Костры на сопках
Шрифт:
Однажды с фрегата увидели чаек. Они кружились вокруг фрегата, садились на реи. Ловкому Чайкину даже удалось поймать одну из птиц.
— Ишь ты, сердечная, куда забралась! — ласково сказал он, осторожно держа в ладонях чайку. — Не иначе как камчатская, землячка моя!
— Нет, не наша, — убежденно заметил матрос Травников. — У наших пух серебристей.
— Что зря гадать! Накормить ее надо — поди, голодная…
Чайкин вынул из кармана кусок хлеба и, накрошив на ладони, поднес к клюву птицы, испуганно
— Ишь ты, гордая какая! — не то с восхищением, не то с укоризной проговорил Чайкин. — Ей бы рыбки дать…
Матросы принесли несколько мелких рыбок и накормили птицу, поощряя ее ласково-грубоватыми шутками. Когда чайка насытилась, кто-то предложил:
— А теперь отпусти-ка ее, братец, на волю. В гостях хорошо, а дома лучше…
Чайкин разжал ладони, и птица, не веря еще в свое освобождение, некоторое время сидела неподвижно, потом взмахнула крыльями, взвилась вверх и, сделав полукруг над парусами, полетела на запад.
Матросы долго провожали ее глазами, не говоря ни слова. Но по их суровым, изможденным лицам было хорошо видно, как все они завидовали птице.
В этот же день фрегат был настигнут жестоким штормом. Небо зловеще потемнело, ветер выл и свистел в снастях. Волны вздымались одна выше другой и поминутно с грохотом окатывали палубу корабля.
К вечеру шторм усилился и бушевал всю ночь. Сильным порывом ветра сломало грот-мачту. Она с треском обрушилась на палубу. Казалось, еще мгновенье — фрегат не выдержит и будет разбит в щепки.
Изыльметьев ни на минуту не покидал мостика, твердо отдавая приказания матросам, помогая им бороться с разыгравшейся стихией.
Наконец свет начал проникать сквозь густые тучи шторм пошел на убыль и вскоре совсем затих. Измученные матросы принялись исправлять повреждения.
Изыльметьев произвел необходимые исчисления. Фрегат был вблизи Камчатки.
Если не налетит новый шквал, что вполне вероятно в этих местах, то при попутном ветре в один—два дня можно будет достигнуть мыса Поворотного, а там уже близко и Авачинская бухта.
Изыльметьев, передав управление кораблем своему помощнику Якушеву, ушел в каюту, чтобы хоть немного отдохнуть.
Не успел он закрыть за собой дверь, как к нему постучался дежурный матрос.
— По правому борту замечена лодка с людьми! — сообщил он.
— Лодка? — Изыльметьев недоверчиво и даже с некоторой тревогой посмотрел на матроса. — В открытом океане?
— Лично видел. Лодка с людьми: не то два, не то три человека.
Изыльметьев вышел на палубу. Футах в трехстах от фрегата покачивалась на легких волнах небольшая рыбачья лодка.
Изыльметьев не раздумывал и полминуты. Воспитанный в строгих правилах морской чести, он не допускал и мысли, что в море можно было пройти мимо попавших в беду людей.
— Взять на борт! — приказал капитан.
Матросы с ловкостью, которую трудно было предположить в их измученных телах, принялись спускать на воду шлюпку. Фрегат развернулся и направился вслед за шлюпкой к неизвестной лодке.
Все здоровые матросы высыпали на палубу и сгрудились у правого борта.
— Видать, японцы, — сумрачно проговорил Травников. — Принесла нелегкая! Только лишние рты.
— Не по-нашему это, не по-русски! — оборвал его Чайкин. — Не годится человека в беде оставлять,
— А он бы тебе помог, японец? И глазом не моргнул!
— Как знать! — вмешался в разговор матрос Сизов. — И между ихними разные люди бывают.
Шлюпка с матросами приблизилась к лодке и, взяв ее на буксир, повернула обратно к фрегату.
Вскоре двое спасенных с помощью матросов поднялись на палубу. Один был по виду совсем старик, другой помоложе, но сильно заросший бородой.
Они еле держались на ногах, лица у них были измучены, глаза воспалены, одежда порвана.
— Спасибо, братцы! — с трудом проговорил старик, кланяясь во все стороны. — Спасли наши души… Мы и не чаяли выбраться, третьи сутки по океану носит. — Русские! Русские! — раздалось со всех сторон.
— Откуда, сердечные?
К спасенным подошел капитан Изыльметьев, поздоровался с ними и участливо спросил, с какого они корабля, давно ли потерпели крушение.
— Мы петропавловские, ваше благородие, рыбаки! — низко кланяясь, ответил старик. — На промысел выехали, да буря настигла.
— Давно из Петропавловска?
— Третьи сутки.
— К войне в Петропавловске готовятся? — спросил Изыльметьев.
— Известное дело, — ответил старик. — Батареи строят, всякие валы насыпают. Чиновников еще стрелять учат, охотники да камчадалы из тайги собираются.
— Это хорошо. Значит, враг врасплох не застанет?
— Не должно, ваше благородие… А вы, случайно, не в Петропавловск поспешаете? Судно-то — не фрегат “Аврора” будет?
— А ты, старик, откуда про “Аврору” знаешь?
— Как же, ваше благородие! Эту “Аврору” вот как ждут у нас! Только и разговоров!
Изыльметьев приказал матросам накормить рыбаков и устроить их на отдых.
Глава 2