Костя+Ника
Шрифт:
Сухие ветки надрывно трещали под безжалостными подошвами кроссовок. Треск ломающихся сучьев вызвал у Кости смутное чувство удовлетворения, и он нарочито жестоко продирался сквозь бурелом, не ища легкого пути.
Внезапно он вышел на прогалину и остановился, осознав, что забрел в незнакомое место. Посреди поляны росла исполинская береза - настоящая праматерь леса. Толстенный ствол в два обхвата мало походил на березовый. Кора давно утратила девственную белизну и стала черной и бугристой от пережитых лет и невзгод.
Костя подошел к березе, сел на траву и прислонился спиной к теплому шершавому стволу. Уткнувшись лицом в коленки, он закрыл глаза, и тотчас мысли о Верке назойливым роем завертелись в голове. Удушливая обида накатила новой волной.
– Не такая уж Верка симпатичная. И ляжки у нее толстые. И глаза навыкате, - с жаром вслух сказал Костя, словно убеждая себя забыть Верку и свое унижение, однако облегчения не почувствовал.
Звук собственного голоса лишь сильнее распалил его. Костя обвел взглядом поляну, ища, на чем бы сорвать злость. Лес щедро предлагал нехитрые радости, но Костя был слеп к красоте. Преломленный через призму дурного настроения, мир превратился в безликое зеленое марево, на фоне которого тревожным алым пятном выделялось семейство мухоморов, горделиво выставляющее напоказ свою броскую красоту.
– Что пялитесь?! Да лучше я влюблюсь в первую встречную!
– сердито выкрикнул Костя, точно грибы возражали или были виновниками его неудачи.
"Первую встречную... встречную..." - ответил лес.
Костя вздрогнул, оглянулся, но поняв, что это просто эхо, вновь зло посмотрел на мухоморы. Он машинально нащупал на земле шишку и со всего размаха запустил ее в самый большой гриб. Пролетев мимо мишени, шишка шлепнулась далеко позади. Это еще сильнее раззадорило Костю. Он набрал горсть шишек и стал со злобой расстреливать попавшие под горячую руку мухоморы. Шляпка слетела с отца семейства. Маленькие мухоморчики испуганно жались к обезглавленной ножке, а безжалостная артиллерия шишек продолжала расстрел, круша, руша и превращая красоту в месиво.
Вдруг раздался звонкий окрик:
– Эй! Ты чего руки распускаешь?
Поблизости никого не было. На мгновение Косте почудилось, что в листве растущей неподалеку осины мелькнул неясный силуэт. Он пригляделся: небо полоскалось в кроне дерева, и только зеленые мониста листьев волновались и трепетали, создавая иллюзию движения. Некоторое время Костя озадаченно озирался по сторонам, но так никого и не обнаружил, зато злость прошла без следа. Скорее по инерции, не особенно целясь, Костя бросил все еще зажатую в кулаке шишку в уцелевшего мухоморишку.
– Ты что, глухой? А если в тебя так!
– снова услышал он.
Что-то просвистело и стукнулось о ствол дерева. Костя оглянулся, и у него по спине пробежал холодок. Прямо над головой из шершавой березовой коры торчала стрела, и не какая-нибудь бутафорская или игрушечная, а настоящая, с металлическим наконечником. Проследив траекторию полета стрелы, Костя медленно перевел взгляд на осину и на этот раз в самом деле увидел в зеленоватых бликах трепещущих листьев девчонку. Оседлав ветку, та целилась в него из лука.
– Ты что, спятила?!
– не своим голосом заорал Костя и со скоростью, достойной записи в книгу рекордов, спрятался за дерево.
– Ладно, выходи, не трону, - звонко засмеялась девчонка.
С ловкостью обезьяны лучница слезла пониже, повисла на ветке и, отпустив руки, спрыгнула на землю. На вид она была ровесницей Кости. Девчонка как девчонка: серые глаза, обсыпанный веснушками вздернутый нос, вьющиеся волосы цвета майского меда, вихрами торчащие в разные стороны. Только одета странновато для лесной прогулки: босиком и в пестром желто-зеленом платьишке, неприметном в листве. Первым делом девчонка бережно вытащила из березы стрелу и, что-то бормоча себе под нос, погладила рану на коре, а потом подошла к мухоморам и, присев на корточки, покачала головой:
– Ой-ой, натворил ты делов. Откуда ты такой сердитый?
Костя с опаской глядел на нее, и в голове у него крутилось:
"Ну шиза! Прыгает как кенгуру. Говорят, все психи сильные. Кто знает, что у нее на уме?"
– Да не бойся ты, - сказала девчонка и улыбнулась.
Лицо ее удивительно преобразилось. В глазах заплясали озорные искорки, а на щеке появилась ямочка. Нет, она не походила на сумасшедшую. Постепенно к Косте возвращалась утраченная смелость и вместе с тем вскипало праведное возмущение.
– Ты соображаешь, что делаешь? Чуть человека не убила. Робин Гуд психованный!
– Ой, чего вздумал, - всплеснула руками девчонка.
– Я в тебя не целилась. Я зло остановить хотела. Не серчай, обида - худой товарищ.
– Не целилась, - передразнил ее Костя.
– А если бы стрела полетела чуть ниже?
Девчонка заливисто рассмеялась, будто Костя сказал смешную шутку.
– Так с чего она ниже полетит, коли я ниже не целилась?
– А ты, конечно, всегда в яблочко попадаешь, - подтрунил над незнакомкой Костя.
– Какое ж на березе яблочко? Может, ты сумеешь сделать так, что на березе яблочки появятся. Только для этого душа должна чуда просить!
За серьезностью ее тона было не разобрать, то ли она шутит, то ли у нее с юмором туговато и она толкует все буквально.
– Слушай, откуда ты такая взялась? Что-то я тебя в дачном поселке не видел, - сказал Костя.
– Да я не с дачи, а из лесу.
– А... понятно, - протянул Костя.
Теперь все встало на свои места. Значит, это дочка лесника. Неудивительно, что она знает лес как свои пять пальцев, стреляет из лука и лазит по деревьям не хуже мальчишки.
– А здорово ты с луком управляешься. Меня научишь?
– Тебе неможно. Ты, поди, в белок да птиц стрелять станешь.
– Что я, по-твоему, изверг какой?
– возмутился Костя.
– А мухоморы зачем сшиб?
– искоса глянув на него, припомнила девчонка.
– Да так, по глупости.
Он отвел глаза. Прежде Костя много раз, не задумываясь, сбивал несъедобные грибы, но почему-то сейчас ему стало стыдно. Странно, но он даже не задумался, для чего лук нужен лесной незнакомке, если не для охоты.