Костёр. 1. Чаша ветра
Шрифт:
— Аха, аха…
— Я слышала, как ты кричала, — сказала Акселль, и я с трудом сфокусировалась на ней.
Медленно с неимоверным трудом я села, приставив руку к горлу. Я всё еще задыхалась, с до сих пор сдавленным от паники горлом.
Я огляделась вокруг: я в маленькой комнате в доме Акселль в Новом Орлеане. Акселль выглядела нехарактерно растрепанной с взъерошенными волосами ото сна, сердитой, ее тело едва умещалось в красную кружевную комбинацию.
— Что произошло? — прохрипела я голосом, словно всю ночь беспрерывно кашляла.
Опустив взгляд, я обнаружила, что простыня, которой я укрывалась, скрутилась в толстый жгут, и это он был обмотан вокруг моей шеи.
— Мне приснился кошмар, — сказала я, по-прежнему пытаясь адаптироваться. — Змея… — я стянула простыню, отбросив ногами подальше, и провела рукой по своему влажному лбу, — Боже.
— Как ты сюда вошла? Дверь была заперта.
Она пожала плечами.
— Это мой дом. Здесь от меня ничего не заперто.
Класс.
— Ну, спасибо, — я неуклюже поблагодарила. — Я думала, что умираю, это было… действительно реалистично.
Я еще раз сглотнула, слегка ощупывая ноющее от боли горло.
Нахмурившись, Акселль аккуратно отодвинула мои пальцы, приподнимая подбородок.
Она осмотрела мою шею, перевела взгляд на простыню, затем снова — на шею.
Глядя на выражение ее лица, я встала и, шатаясь, подошла к небольшому зеркалу над белым бамбуковым комодом.
Моя шея была в ушибах и царапинах, словно меня по-настоящему душили.
Мои глаза на лоб полезли. Акселль подошла к окну и провела руками по раме.
Занавески задернуты и скреплены изнутри, да и само окно закрыто.
— Это был просто сон, — слабо произнесла я.
Конечно, если только Акселль не пыталась меня убить.
Но я не чувствовала опасности от нее — она лишь разбудила меня.
Это глупо звучит, и трудно объяснить.
Но иногда я испытывала к людям чувство, как, например, в седьмом классе, когда я мгновенно возненавидела Коача Дикина, несмотря на то, что все остальные любили его и считали таким замечательным. Я возненавидела его мгновенно, без причины. А потом через шесть месяцев он был арестован за сексуальные домогательства к четырем ученицам.
Я прошла в ванную, плеснула воды в лицо, немного отпила, ощутив боль в горле во время глотка.
— Не понимаю, как ты могла сама это сделать, — пробормотала Акселль, когда я встряхнула постельное белье, развернула простынь и всё это ровно расправила. — Тебе приснилось, что это была змея?
Я кивнула, складывая белье, как можно дальше, под кровать.
Я больше не хотела, чтобы оно лежало рядом с моей головой, — На болоте.
Акселль задумчиво взглянула на меня, и, впервые с того момента, как мы встретились, я заметила явный интеллект в ее черных глазах.
— Ладно, оставь дверь открытой сегодня ночью, — сказала она, широко ее распахнув. — На случай… если что-нибудь понадобится.
— Хорошо.
Бормоча себе под нос, Акселль легкими движениями провела пальцами по дверному косяку, как будто выписывая секретное сообщение.
— Что ты делаешь?
Она пожала плечами: — Просто удостоверяюсь, что с дверью всё в порядке.
Даа ууж.
— Позови меня, если испугаешься или что угодно, — сказала Акселль прежде чем развернуться уйти.
Я кивнула.
И что удивительно: мне действительно показалось это комфортным.
Затем она ушла, ее тонкая красная фигура тихонько прошелестела по кухне.
Я села в кровати, опершись на переднюю спинку, и не ложилась спать до тех пор, пока сквозь занавески не начало пробиваться солнце.
8. Время истекает
В доме Акселль в помещении на чердаке Жюль разложил на рабочем столе свою последнюю карту.
— Какого она года? — уточнил Дедал.
Жюль проверил:
— 1910.
«Кропотливый, но почти бесполезный труд», — подумал он про себя. Хотя, возможно, какой-то незначительный прогресс, всё же, есть.
— Взгляните, — позвал Жюль, обводя кружком южную часть реки Атчафалайя. — Она отличается здесь и здесь.
Дедал кивнул:
— Должно быть, она вышла из берегов в период между написанием этой карты и той, которая… 1903 года….
— Давайте принесем сюда компьютер, чтобы можно было дважды сверить даты ураганов, наводнений и тому подобных событий, — предложил Жюль.
Дедал окинул его терпеливым отцовским взглядом, который Жюль ненавидел.
— Мы не можем принести сюда компьютер, — сказал Дедал в тот момент, когда Жюль вспомнил, что электрические приборы выходят из строя от воздействия магических полей.
— Ах, да, — произнес Жюль, расстроенный, что не подумал об этом раньше. — Просто это мучение бегать туда-сюда по лестнице каждый раз, когда нам требуется что-то проверить. И эта девочка постоянно там.
Дедал взглянул на него, держа палец на карте.
— Акселль присматривает за ней?
Жюль пожал плечами.
— Понятия не имею.
Он слышал, как Дедал вздохнул так, словно опять вынужден делать всё сам, проверять, что всё делается правильно — делается так, как ему надо.
Жюль сжал челюсти. Он был сыт по горло поведением Дедала. В конце концов Дедал не избирался вожаком. Все равны в Команде Регби, не так ли? Разве они не так договаривались? С чего ради Дедал раздает приказы то найти одно, то достать другое, из-за чего они должны искать то там, то здесь? И Жюль знал, что он не единственный, кого нервирует командование Дедала.