно. Я по природе социопат, от людей устаю.
— Дима, ты пойдешь в футбол гонять? — на меня налетает Яна. В руках мелкой потёртый мяч.
— Тихий час. Боюсь, вожатых разбудим.
— Какой ты скучный! Спать собрался? — девочка откровенно дразнится, провоцирует.
Идти с ней, настроения нет. Это не то. Меня куда больше беспокоит вопрос вечерней дискотеки. Самое волнующее событие в лагере. Удивительно, что её проводят в начале смены, а не в конце. Получив резкий отказ, Яна совершенно не обижается, а убегает искать себе компанию. Я раздумываю: зайти к Максиму, или пошататься по окрестностям в гордом одиночестве? С Максом познакомились сегодня утром. Потом видел его в обществе Лены и Даши. На миг почувствовал укол ревности, они стояли слишком близко друг к другу. Однако, человек он интересный и не болтун. Стоит попробовать разговорить пионера на предмет местных норм и правил. Или, черт с ним? Сам разберусь. Пока меня принимают за своего, а дальше видно будет.
Пионеры разбрелись по домикам, а я, так ничего не надумав, спускаюсь на пляж. Оказывается, дисциплина здесь имеет место быть. У озера тихо хорошо и безлюдно. Никого нет. Даже из старших отрядов я один нарушитель режима. Снимаю рубашку и сажусь прямо на песок. Городская привычка при первой же возможности впитать максимум столь дефицитной в нашем регионе солнечной радиации.
Гляжу на острова, на противоположный берег. Лодки здесь привязывают, а не
— Хочу уехать.
Да, мне всегда хотелось вырваться из беличьего колеса ежедневной рутины, из серости улиц, безликого потока людей и машин. Я всегда хотел уехать далеко, далеко, туда, где светит солнце, люди улыбаются искренне, где нет проблем и забот. Туда, где я нужен. Где хоть кто-то меня ждёт.
Вырвался. Попал в настоящий рай. И что же? Не могу сидеть на месте и наслаждаться счастьем. Хочу двигаться, хочу новое, неизведанное. Хочу бежать. Опять. Даже здесь скучно и тревожно на душе.
Да. Я всегда убегал. Бежал от жизни, от людей, от ответственности. Я всегда боялся сказать «да» и «нет». Так и дожил до состояния: «ни дома, ни друзей, ни врагов». Неуловимый Джо, который никому не нужен. Лукавлю, дом у меня есть. Студия в муринском человейнике. Родители помогли. На хорошую квартиру или настоящий загородный дом мне в жизни не заработать.
От осознания собственной никчемности хочется выть. Потому я и один, что боюсь отказа, боюсь сделать шаг, боюсь любых изменений в жизни. Потому и на работе лошадь, а не наездник. Даже родители давно махнули на меня рукой. И брат звонит всё реже и реже. Я ведь не нужен даже себе. Если так посудить.
— Дима, ты что здесь делаешь? — Анастасия Алексеевна стоит над берегом, уперев руки в боки и грозно насупившись.
— В домике душно. Можно я здесь побуду?
— Не придумывай, всем нормально, одному тебе душно. Марш в лагерь! Тихий час ещё не закончился.
— А Вы почему не отдыхаете? — интересуюсь, поравнявшись с вожатой.
— Мне можно. Я обязана наблюдать и контролировать дисциплину. А ты сбежал с тихого часа на озеро. А если бы полез в воду и утонул?
— Анастасия Алексеевна, я даже брюки не снимал.
— Правила есть правила. Хороший пионер не должен нарушать режим и заставлять старших волноваться — вспыхивает вожатая.
Вся суть в последней фразе. Если с кем-то что-то случится, ей влетит по полной программе. Юная студентка отвечает за целый отряд малолетних оболтусов. Лишняя ответственность ей не нужна, вот и проводит профилактику.
— Хорошо — вежливо киваю. — Анастасия Алексеевна, а Вы на дискотеку пойдете?
— Конечно. Я же должна проследить, чтоб мероприятие прошло без происшествий.
— А какая там будет музыка?
— Разная. Беги, давай, пионер.
Я искренне благодарен Насте, пришла в нужный момент, выдала живительный пинок. И что я за человек, всё мне не так? Раз небеса смилостивились и ввергли меня в сказку, так живи и радуйся! Нечего портить самому себе настроение. Не умею.
В самом лагере, несмотря на тихий час, отнюдь не безлюдно. Не я один гуляю вместо того чтобы сидеть в домике. Видимо, в тихую выходить на улицу можно, главное за территорией не попадаться. Учту на будущее. Попадаться не буду.