Костры из лаванды и лжи
Шрифт:
Она демонстративно смяла салфетки, которые держала в руке, выбросила их в мусорную корзину и отошла от кофемашины, вихляя бедрами. Больше не было нужды притворяться любезной. Главный зритель, ради которого затевался весь спектакль, только что покинул партер.
Остаток дня Женя отсиживались в кабинете при музее. Работа шла что называется через пень колоду. Строчки на экране компьютера сливались в чёрные каракули, смысл текста неуловимо ускользал, замещаясь сумбурными мыслями то о психиатре, то о Фабрисе, то о Кристиане. О мсье Роше Женя запретила себе думать,
«Так дальше не пойдёт. Я должна всё объяснить ему. Фотографии покажу! И картины, и знаки над дверью. Есть же доказательства, что я не выдумала! Ну почему умные мысли приходят так поздно! Надо было сразу ему всё показать», – она со стоном опустила голову на стол и пару раз несильно постучалась лбом о столешницу. – «И про Макса надо объяснить. И про букет Кристиана…»
– Бо-о-оже, – протянула она вслух, – ну почему всё так сложно?
– Элементарные же вещи… – донёсся до неё обрывок фразы с улицы.
Женя подошла к окну и приоткрыла створку. Судя по возмущенному тону, мсье же Гиз явно кого-то отчитывал – кого-то, стоящего за углом здания.
«Так он всё-так может ругаться. Хм…»
С этого наблюдательного пункта собеседников видно не было, и Женя, нацепив маску деловитой сосредоточенности и прихватив для вида пару листков, обогнула группу посетителей музея, которых вдохновенно просвещала мадам Трюдо:
– Как известно, колесо у прялки появилось не сразу. Обратите внимание на этот экспонат…
Прикрыв за собой дверь пыточной залы, Женя подошла к окну. Сквозь прямоугольное, вытянутое по горизонтали оконце, единственное в помещении, было видно кусочек неба. Только и всего. Зато слышно было прекрасно:
– Розы, особенно с крупными бутонами маджентовой окраски – лучший сосед для лаванды. Они идеально сочетаются друг с другом, – сварливым тоном вещал Фабрис. – Эти две культуры создают в садовой композиции гармонию цвета и запаха, если, конечно, какой-то умник не подсадит к ним седум!
Голос мсье де Гиза звучал так, будто он как раз под окном стоял, а вот его собеседник пока оставался инкогнито, потому что молчаливо выслушивал странную лекцию.
«Ох, Макс, на что ты меня толкаешь?»
Женя сдвинула чуть правее деревянного козла, предназначавшегося для особо жестоких пыток ведьм, и взгромоздилась на его спину.
«Присмотрись к начальнику», – повторяла она в уме слова друга. – «Мутный он тип. Угу. Вот если… Ой!»
От открывшегося вида Женя чуть не рухнула с подставки.
«Макс был прав!» – пронеслось в голове, когда взгляду открылся мсье де Гиз, застывший посреди клумбы и отклячивший свой внушительный филей. Одной рукой он опирался на собственное колено, а другой копошился в кусте лаванды.
Перед внутренним взором тут же возникла картинка, как Фабрис в подобной позе вместо куста лаванды засовывает
– Ты вообще в курсе, что это не лаванда, а лавандин? – голос мсье де Гиза вернул Женю в реальность. – Нет? Так я тебе сейчас объясню. Этот гибрид гораздо легче в выращивании, более урожайный и практически не подвержен болезням и вредителям…
На обычно хмуром лице Люка отчётливо проступила гримаса: «Ой не надо!» Парень угрюмо стоял рядом, заложив руки за спину, и периодически чуть наклонялся вперёд, будто и правда рассматривает что-то среди фиолетовых цветочков.
– …а всё потому, что Lavandula angustifolia, то есть лаванда узколистная, может расти только в высокогорьях. Кроме того, лавандин дает в несколько раз больше эфирного масла, а значит оно получается дешевле! Но такое масло увы имеет более грубый запах из-за высокого содержания камфоры…
При других обстоятельствах, Женя, в отличие от Люка, возможно бы даже прониклась ботанической лекцией в исполнении начальника, но сейчас сцена под окном порождала хаос из вопросов:
«Почему мсье де Гиз залез в клумбу? Почему рассказывает про цветы Люку – парню с ресепшн. Люк ведь даже не в подчинении Фабриса! Моник – его начальница. Так почему эти двое тут, в цветах? И откуда у Фабриса такие познания?»
Тем временем начальник выпрямился, чуть отклонился назад до хруста в позвоночнике и потянулся из стороны в сторону, разминая затёкшую поясницу. Он открыл было рот, собираясь сказать что-то ещё, но Люк спешно затараторил слова благодарности, сдобренные приличной порцией приторно сладкой лести.
Женя аж скривилась. Да и не слышала она ни разу, чтобы Люк вообще произносил такое количество слов в минуту.
А Фабрис явно гордился произведённым эффектом. Он одобрительно хлопнул Люка по спине, отчего тот чуть в клумбу носом не нырнул. Распрощавшись, мсье де Гиз поспешил в сторону парковки.
– Да чтоб я ещё раз у тебя хоть что-то спросил, флорист хренов! – прошипел Люк, когда широкая спина Фабриса скрылась за углом. – Меня собственный папаша столько не поучает. Лучше б я загуглил, чесслово. Полчаса ворону под хвост.
Бормоча под нос ругательства, парень развернулся и скрылся из виду, а у Жени вновь пронеслось в голове: «Фабрис ведёт себя странно».
Она достала телефон и дополнила и без того разросшуюся графу, отведённую мсье де Гизу.
«А что если поделиться подозрениями с Эдуаром? Да, он настроен скептично. Но я могу показать ему фотографии и свои заметки! Да, так и сделаю. Может, у меня и есть фобия, может, я и правда не вполне адекватна, но ведь я не отрицаю этого и готова обратиться к специалисту. Однако я не сумасшедшая в полном смысле этого слова. Я не такая. Не такая, как Бертин».