Кости волхвов
Шрифт:
Грей невольно покраснел. Как он мог забыть о том, что монсиньор тоже является опытным оперативником, работающим на ватиканскую intelligenza [23] ! Разумеется, он успел ознакомиться с досье на самого Пирса и двух его подчинённых.
— Поиск духовной истины всегда оправдан, — продолжал монсиньор, — и неважно, какие для этого используются пути. Само слово «гносис» означает «поиск истины с целью найти Бога», и я не считаю себя вправе судить даже орден дракона за его стремление познать божественную истину. Гностицизм являлся частью католической церкви со времён её зарождения, а сам он возник даже раньше.
23
Разведка (ит.).
— Очень
Монсиньор вздохнул.
— В некотором смысле истоки сегодняшних нападений можно проследить на десятки веков назад, до возникновения конфликта между двумя апостолами — Фомой и Иоанном.
Грей в растерянности потряс головой:
— О чем вы толкуете?
— В самом начале христианство находилось вне закона. Эта религия возникла внезапно, неожиданно по сравнению со всеми другими верованиями того времени. Если другие религиозные общины собирали со своих членов деньги в качестве обязательного подтверждения их веры, то члены молодой христианской общины делали пожертвования добровольно с целью предоставлять кров сиротам, покупать провизию и лекарства для больных, оплачивать похороны неимущих. Столь бескорыстная помощь угнетённым привлекала к христианству многих людей, даже несмотря на то, что это грозило им опасностями.
— Да, я знаю, христианство, его добрые дела и все такое. Но какое отношение…
Монсиньор воздел руку, и Грей осёкся.
— Если вы позволите мне продолжать, то, возможно, узнаете нечто новое для себя.
Грей заставил себя промолчать. Помимо того, что Вигор являлся шпионом Ватикана, он был ещё и блистательным учёным, профессором университета. Ясно, что ему не нравилось, когда кто-то прерывал его лекцию.
— На заре зарождения церкви секретность была превыше всего, и поэтому встречи проводились тайно, в различных пещерах и подземельях. Это, в свою очередь, стало причиной того, что различные группы верующих со временем отдалились друг от друга. Сначала — географически, в результате чего крупные общины появились в Александрии, Антиохии, Карфагене и Риме. Затем подобная изоляция привела к тому, что постепенно стали расходиться и исповедуемые ими догмы. Там и сям то и дело появлялись сочинения апостолов и других людей, знавших Христа. Некоторые из них стали составной частью Нового Завета. Это Евангелия от Матфея, от Марка, от Луки, от Иоанна. Но были и другие: Евангелия от Иакова, от Филиппа, Откровения Марии Магдалины, Откровение Истины, Апокалипсис Петра и многие другие. Вокруг этих разнообразных «откровений» начали формироваться различные секты. Молодая церковь стала разваливаться, трещать по швам.
Грей кивнул. Он посещал школу иезуитов, в которой преподавала его мать, и поэтому пусть и поверхностно, но все же был знаком с историей церкви.
— Но во втором веке, — продолжал Вигор, — епископ Лионский, святой Ириней, написал книгу из пяти глав, которую он назвал «Adversus haereses», что в переводе означает «Против ересей». А полное название этого труда звучало как «Разрушение и ниспровержение лживого тайнознания». Это было то самое время, когда христианство очищалось от древнего наследия гностиков, создавая прочный фундамент веры. Избраны для этого были только четыре канонических Евангелия: от Матфея, Марка, Луки и Иоанна. Все остальные были объявлены ересью. Если перефразировать слова Иринея, «как есть четыре края земли и четыре главных ветра, так и церкви потребны всего четыре столпа».
— Но почему из всех имевшихся Евангелий были избраны только эти четыре?
— Вот именно, почему? Как раз здесь и лежит причина охватившего меня беспокойства.
Несмотря
— В трех из Евангелий — от Матфея, Марка и Луки — излагается одна и та же история, а вот Евангелие от Иоанна рассказывает совсем иную, настолько отличную от трех предыдущих, что в них не совпадает даже хронология жизни Христа. Но имелась очень важная причина, по которой Евангелие от Иоанна все же было включено в Библию.
— И в чем она?
— В его собрате, апостоле Фоме.
— Это тот самый, которого назвали Фомой Неверующим?
Грею была хорошо известна притча о том, как один из апостолов отказался поверить в воскрешение Христа, поскольку не видел этого собственными глазами.
Вигор кивнул:
— Но известно ли вам, что только в Евангелии от Иоанна рассказывается про Фому Неверующего? Только Иоанн живописует Фому как эдакого ограниченного человека — ограниченного и в умственных способностях, и в вере. Все остальные Евангелия благоговеют перед Фомой и относятся к нему с огромным уважением. Известно ли вам, по какой причине Иоанн отзывается о Фоме с таким пренебрежением?
Грей отрицательно мотнул головой. Он никогда не обращал внимания на противоречие в святых текстах, которое теперь, после рассказа монсиньора Вероны, казалось столь очевидным.
— Иоанн ставил своей задачей дискредитировать Фому или, скорее, его последователей, которых в то время насчитывалось очень много. Даже сегодня их можно обнаружить в Индии. Но и в ранней церкви уже существовал фундаментальный раскол между учениями Фомы и Иоанна. Их толкования настолько отличны, что выжить было дано лишь одному.
— Что вы имеете в виду? Насколько сильно они разнились?
— Суть этих различий восходит к книге Бытие, к сотворению мира, к начальной черте всего сущего. «Да будет Свет». И Фома, и Иоанн отождествляют Иисуса с Изначальным Светом, светом сотворения мира. Но с этого места их интерпретации сильно расходятся. Фома утверждает, что Свет не только положил начало рождению вселенной, но и поныне живёт во всем сущем, и в первую очередь в человечестве, сотворённом по подобию Господа, что этот Свет живёт в каждом из людей и только ждёт того, чтобы его нашли.
— А Иоанн?
— Иоанн предлагает совершенно иной взгляд на вещи. Так же, как и Фома, он считает, что Свет стал воплощением Христа, но, по его мнению, Свет этот существовал только внутри самого Христа, а весь остальной мир, особенно человечество, навеки остались во тьме. Он объявил, что обратный путь к этому свету, к спасению и Богу может быть найден только через поклонение Спасителю.
— Гораздо более ограниченный взгляд, — заметил Грей.
— И гораздо более прагматичный для молодой церкви. Иоанн предложил более ортодоксальный путь к спасению, к Свету — через поклонение Спасителю. Именно эта простота и прямота его учения привлекла отцов церкви в те наполненные хаосом времена. А Фома считал, что каждый человек обладает врождённой способностью отыскать Господа, и для этого не обязательно кому-либо поклоняться, а нужно только заглянуть внутрь самого себя, в собственную душу.
— И там — обретёшь Всевышнего? Верона только пожал плечами.
— Но какой из апостолов был прав? Монсиньор усмехнулся:
— Кто же может ответить на этот вопрос! Лично у меня ответа нет. Как сказал Иисус, «ищите да обрящете».
Грей нахмурил брови. Все это казалось ему чересчур загадочным. Он посмотрел на озеро, по поверхности которого мимо них проплывали гребные лодки. Солнечные лучи, отражаясь от глади водного зеркала, слепили глаза. «Ищите да обрящете». Не этим ли путём пытался идти он сам, изучая различные философии и верования? Если и так, вразумительных ответов ему найти все равно не удалось.