Костры из лаванды и лжи
Шрифт:
– С этим нужно разобраться, – произнёс он серьёзно. – Сообщить руководству. Комнату сменить…
– Или работу, – вздохнула она, отставив чашку с чаем и уткнувшись лицом в ладони.
– Можно и работу, – согласился Кристиан. Он осторожно провёл рукой по её плечам, заставляя выпрямиться и посмотреть ему в глаза. – Если хочешь, я помогу тебе с поиском.
– Правда? – с надеждой переспросила Женя, чувствуя как жар румянит щёки под пристальным взглядом голубых глаз. – Я была бы тебе… признательна и… Да, другая работа…
Слова отчего-то с трудом срывались с губ, тихие, сбивчивые. Мысли путались. Закатное солнце заглядывало в окно, окрашивая комнату в тёплые цвета. Внезапно, как вспышка молнии, в голове сквернуло, что она приехала к нему с совершенно другими намерениями.
– Кристиан, я ведь получила твои цветы! – вдруг выпалила она, спешно отстраняясь. – Спасибо, лилии прекрасны!
Женя схватила почти пустую чашку со столика, не зная, куда от смущения девать руки.
– Как раз об этом я и хотела поговорить с тобой.
– О цветах? – он мягко улыбнулся, демонстрируя очаровательные ямочки на щеках. – Не стоит благодарности. Я просто хотел немного поднять тебе настроение.
– И у тебя это отлично получилось! – не моргнув, соврала Женя, хотя в голове сразу же всплыло воспоминание, как она прижимала к груди проклятый букет, а Роше сверлил её мрачным взглядом. – Но Кристиан… друзья не дарят друг другу такие шикарные цветы…
«Господи, как сложно-то…», – подумала она, умирая от неловкости.
Уткнувшись взглядом в кружку, Женя пропустила тот момент, когда мужчина протянул руку и вновь обнял её за плечи, притягивая к себе.
– Мне не хотелось бы, чтобы мы остались только друзьями, Эжени. Я думал, что ты это поняла…
– Кристиан… – Женя замерла в его объятиях, окончательно растерявшись. – Ты мне очень нравишься, правда, но… Столько всего навалилось в последнее время. Я не уверена, что сейчас готова заводить отношения…
Он протянул руку и пальцами взял её за подбородок, а затем нежно повернул её лицо к себе.
– Но ведь пока не попробуешь, точно не узнаешь.
Он медленно наклонился к ней, не сводя глаз с её губ, и Женя почувствовала слабый аромат земляники, когда его дыхание коснулось её кожи. В последний момент ей удалось чуть повернуть голову, и поцелуй пришелся на щёку. Кристиан не стал настаивать, а вместо этого прошёлся губами по скуле и дальше за ухо, щекотно сдув прядь волос, выбившуюся из косы. Женя окаменела. Ей не хотелось обижать его, отталкивая, но и ответить на нежную ласку она не могла.
Не теперь, когда в её сердце прочно поселился другой.
Её взгляд в панике заметался по сторонам, в поисках хоть чего-то, что может послужить поводом для смены темы. Женя не успела прежде рассмотреть фотографии, стоящие на каминной полке, но теперь шафранно-оранжевые лучи заходящего солнца падали прямо них, привлекая внимание к рамкам с вензелями под
На одной Кристиан – ещё совсем мальчишка – хохотал с двумя светловолосыми девчонками, явно младше его.
«Спросить про его детство?»
На другой мужчина и женщина – родители? – гордо обнимали выпускника-Кристиана в чёрной мантии и магистерской шапке с кисточкой.
«Или спросить, где учился? Господи, зачем он дышит мне в шею?»
Ещё одна фотография напоминала старинную рождественскую открытку – многочисленное семейство чинно сидело перед ёлкой…
«Или попросить ещё чаю? Он же не откажет, а я смогу отодвинуться. И спрошу, например, про это фото».
…седовласый старик, патриарх семейства, его пожилая жена, их дети и внуки…
Женя похолодела.
– Кристиан, кто это? – прошептала она внезапно севшим голосом.
Встала, резко освободившись от объятий, более не задумываясь о вежливости. На негнущихся ногах подошла к камину и уставилась на одну из фотографий.
– Это кто?! – сипло повторила она.
Мужчина вздохнул, тоже подошёл к камину и встал рядом, засунув руки в карманы.
– Это мой отец ещё в молодости, со своими родителями, дедушкой и бабушкой. Старая фотография, но она мне нравится.
– А вот это? – Женя трясущимися пальцем ткнула в девушку в клетчатом платье, что стояла с краю. Голос окрасился визгливыми паническими нотками. – Это кто?
– Моя тётя Катрин, – Кристиан нахмурился. – А в чём дело?
Женя прижала ладонь ко рту. Затем метнулась к сумке, лежащей на диванчике и дрожащими руками достала кошелёк, а из него сложенную в два раза фотографию, и без слов протянула её Кристиану.
– Эжени, я не понимаю, в чём… – он развернул карточку и уставился на неё. – Что это? Откуда у тебя это фото?
Он поднял взгляд, но Женя по прежнему молчала и смотрела на него расширившимися от шока глазами.
– Эжени?
– Это… – её голос дрожал. – Кристиан, это единственная имеющаяся у меня фотография… – она сглотнула, словно заставляя себя произнести следующие слова: – …моей мамы. Катрин Арно.
Геенна Огненная
– Эжени!
Требовательный голос мадам Трюдо вырвал Женю из размышлений. Пожилая женщина смотрела на неё неодобрительно. Похоже, она окликнула её не впервые.
– Простите, мадам, что вы сказали?
– Ты сегодня такая рассеянная, – покачала головой старушка. – Постоянно витаешь в облаках. Я просила подежурить в зале, мне нужно отойти. Если появятся посетители, займи их ненадолго чем-нибудь.