Костёр. 1. Чаша ветра
Шрифт:
Софи покраснела и кивнула.
— На этот раз — история искусств, — сказала Манон, — Впрочем, она обещала, что мы поедем в Ривьеру за обновками.
— Ты выглядишь прекрасно, милая, — нежно сказала Петра Манон.
Вероятно, Манон и Ричарду приходится сложнее, чем кому-либо. Петра понимала, как сильно они хотели, чтобы всё было по-другому. Манон улыбнулась и пожала плечами.
Она прошла к небольшому дивану и села, устроив красивые ноги на журнальном столике перед собой. Петра заметила, как вздрогнул Дедал.
— Так-так, неужели это в самом деле то самое «воссоединение»? — сухой голос Ричарда прорезал воздух.
Петра обернулась, чтобы взглянуть на него.
Уида весело объявила:
— Теперь он гот.
Петра обхватила Ричарда, крепко обнимая его твердое тело, ощущая его напряженность.
Какое-то мгновение он держался зажатым, а затем, казалось, против воли расслабился, положив на нее свои руки в резком, сильном объятии.
Когда она заглянула в его карие глаза, то, как обычно, увидела боль.
— Ты скрыла это от нас, — произнес он на одном дыхании так, чтобы только она могла слышать.
Она печально кивнула:
— Я должна была, солнышко, я…
— Да-да, — Ричард высвободился и пошел налить себе немного виски со льдом.
Значит, он снова выпивает. Петра задумалась, как долго это уже продолжается, и осмотрела помещение.
— Где Клэр? Марсель? Кого еще не хватает? И наш любимый шалопай? — сухо спросила она.
Акселль ухмыльнулась, проведя пальцем по поверхности своего бокала с вином.
— Его нет, — сказала она, — Пробивается через местных жителей, без сомнения.
— Мы можем начать без него, — вмешался Дедал, — В любом случае он в курсе. А Клэр с Марселем уже в пути. Петра, мы знаем насчет близнецов. Знаем, что ты скрывала всё это от нас семнадцать лет. Что можешь сказать в свое оправдание?
Это говорило уязвленное самолюбие Дедала: он был крайне оскорблен, что она ничего ему не сказала. Петра была уверена, что если бы он единственный был поставлен в известность, то сохранил бы этот секрет от остальных ради благой цели.
— Я поступила так, как считала наилучшим, — спокойно сказала Петра, — Я уважала последнее желание Клеменс, я уважала желания отца близняшек. И вообще, мне и в голову не приходило всё это, — она взмахнула рукой, имея в виду весь этот Дедаловский план, — Потомки рода Сериз всегда были моей ответственностью — и никто из вас не предложил взять на себя это бремя. С чего я стала бы грузить вас проблемами этих сироток, если раньше они вас не волновали?
Она пожала плечами, говоря чрезвычайно убедительно.
— Но ведь, несомненно, значение близнецов ты должна была осознавать! — холодно заявил Дедал. — Сколько лет тому назад мы стали думать о возможности совершения ритуала?! Ритуала, которого жаждал каждый из нас в то или иное время…
— Не каждый из нас, Дедал, — прервала его Петра, — И, честно говоря, после того, как я наблюдала кровавую смерть Клеменс, и смерти других потомков Сериз, неожиданное вовлечение ее детей в твой грандиозный план никогда меня не интересовало.
Голос Петры граничил со сталью.
Дедал пытался усилить свое воздействие, но она вот-вот проведет черту, за которую ему не выйти.
— Я осталась с двумя новорожденным на руках, сиротами без матери. Отец которых понятия не имел о происхождении Клеменс и о том, кто я. Ее смерть разбила его сердце, оставив его едва способным биться. Он чувствовал, что способен вырастить лишь одного ребенка, если и способен, и умолял меня позаботиться о другом. Мы годами поддерживали связь, но постепенно наши письма становились всё реже и реже, а потом он переехал, не оставив адреса. Несколько лет я ничего не знала о местонахождении Таис.
Петра понимала, что остальные наблюдают стычку, переводя взгляд с одного на другого, словно следя за теннисным матчем.
Некоторые соглашались с Дедалом — некоторые с ней, но, в первую очередь, каждый из присутствующих здесь ведьм и ведьмаков по-настоящему доверял только самому себе.
— Всё это в прошлом, и, как бы то ни было, до настоящего момента близнецы не играли особой роли, — сказала Уида, — Вопрос в том, что происходит сейчас?
Дедал демонстративно встал перед мраморным камином в позе, которую Петра расценила заранее заготовленной и наигранной.
В самом деле, неужели он думает, что все купятся на эту игру? Разве он не понимает, что эти годы навсегда унесли за собой их невинность? Никто из них больше не сможет смотреть на мир свежим взглядом, принимать что-либо за чистую монету, по-настоящему открыться.
Даже Софи и Жюль, которые всегда были самыми доверчивыми из них.
— Что происходит сейчас — так это наша усердная работа над проведением совместного ритуала, — высокопарно возвестил Дедал, — Жюля, Ричарда и моя. А теперь, когда все вы здесь, мы сможем действовать быстрее, с вашей помощью.
Петра вложила сомнение и чуточку презрения в свой тон:
— Ритуала? Господи, Дедал, это и есть смысл твоего существования? До сих пор не придумал ничего нового?
Дедал выдерживал спокойствие на лице, но Петра уловила мгновенную вспышку гнева в его глазах. Ей стало интересно, увидел ли это еще кто-нибудь.
— Естественно, Петра, — сказал он, — В этой жизни ты не единственная, кто преследует свои интересы и достигает поставленные цели. Но да, несмотря на все мои дела и совершенные сделки, гонку за всевозможными жизненными экспериментами, всегда был один огромный интерес… вернуть прошлое, так сказать. Некоторые из вас, вероятно, выбросили это желание из головы. Некоторые, вероятно, не согласны с тем, как отчаянно я чувствую, что это необходимо. Но, на мой взгляд, да, ритуал обязателен! Я никогда не терял надежду, ни разу не выпускал из виду эту цель.