Кости. Навье царство. Книга 2
Шрифт:
– Пожалуйста… - шепчу отрывисто, выгибая спину, подставляясь под ласку пальцев.
– Лежи спокойно, Сири, - хлопает легонько ладонью между широко расставленных ног.
Кусая губы, повинуюсь. Порочные путы спускаются ниже, захватывая в плен талию, пупок. Мне бесстыдно – сладко между ног, от хлопка или от предвкушения, все равно. Хочется развести их еще больше, почувствовать его там.
– Не двигайся! – рука ложится на лобок, а между ног, скользит плотный узел.
– А-ах…твою-ю…ма-ать, - стону тихонько, закрыв глаза, потому что там где только
– Не давит? – дразниться он, - возможно, стоит затянуть потуже? Новое скольжение, шершавое и бугристое прибавляет тяжести внизу живота, делая ее невыносимо острой.
– Еще, - выпрашиваю я.
Вместо этого Слава поднимается, достает смарт и делает пару фото. Я знаю зачем, в тот свой «дневник памяти».
Я раскрыта перед ним буквально и возбуждена до предела.
«Как хотелось бы, чтобы ты не забыл, чтобы помнил меня и без всех этих фото». Трусливая и слишком ванильная мысль, омрачает, но совсем ненадолго.
Оставив телефон Змей раздевается, давая возможность теперь и мне полюбоваться: рельефное, идеальное сложенное тело. Легкий загар золотит кожу, и эти руки… пальцы снимающие боксеры, что совершенно не скрывают внушительное возбуждение.
Он садиться между моих ног и палец легко надавливает на узелок, что примостился аккурат на самой чувствительной точке. Хочу закрыть глаза, но не могу не смотреть как он наблюдает за мной. Мы, как два торчка – кайфуем друг от друга, питаемся эмоциями, вздохами, легкими соприкосновениями, неизбежно оттягивая тот самый крышесносный приход. Пока он ласкает меня пальцами играясь с веревкой внизу, я ловлю весь контраст ощущений от всего плетения по телу, распускающего удовольствие огненными нитями… это так остро и так тонко, каждое едва уловимое движение натягивает узлы то там, то здесь и это… безумно глубоко и безумно мало! До одури хочу прикосновений, его, своих собственных – не важно.
Слава трет клитор подушечкой среднего пальца, мягко нажимает узелок веревки, обводит ним по кругу возбужденной плоти, чередует с пальцами и мне так остро приятно что я вот-вот могу кончить. И он считывает мои желания, ускоряясь. Перед глазами расплываются радужные кольца, поджимаю пальцы на ногах чувствуя насколько мокрая там. Он протяжно проводит ладонью до самого входа, размазывая влагу, возвращается к бугорку, трет доводя до судорог.
– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, - клянчу я, дрожа всем телом, не имея возможности двигаться, хотя бедра так и просятся на встречу чувственной ласке, - дай мне это…
Веревка рассыпается пеплом, не опаляя кожу и в то же мгновение он заполняет меня собой. Медленно, мощно на всю длину, удерживая на месте за талию одной рукой, насаживает на себя с силой. Вторая ладонь все там же, доводит начатое до конца. Несколько долгих секунд и мое тело рассыпается на миллион осколков от сладкого расслабления между ног.
Змей ускоряется, наконец-то на жаждущую до ласк грудь ложатся пальцы, размазывая по тугому соску мою собственную
– О, черт, - шиплю я, захлебываясь удовольствием.
– Смотри на меня.
Поднимаю глаза. Он наклоняется, нависает надо мною, одаривая колючим поцелуем. Наши языки сплетаются в яростном танце. Нет, это не те поцелуи, которые покажут по телевизору: нижней губе достается укус, мы цокаемся зубами, облизываем друг друга и вновь кусаемся. Слава поднимает ладони на низкий бортик кровати, переплетая пальцы с моими. Глаза в глаза… пронзительно, остро и оголенно.
Еще один сладкий толчок и еще… на меня вновь накатывает стремительная волна кайфа. Мышцы сжимаются вокруг его ствола быстро и мощно.
Свет кончает следом мне на живот – тугой длинной струей и следом еще одной, словно ставит росчерк на своем произведении.
Мы вновь встречаемся взглядом и в нашем молчании, в шумном дыхании меня озаряет. Я вижу ЕГО. Не троих в одном теле и одной голове, а его одного во всех трех личинах. Смаргиваю, теряясь в ощущениях и неожиданно понимая: пусть из нас двоих сейчас связана только я, но мы вдвоем увязли друг в друге и это… неожиданно страшно. Потому что вот он – мой нерушимый оплот, моя твердыня, за которой я могу быть в безопасности. Не важно, что я могла бы делать рядом с ним: смотреть телевизор, валять дурака, рисовать, трахаться, ходить голышом, спорить и ругаться… мне все будет по кайфу. Потому что… он МОЙ.
Осознание бьет обухом.
«Черт, дура, ты что, влюбилась?! – верещит моя внутренняя истеричка. – Нет, нет, нет. Только не это!»
– Развяжи меня, - звучит хрипло. Прокашлявшись, повторяю, - отпусти.
Оставшиеся веревки в тот же миг осыпаются пеплом.
– Все хорошо? – спрашивает он.
– Все заебись, - улыбаюсь, надевая свою привычную маску.
Горынев хмурится.
– Я, пожалуй, не буду оставаться на ночь, - схватив вещи с кресла, несусь в ванную. – На послезавтра заказала такси, а завтрашний день хочу провести Ядой.
– Думал, мы с тобой об этом еще поговорим.
Стоя спиной к нему, прикрываю веки, набираю внутрь воздух, словно собираясь нырнуть в студеную воду с разбега.
«Давай, ты сможешь, - подначивает истеричка. – Ты всегда отлично это умела».
Клею на лицо беспечную улыбку, разворачиваюсь к своему Свету.
– Мы это уже обсудили, Слава. Несколько раз. Учеба в Италии, у самого Армана Вентуро. Я не могу профукать эту возможность, понимаешь. Ради чего? – да, я делаю больно. Себе так точно.
Интересно, а ему хотя бы чуточку больно? Мы никогда не говорили с ним о чувствах или отношениях. Договор был на секс. Когда для меня все изменилось?
– Могилев – Кощеев, серьезно?
– продолжаю рубить я, - в этой тьму-таракани нет ни одного диджитал артера. Да ладно, можно на удаленке, хоть в жопе мира, рисовать. Но Слава… резюме и диплом итальянской школы ощутимо подогреют финансовую составляющую. Можно и из жопы тогда уж. Тем более, у нас ведь просто секс, верно? – «Скажи мне, что нет! Скажи… пожалуйста…»